Провидец (СИ) - Бадевский Ян - Страница 50

— Потому, — Бьёрг вывела меня из задумчивости, — что официально торговля кремчугом в Российской империи запрещена. То есть, разрешена, но контролируется правительством. Кланы имеют право распределять этот ресурс среди «своих», но продавать его обычным людям нельзя. Также свою долю получает инквизиция.

— И как мы выкручиваемся?

— Не мы, а партнёры твоего отца. Всё это распространяется через сеть нелегальных дилеров, причём уходит за границу. Курьеры, как я слышала, — это прыгуны. Они обходят таможенные ограничения.

— Логично, — киваю в ответ.

— Нужно знать «правильных» людей, — продолжила урок экономики воительница. — Заслужить их доверие. Без этого никак.

— А что светит за подпольную торговлю? — уточнил я.

— Реальные сроки, — нахмурилась Бьёрг. — Каторга, ссылка в Сибирь.

— Но не редактирование судьбы? Не приход инквизиторов?

Девушка замялась.

— Видишь ли… Кодекс инквизиторов не запрещает торговать кремом. Есть страны, в которых всё проще. Например, в некоторых отколовшихся от Халифата эмиратах. И добрый десяток островных государств.

— Понятно, — кивнул я. — Это наши заморочки.

— Да.

— А Евроблок?

— Полная жесть. Объединённое правительство, в которое входят сильнейшие Рода, распределяет всё между собой. Свободная торговля кремом приравнивается чуть ли не к терроризму международного масштаба.

Ну, от них я чего-то подобного и ожидал.

— Хорошо. И как партнёры отца всё это обходят?

— Взятки, — коротко ответила наёмница. — Не всегда, но если попадаемся.

Угу.

В России строгость законов компенсируется необязательностью их исполнения.

После откровений Бьёрг многие детали паззла сложились. Наёмники — слишком мелкие сошки. Они не справляются с решением задач, которые взвалили на себя Фурсовы. Сложность реализации крема — лучшая страховка от воровства. А зарплаты, как я подозреваю, у ребят высокие.

Проблема в том, что я не могу платить подручным Бьёрг. Мне нужно срочно восстановить торговые связи, наладить логистику, запустить приостановленные процессы. Если этого не сделать, золотая жила зачахнет. И я буду рядовым нищебродом, из последних сил тянущим расходы на имение.

Фурсовы — приоритет.

Если договориться с ними не получится… я буду вынужден искать новые каналы сбыта. Искать быстро, пока наёмники не разбежались, оставив меня у разбитого корыта. И да, я не перевариваю родичей мачехи. Это взаимно. Вот только не факт, что у нас есть выбор. Придётся искать компромиссы.

Но у меня возникают и другие вопросы.

— Бьёрг, — вкрадчиво поинтересовался я. — А что с Разломами? Ближайшие нанесены на карту?

— Да нет у нас нормальной карты, — отмахнулась девушка. — Жалкое подобие. Но парочку нанесли. Просто на всякий случай.

— И вам не приходило в голову торговать чем-то ещё? — забрасываю пробный шар. — Ну, всякими там рудами, биоматериалами. Тварюшками разломными… из тех, что можно приручить.

— Раньше мы этим и занимались, — хмыкнула воительница. — Но ты пойми, добыча крема отнимает много времени. И держать оборону мы вынуждены постоянно. Так что не отвлекаемся.

— Вам не хватает людей?

Бьёрг, подумав, поправила меня:

— Не хватает людей… с определёнными навыками.

Я обдумал полученную информацию. Сделал в голове отметку на будущее. И задал следующий вопрос:

— Меня интересует ближайший Разлом. Что он из себя представляет? И кто оттуда лезет?

На лице Бьёрг отразилось недоумение. Воительница не могла взять в толк, почему я этим интересуюсь. Но ответила честно:

— Это головняк. Рейды в тот район не отправляла, но… подозреваю, что крысы-мутанты именно оттуда. Пулемёт против них бесполезен. Нападают ночью, легко перелезают через стену и ворота. Цепкие, злые, умные. У нас уже были потери.

— Я услышал.

— И чем это поможет?

— Поможет, — заверил я. — На днях разберусь.

Бьёрг мне не поверила.

Думаю, решила, что наследник графского Рода малость тронутый. Или набивает себе цену, зарабатывая авторитет среди подчинённых.

Мне, откровенного говоря, насрать, что она там себе вообразила.

Главное — прокачка.

Знакомство с остальными наёмниками я отложил на потом. Просто выяснил у Бьёрг, сколько людей задействовано на руднике, что у них за специализация и сколько мой Род задолжал. Оказалось, что гарнизон состоит из сорока защитников, одного целителя-хиропрактика, двух сменных погонщиков, артефактора, техника-ремонтника и нескольких водителей броневиков. Плюс радист и оператор вилочного погрузчика. И ещё заводчик-ветеринар, который отвечает за популяцию сборщиков. Оклады у всех такие, что Бенедиктов умылся бы кровавыми слезами. В смысле, решил бы сменить профессию.

До портала меня подбросили на броневике.

Это был колёсный агрегат, напичканный каббалистикой под завязку. Мне уже доводилось такое видеть у Фронтира. Мощные шипованные колёса в рост человека, шесть штук. Толстая броня, камеры наблюдения вместо иллюминаторов, приплюснутая башня с круговым вращением и пулемётной турелью. Внутри хватало места для переброски десяти-двенадцати бойцов, но со мной отправили только водителя-механика и наводчика. По дороге мы с ребятами разговорились.

— Правда, что старый граф умер? — перекрикивая шум двигателя, спросил механик.

— Угу, — ответил я.

— А что случилось?

Стрелок бездельничал в салоне, ведь на нас никто не спешил нападать.

— Убили. Кто-то напал на родовую усадьбу.

— А остальные Володкевичи? — уточнил стрелок.

— Выжил только я.

— Странно, — буркнул водитель.

— Ничего странного, — я отреагировал спокойно. — Меня изгнали из Рода, пришлось уехать на Север.

— А что там? — допытывался любознательный стрелок.

— Ходил в экспедиции за кремом. На Мобильных Крепостях.

Механик присвистнул.

И уточнил:

— Кем?

— Бортовым ясновидящим.

— Так вы не новичок в Пустоши, Ваше Сиятельство, — стрелок, сразу видно, меня зауважал.

Я собирался что-то ответить, но в этот момент взвыло чутьё.

Нечто агрессивное на большой скорости приближалось к броневику.

Водитель сидел в удобном кресле и следил за дорогой через узкую щель, забранную непробиваемым стеклом. На экранчик, встроенный в приборную доску, транслировались картинки с бортовых камер. Радаром эта модель, в отличие от клановых, не была оснащена.

Секунда — и я встраиваюсь в мелкую птичку, которая парит в восходящих потоках. Вижу, как наперерез броневику мчится стая косматых тварей со здоровенными клыками. Твари бурые, их шкуры почти сливаются с окружающим ландшафтом. С высоты они кажутся уродливыми кляксами, но я понимаю, что каждый хищник размером превышает медведя.

Вот только на медведей они совсем не похожи.

Поджарые, тощие, вытянутые. С оскаленными пастями, смахивающими на крокодильи. Если присмотреться, можно увидеть тугие мышечные жгуты под кожей, красные угольки глаз, здоровенные невтяжные когти.

Собакры.

Так их называли в моём мире, а здесь, наверняка, существует альтернативное наименование. Мне, впрочем, не до классификации. Эти хищники способны вскрыть броневик, словно консервную банку и сожрать нас всех, не подавившись.

— На крышу! — рявкнул я, вновь оказавшись в своём теле.

— Чего? — опешил стрелок.

— Быстрее, если хочешь жить!

Я всё же выскочил первым.

Откинул крышку одного из двух люков, расположенных над кабиной, подтянулся и выскочил на броню. Стрелку не требовалось повторять это действие — он просто метнулся в салон, загрохотал ботинками по невидимой с моей позиции лесенке и влез в орудийную башню. Может, и не в орудийную, а пулемётную. Для меня эти армейские штучки — тёмный лес.

Держась руками за скобы, я осмотрелся.

Собакры успели покрыть приличную дистанцию и находились к броневику ближе, чем хотелось бы. Я видел, как их мускулистые тела бороздят травяное море.

Принимаю единственно верное решение.

Спрыгиваю с брони на полном ходу.