Решала (СИ) - Иванов Дмитрий - Страница 33

— Я в сортир! — один из компании встал и, покачиваясь, зашагал по длинному застеклённому коридору между барной стойкой и окнами заведения. В какой-то момент он не удержался и вышел прямо через стекло!

— Что вы? У нас сегодня спокойно, — мелодично отреагировала на происходящее, почти пропев, смазливая официанточка, расставляя приборы на нашем столике.

Меня посетило чувство дежавю. Я вспомнил точно такой же случай в 91-м году в Барнаульском ресторане «Колос». Там потом ещё в моего приятеля стали кидаться сначала стаканом, потом стулом, а потом и вовсе стрелять из пистолета! И всё три раза промахнулись, что было самым удивительным, ведь мой приятель — штангист двухметрового роста, и промазать тут было труднее, чем попасть. Так, о чем это я? А… Ну, тогда уже были бандитские 90-е, а сейчас ещё мирные 80-е. И с чего такой кипиш? Стало неуютно. Может нам с подружкой уйти? Опять же — заказ сделан. Но тут запел Миша Круг, и уходить расхотелось.

Пьяный каскадёр отделался легким испугом, троицу хулиганов выставили из ресторана, нам принесли шашлык, и под песни будущего короля русского шансона я расслабился.

«А может водочки»? — тут же возникла преступная мысль в моём взрослом подсознании.

Музыканты сделали паузу, чтобы передохнуть. В какой-то момент будущий известный певец остался на сцене один, и я решаюсь подойти к нему, познакомиться. Вот так вот, внаглую.

— В прошлом году на конкурсе авторской песни приз дали, вот, решил начать петь. Учусь на заочке,… сейчас в отпуске у дядьки тут отдыхаю, позвали в ресторан поработать, — охотно рассказывает Михаил свою историю.

— А что за песню исполнял на конкуре? Спой здесь? — я вытаскиваю из кармана двадцать пять рублей одной бумажкой.

— Да она не совсем формат,… про Афганистан… — Михаил растерянно оглянулся на своих коллег.

— Деньги есть деньги, клиент всегда прав, давай споём, Миша, — тонкая музыкальная рука клавишника шустро сцапала денежные знаки.

Палящее солнце зашло за мечеть,

В Россию уехал Кобзон.

Он пел нам Высоцкого и поправлял

Свой потом облитый парик…

…

В Афгане сегодня хорошая весть:

Приказ вышел — скоро домой!

Но сердце останется мысленно здесь,

И радости нет, что живой.

…

— Спасибо, друг, — к музыкантам подошёл ещё один ресторанный посетитель, тот самый парень с искалеченной кистью.

Положил он тоже фиолетовую… Чую, будет новая песня в репертуаре лабухов.

— И тебе, брат, спасибо! — сжал руки в захвате, приветствуя меня, инвалид.

Я всё-таки заказал водочки, и весь оставшийся вечер мне хотелось то взять у Круга автограф, то рассказать парням за соседним столиком (наверняка, афганцам) о том, что я создавал Союз воинов-интернационалистов, то заголосить: — «Владимирский централ — ветер северный». Но пусть он сам всё сочинит, ещё перевру слова.

А в ресторане опять конфликт! Молодой парень приревновал к кому-то свою спутницу.

— Что ты на него смотришь, Нинка⁈ На меня смотри! — дергал за руку подружку и злился парнишка, видно, за брошенный девушкой куда-то не туда взгляд. — Ты моя невеста, не забывай!

Если он трезвый такой псих, то что с ним пьяным будет?

— Беги от него, — посоветовал от чистой души я девушке.

Абьюзер посмотрел на меня… и ничего не сказал. Я уже выпил и с афганцами, и с во-о-он той веселой парой «жуков-надомников» (так представились какие-то кооператоры), и вообще, я на голову выше этого ревнивого сморчка, а угрожающе зло смотреть могу как профи. Спасибо бате.

Светка, как ни странно, вечером довольна. А чего бы ей быть недовольной, у неё в спутниках сам я! Мы потанцевали, поели, я ещё и выпил, и можно ехать домой.

— Давай на посошок с нами, паря! — предложили мне мои новые знакомые.

В ресторане уже полно народу, и гуляют тут с размахом, на широкую ногу! Просто угар НЭПа какой-то! Меня как-то в прошлом году звали в первый кооперативный ресторан Москвы, что на Кропоткинской, 36, но пояснить, чем он лучше, например, той же «Арагви» не могли. Аргумент «там в пять раз дороже» для меня не прокатывал. Но тут всё понравилось, если бы не публика иная… Я думаю, только дефицит продуктов мешает развиваться этому бизнесу сейчас. Патент стоит всего пять рублей, налоги — 3 процента. С выручки, правда.

Пока Светка везла меня назад, я уснул.

— Иди уже домой, алкач, — шутит подруга, высаживая меня возле гостиницы.

— Я ещё и ходок! — вскинулся я, продолжив цитировать известный фильм. — Слушай, Светка, а зачем я тебе нужен?

— Дурак, что ли? Свой Штыба! Кто откажется?

И меня поцеловали в нос. Как щенка.

Утром я бодро собираю свои вещи, готовясь выезжать. Время выселения в гостиницах неизменно и одинаково для всех — до двенадцати часов. Вспоминаю, что обещал зайти к отцу Михаилу.

— Молодец, что пришёл.

Батюшка живет один в люксе. Очевидно, дела в его приходе идут хорошо.

— Так ведь пост, до первой звезды нельзя, — кивнул я на пустую бутылку коньяка.

— Какой пост? — удивился Михаил. — Сейчас только на Иоанна Богослова будет ужесточение, и то рыбу можно. Запутал ты меня! Я к тебе с просьбой.

— Слушаю, — я сажусь на единственный в номере стул.

— Есть у вас в крае городишко Енисейск, — начал поп.

— Ничего себе городишко, бывшая столица Енисейской губернии, — сразу прервал я.

— Да пусть! — поморщился собеседник. — Надо мне туда попасть. Есть ли в этом городе какие гостиницы? Можешь ли ты для меня заказать номер?

— А что там делать будешь? — прикидываю я, всем видом показывая, что проблемка плёвая.

Ну, город не закрытый, его и в будущем, когда поставят там радиолокационную станцию космического наблюдения «Воронеж ДМ», не закроют, а сейчас попасть туда вообще не составляет труда.

— Гостиница, думаю, там есть, хотя может быть совсем простая, вроде как, кровать, светильник и графин. Надолго тебе, и когда надо?

— Монастырь там есть, надо мне туда. А время любое подойдёт, я сейчас без прихода, могу хоть завтра. Номер лучше на неделю снять.

— Женский монастырь, что ли? — я вспоминаю, что у Евы сестра родная как раз в тех местах обитает.

— Нет, мужской! — так спешно возразил Михаил, что стало ясно — соврал.

Ещё и покраснел! Ну, да то его дела.

— Приеду — уточню. Тебе куда позвонить? Сюда в гостиницу? — обещаю я.

— В Тулу на домашний, — Михаил записывает номер телефона химическим карандашом на куске коробки от конфет.

Выписавшись из гостиницы, еду в Федерацию бокса, где мне обещали выплатить деньги за членство в сборной, но там не оказалось кассира — заболела. Обещают прислать почтовым переводом. Иду к врачу сборной и, помимо витаминок, получаю милдронат с расписанной схемой приёма.

— Тренеру отдашь! — требует врач.

Очевидно, веры в мою обязательность у него нет, и это обидно.

— Не переживайте, я человек ответственный, — успокаиваю я.

Захожу и к Копцеву, у того отдельный кабинет, больше похожий на кладовку. Мне выдают майки, трусы, кеды, перчатки. Багаж придётся брать, а ведь сюда налегке летел. Также дают бумажку с наказами для Леонидыча, ну, и сообщают, что я записан на турнир в июне. Правда, тот будет проходить не в Москве, а в Ленинграде. Чёрт, опять время терять, а оно в июне ценное — МЖК надо будет закруглять. Чем ближе сроки сдачи, тем больше разных споров и склок. Народ волнуется! Турнир же этот заявлен как отборочный, но проблемы могут быть только у Скрябина, у него равный конкурент — Пакеев, и если Скрябин ему проиграет, то может потерять место в сборной. Остальные тоже могут проиграть, но смотря кому — если иностранцу, то ничего страшного, если своему, то ещё будет спарринг. Короче, перестраховываются наши функционеры от бокса. Кто там будет у меня в категории, пока не знаю. Но обещают и ГДРовцев, и болгар, и кубинцев. А от кубинцев можно ждать серьёзного сопротивления.

Успел заехать и к Власову, но тот занят до неприличия и смог мне уделить минуты три всего. Толком не пообщались. Вике я звонить не стал, а набрал Светку.