Ледяная колыбель - Роллинс Джеймс - Страница 29

«Нельзя оставлять здесь эту книгу!»

Но прежде чем он успел захлопнуть тяжелую обложку, мимо Пратика прорвался еще один из жрецов, который тоже ухватился за книгу, громко выругавшись по-клашански. Несколько мгновений они пытались вырвать ее друг у друга. Все еще слишком слабый, слишком ошеломленный, Фрелль понял, что победы ему не видать.

В полном отчаянии – хоть это и шло вразрез со всеми его инстинктами ученого, – он бросился вперед, сграбастал скрюченными пальцами несколько страниц и вырвал их, осквернив древний фолиант.

То ли потрясенный этим кощунственным поступком, то ли потеряв равновесие, когда Фрелль внезапно выпустил книгу, Дреш’ри отшатнулся в сторону, по-прежнему держа ее в руках, ударился бедром о край алтаря и с криком ужаса упал прямо в один из ритуальных костров. Вопли его эхом заметались по тесному помещению, пока он бился и извивался среди языков пламени – не столько для того, чтобы выбраться из него, сколько чтобы спасти драгоценную книгу.

Ни того, ни другого ему не удалось.

Языки пламени взметнулись еще выше, облизывая края страшного пророчества, изображенного на стене. Густо повалил дым, воняя горелой плотью.

Фрелль прижал украденные страницы к груди. Метнувшийся к нему Пратик схватил его и потащил к ступенькам, ведущим наружу. Чааен взмахнул мечом, удерживая остальных на расстоянии.

– Беги! – повторил Пратик.

На сей раз Фрелль повиновался.

Часть V

Акулья стая

Глава 20

Прошлепав по прибрежному мелководью Америлового моря, Даал выбрался на берег и воткнул тупой конец своего гарпуна в красный песок, тяжело опершись о древко и глубоко дыша после долгого погружения. На холоде пляжа от его мокрой кожи шел пар.

Повернувшись, он посмотрел на морскую гладь, на маслянистые волны, окрашенные во все оттенки зеленого и более густого америлового – мерцающее зеркало, исчезающее вдали. Море раскинулось под сводом ледяной пещеры, простирающейся на сотни лиг в ширину и на вдвое большее расстояние от берега. Свод этот вздымался на пол-лиги над поверхностью воды, а морское дно скрывалось в неизведанных глубинах – в окутанных вечной тьмой пределах, охраняемых Сновидцами.

Эти воды усеивало несколько скалистых островков, но бо́льшая часть суши здесь представляла собой бесконечный песчаный пляж, протянувшийся вдоль кромки воды и нависающего над ним свода и обрамленный с другой стороны высокой ледяной стеной, уходящей куда-то в туман. Прямо над головой ледяной мир разрывался полоской неба – такого далекого и холодного, что мало кто осмеливался даже поднять туда взгляд.

«Наверху лежит только смерть».

Здесь, внизу, жизнь оберегал Приют – колыбель, вскормившая все живое.

Даал вытер влагу со лба.

Над морем в отдалении от берега парил порожденный областями кипящих вод теплый туман, клубами поднимаясь из-под высокой ледяной крыши. Сквозь серую дымку проглядывали разглаженные паром поверхности льда и острые как копья сосульки, очерченные наростами светящегося лишайника и фосфоресцирующими оборками грибов.

Вконец измученный, Даал позволил сети соскользнуть с плеча и упасть на пляж. Несколько черных блестящих ракушек-абилинов откатились в сторону.

– Сейчас соберу! – крикнула у него за спиной Хенна, метнувшись к нему прямо через песчаную деревню, которую слепила на берегу, ожидая его.

Даал улыбнулся ей. Ей было всего восемь – вдвое меньше, чем ему самому, – но она уже здорово вымахала в рост, что свидетельствовало о примеси ноорской крови. Хотя ручки и ножки у нее были все еще тоненькими, как водоросли. Длинные темные волосы Хенны, перемежающиеся унаследованными от пантеанцев зелеными прядями, оставались все столь же дикими и неухоженными. Пройдет еще года четыре или пять, и эти кудри будут острижены в знак ее вступления в пору девичества.

«Я возненавижу этот день…»

Даал провел пальцами по своим коротко подстриженным волосам, которые, как и у сестры, представляли собой смесь черного и америлового. Его обнаженная грудь тоже покрылась пушком, вопреки его молитвам. Он пытался сбривать эту унизительную растительность острым краем ракушки, но в основном все заканчивалось лишь болезненными порезами. Даалу хотелось иметь такую же гладкую кожу, как у остальных мужчин, чистокровных пантеанцев – хотя не то чтобы от этого был бы какой-то толк.

Он поднес к лицу растопыренные пальцы, разочарованно глядя на едва заметные перепонки между ними – не то что у остальных. Опустил руку и покачал головой. Даже уши у него были слишком большими и слишком уж оттопыренными. Вдобавок практически круглыми, лишь с намеком на характерные для здешних мест острые кончики. «Их-то уже не обрежешь…» Все было проще, пока он был еще мал – когда волосы были длиннее и удавалось скрывать ноорскую кровь, текущую в его жилах. Но кое-что не так-то легко скрыть. В первую очередь безошибочно узнаваемый блеск его голубых глаз. Даже у его сестры были америловые, густо-зеленые глаза их отца – чистокровного пантеанца, как и у большинства обитателей Приюта. Даал был рад за нее, пусть даже и немного завидовал.

Закончив собирать ракушки, Хенна с трудом потащила тяжелую сеть по песку. Он двинулся, чтобы помочь ей.

– Мы в двух лигах от дома, Хенна. Таким шагом мы доберемся туда не раньше завтрашнего дня.

Она сердито посмотрела на него.

– Я справлюсь! Я не ребенок! – Оттолкнув его руку, указала на зеленую пену, накатывающую на берег. – Присмотри-ка лучше за Неффой, покуда она не выползла сюда и не расцарапала себе брюхо о камни!

Сестра была права – не следовало оставлять давнюю подругу без внимания. Он протянул Хенне ладонь.

– Дай-ка мне одного из этих абилинов.

Просияв, она порылась в сети и бросила ему ракушку. Несмотря на все ее усилия, та упала на песок между ними.

– Хорошая попытка.

– Я как раз туда и целилась! – отозвалась Хенна, показав ему язык и вновь хватаясь за сеть.

Покачав головой, Даал подошел и поднял большую раковину. Потянулся к поясу и вытащил из ножен стальной кинжал, одно из своих самых ценных сокровищ – подарок отца на день острижения волос, знаменующий расставание с детством. Подковырнул лезвием и отбросил в сторону одну из половинок раковины, открыв мясистую мякоть. На поверхности ее извивались несколько червячков-слюнявок, которых пришлось выковырять и бросить на песок.

Покончив с этим, Даал отступил назад, к набегающим на берег волнам.

Неффа уже выбралась на мелководье, показав над водой часть спины. Однако это означало, что Даалу все равно предстояло зайти в прибой в пояс, чтобы добраться до нее. Его штаны из тюленьей кожи, плотно облегавшие бедра, уже почти высохли, но Неффа ждала своей награды.

Предвкушая ее, она слегка подпрыгнула на своих похожих на крылья перепончатых передних лапах, выбросив на берег еще несколько волн поменьше. Приближаясь, ему пришлось остерегаться спирального рога, пикой торчащего вперед у нее изо лба, чтобы в нетерпении она случайно не ткнула им в него.

Когда Даал протянул ей приготовленное лакомство, Неффа сунулась вперед и нежно прикоснулась губами к предложенному сокровищу, высунув розовый язык, чтобы извлечь им моллюска из его раковины. Перемолов его своими острыми зубами, фыркнула от удовольствия – из двух отверстий по бокам от длинного торчащего вперед рога вырвались струйки пара.