Провидец (СИ) - Бадевский Ян - Страница 63

Ко мне приблизилась полуобнажённая девушка с подносом.

На подносе стоял бокал.

Пригубив напиток, я поставил бокал на место, и девушка удалилась, виляя шикарными бёдрами. Одна из портьер сдвинулась, и в фойе шагнул человек в старинном камзоле. Я обратил внимание, что в зале довольно прохладно — работает кондиционер.

Человек бросил на меня оценивающий взгляд.

В «Шляхту» я заявился в светло-серых льняных брюках и рубашке с короткими рукавами. Обычная летняя одежда, но на лице администратора читалось неодобрение.

— Здравствуйте, господин Володкевич.

Я коротко кивнул в ответ.

Встречающий меня персонаж не был аристократом, и у меня было ровно ноль причин терпеть его неодобрительные взгляды.

— Андрей Поликарпович ожидает вас в приватной комнате для бесед. Прежде чем проводить вас туда, хочу обозначить красные линии для всех гостей клуба.

Даже так.

Красные линии.

— Первое правило клуба, — голос администратора сделался скучным. — Вы не заходите в области ограниченного посещения. При гостевом доступе вам открыты приват-комната, мини-бар, уборная и общая гостиная, примыкающая к фойе. Это понятно?

— Вполне.

— Правило второе, — продолжил администратор. — Никаких дуэлей.

Я коротко кивнул.

— Третье правило, — тон администратора не изменился. — Здесь нельзя применять Дар, воздействуя на других людей. Эмпатия, телепатия, морфизм. Всё это под запретом. Получаем жалобу от одного из членов клуба — и вы покидаете «Шляхту» без права на возвращение.

— Разумно, — согласился я.

— И правило четвёртое, оно же последнее, — улыбнулся встречающий. — Гость находится под нашим покровительством. Никто не имеет права причинить вам вред или оскорбить. А теперь следуйте за мной, господин Володкевич.

Вторая наборная дверь, разложившись на запчасти, открыла доступ в общую гостиную. Комната была просторной и уютной. Те же панорамные окна, обшитые ореховыми панелями стены, обилие кожи и хрома, ярко выраженное зонирование. Сектор с мягкими креслами и журнальным столиком, большой подковообразный диван и бормочущий на стене телевизор, бильярдный стол и некое подобие барной стойки, места для настольных игр.

Шагая за администратором, я исподволь наблюдал за членами клуба. Два пожилых аристократа гоняли шары по зелёному сукну, парочка солидных персонажей играла в шахматы. Ещё один тип с благородной осанкой и подкрученными вверх усиками читал утреннюю газету, расположившись в кресле-мешке.

На меня никто не обратил внимания.

Памятуя о правилах клуба, я не активировал духовный доспех и не выставлял ментальные блоки. Фиг его знает, что за артефакты владелец напихал в стены. Возможно, меня обнаружат по возмущениям в эфирных потоках. И сразу попросят на выход…

В дальнем конце гостиной обнаружилась дверь. Обычная, не каббалистическая. Администратор пропустил меня вперёд и попросил следовать прямо по коридору до двери с номером «7».

— Приватные комнаты оборудованы селекторами, — напутствовал сопровождающий. — Если вам что-либо потребуется, персонал клуба на связи.

— Спасибо, — я двинулся вперёд.

Здесь окон не было.

Коридор был задрапирован мягкими тканями, под ногами расстелилась ковровая дорожка. Кое-где висели репродукции маринистов с бушующим океаном, парусами яхт и вписанными в небо чайками. Попадавшиеся мне двери были однотипными, безликими. Ни резьбы, ни наборных панелей. Ровные полотна, как в городском муниципалитете. Полный минимализм.

Перед тем, как войти в седьмую комнату, я постучался.

Дверь оказалась незапертой.

— Проходи, Ростислав, — глава Рода Фурсовых сидел за круглым столом, дожидаясь меня. — Чай, кофе, вода, алкоголь?

Я пока не развил в себе способность противостоять всем без исключения ядам, поэтому вежливо отказался. Надеюсь, меня не попытаются отравить через предметы, лежащие на столе. Сам Андрей Поликарпович сидит без перчаток… значит, такой сценарий он не рассматривает.

Комната была безликой.

Стол, стулья, ни одного окна. Мягкое освещение потолочных ламп. Графин с водой, пара стаканов.

— Итак, приступим, — Фурсов порылся в кожаном планшете, напоминающем офицерский, достал серую папку и придвинул мне. — Здесь собрана информация о счетах и банках, через которые ведутся операции. Плюс актуальные цены, отчёты за минувшие кварталы и банки, в которых твой отец хранит деньги.

— Хотелось бы устных пояснений, — я раскрыл папку и начал перебирать бумаги. — Так… Хм… Серьёзно? Это реальные цифры?

Граф снисходительно улыбнулся:

— Да, Ростислав. Вполне реальные.

Как выяснилось, мои прикидки были недалеки от реальности. Папаша на пару со своим тестем гребли деньги лопатой. Вверху лежали отчёты, из которых следовало, что мы нарубили шесть миллиардов за минувший квартал и четыре — за предпоследний.

— Получается, только за три месяца мой Род озолотился на три миллиарда?

— Грязными, — уточнил Фурсов. — Ты забываешь о сопутствующих расходах, мой юный друг. Там всё расписано. Взятки, плата курьерам, проценты посредников, доля контролирующих рынки преступных авторитетов в разных странах. Подставные директора и учредители несуществующих компаний, благодаря которым всё отмывается. Закупка оборудования. Я отвечаю за поставки всего необходимого в… хм… подвал. Володкевичи — за наёмников, их зарплаты, лечение и отпуска. Как я уже говорил, это отлаженная схема, которая до недавних пор не сбоила.

Мне вдруг захотелось врубить всезрение и проверить комнату на наличие прослушки.

Фурсов улыбнулся:

— Не переживай, здесь обеспечена полная приватность. Клуб отвечает за конфиденциальную составляющую.

— Вы мысли читаете?

— Просто хорошо играю в покер.

Я хмыкнул.

— Здесь разобрались. Я вижу, что без учёта наёмников мне причитается полтора миллиарда. Где они? И каким образом велись взаиморасчёты с отцом?

— Ростислав, ты бы ещё про налоги спросил. Понятно, что деньги твой отец в стране не держал. Посмотри дальше — там указаны банки и номера счетов, на которые я всё перечислял годами. Квитанции о проводках прикреплены. Если упростить, я вывожу товар на тайные склады, распределяю по курьерам с навыками телепортации. Те прыгают в заданные точки по всему миру, обменивают товар на деньги у торговцев. Большие боссы получают свою долю. Иногда что-то подозрительное выплывает, тогда откупаемся взятками. Чем цивилизованнее страна, тем больше суммы откатов. Выручка поступает на офшорные счета, откуда перебрасывается на наши подставные компании. Официально всё выглядит, словно кто-то кому-то оказал услугу или продал много бесполезного бреда. Картошку, например. Или магнитики на холодильник.

— Очень дорогие магнитики, — заметил я.

— Ты не представляешь, насколько, — моя реплика графа ничуть не смутила. — Золотые, можно сказать. Просто в Центральной Африке или на островах, которые не контролирует Наска, всем плевать на такие махинации.

— Продолжайте, — попросил я. — Увлекательная история.

— Дальше всё просто, — резюмировал Фурсов. — Компания перебрасывает отмытые денежки на счета наших Родов. Остаётся всё это переправить в Россию таким образом, чтобы не прикопались контролирующие органы. И для этого существует удивительный, всенародно любимый банк под названием…

— … «Транскапитал».

Я уже добрался до нужных бумаг и сумел отследить полёт фантазии Фурсова.

— Именно, — партнёр был приятно удивлён моей сообразительностью. — Уникальное явление, между прочим. «Транскапитал» принадлежит Ганзе и находится за пределами всех юрисдикций. Мыслимых и немыслимых. Нерушимая тайна вклада, уважительное отношение ко всем клиентам… Никто даже не пытается слать туда запросы. Ганза — финансовый колосс. Гарант безопасности.

— Это означает, что моё наследство хранится там? Всё, что скопилось после смерти отца?

— Подозреваю, что да, — кивнул Фурсов. — Это счета, на которые компания делает регулярные переводы. Они вообще не попали бы в список, если бы не это. Ганза очень трепетно относится к банковской тайне.