Решала (СИ) - Иванов Дмитрий - Страница 20

— А если я сегодня выиграю, ну, если нет травмы?

— Тогда без вопросов!

В общем случилось то, что случилось — у Караваева трещина в ребре слева!

Вечером на тренерском совете сделали хорошую мину при плохой игре. В категории до 67 кг основной — Штыба, Шишов — запасной. Всё так, но на начало мая у нас с ним ещё один бой запланирован. То есть нифига я не первый, нас двое первых, кто победит, тот в Сеул и полетит. Кстати, Артемьев запасной! Вот что значит со Штыбой дружить! Ну и в нужный момент на глаза тренерскому совету попасться.

Из плохих новостей — Самсон Хачатрян громко хлопнул дверью, сказав, что бросает бокс и едет воевать в Армению. Этот инцидент затмил всё, в том числе и драку Копатыча с Леонидычем. Такого в истории бокса не было. Да и в СССР такого быть не может, ибо мир, дружба народов и всё такое.

У меня другие заботы — мы со Светкой идём на «Ассу» в кинотеатр Московского электролампового завода. МЭЛЗ сокращённо. Билеты купила она, на машине за мной приедет сама, ещё и столик в ресторане заказан. Чувствую, она меня и танцевать будет, раз пригласила туда. Ха-ха. На улице начало апреля, и в Москве тепло, тем не менее, Света в шубке, и оставляет она её не в машине, а сдаёт в гардероб, чтоб все видели её красоту. Но большинству зрителей, чихать, я думаю, ведь кругом одна молодёжь. И некоторые девочки и без шубок и коротких белых обтягивающих бедра юбок очень даже сексуально выглядят. Вот сейчас, например, со мной столкнулась невысокая блондинка, с такими глазищами Чебурашки, что японцы бы её полюбили точно, и ведь ноль косметики при этом на лице! Стараюсь не пялиться ни на кого, чтобы не злить Светку, и в результате пропускаю появление своего знакомого артиста — Цой пришёл на киносеанс! И тут же был атакован толпой поклонниц. Девичий визг затмил всё вокруг.

— Привет! Слушай гениальные строки, даже неудобно их у тебя брать, а ты песни сам когда-нибудь писал? — хлопнул по плечу меня певец.

Подкрался неожиданно…

— Знакомься — Света, — представляю подругу я.

Если бы взглядами можно было сжечь, то Светка горела бы ярким пламенем. Окружающие девахи ей точно не простят поцелуя руки от Цоя.

У певца в кинофильме небольшая роль, камео, где он поёт свою песню «Мы ждём перемен», но, как говорил ещё Штирлиц, пардон Исаев, пардон Тихонов, — лучше всего запоминается последнее.

— Витя! Неужели цеховики настолько влиятельны… — бесцеремонно дергает за рукав Цоя конкурентка Чебурашки за место в сердце японцев.

— Ты если видела фильм, то что спрашиваешь? — рядом с Цоем как обычно его любимая болгарка Наташа Разлогова.

— Понимаешь дружище! — отвечаю спросившей. — Цеховики, это предприимчивые люди, которые хотят помочь стране с наполнением рынка дефицитными товарами, а тот, про которого ты спросила, он бандит, развращённый деньгами в первую очередь, а не цеховик. И уж глупо про это спрашивать у музыканта, у него в голове песни одни. Да, Вить?

И фильм, и песня моей подруге понравились. Она настолько живо смотрела кино, что я аж умилился. Не избалованный сейчас изобилием зрелищ народ. По всеобщему согласию едем на квартиру к Свете, которую я зарекся посещать, но очень уж после трудной отборки хотелось расслабиться. Я даже решил накатить. Разумеется, начали мы с секса, а уж после выпили бутылку вина и даже открыли вторую, как зазвенел звонок.

— Ждёшь кого? — спросил я, видя недоумение на лице Светки.

— Да с чего бы я тогда тебя звала? — искренне удивилась Аюкасова.

Нормально, да⁈ Не просто «не жду», а — «Раз я тебя позвала, то другого нет смысла звать». Настроение ухудшилось, хоть я виду и не подал.

Идём открывать дверь вдвоём, и Светка без вопросов (вот ворона непуганая) настежь распахивает дверь. Молодой парнишка, судя по внешности татарин, моего роста, но тощий. Стоит, раскачивается как кобра перед прыжком, очевидно, бухой.

— Выходи за меня! — пьяно растягивая слова достаёт из кармана куртки коробочку, не иначе как с кольцом, тот.

— Я! Я сейчас выйду! — рявкаю я, срывая злость.

— Ты-ы-ы-ы с ни-и-им⁈ — изумлённо заголосил незваный гость, некультурно тыча в мою сторону тонким пальцем.

— Фарид! Я тебе сто раз говорила, отстань от меня! — злость моей любовницы была неподдельная, но напугать влюблённого, пьяного татарина она конечно не смогла.

— Я повешусь! — угрожающе качнулся в мою сторону влюблённый.

— Свет, хрен с ним, пусть что хочет делает, — захватив рукав в халате пытаюсь впихнуть Аюкасову в квартиру.

От моих действий полы длинного, в общем-то, халата распахнулись, явив обнажённое стройное девичье тело. Света одеваться не стала, справедливо рассчитывая на продолжение. Да я и сам не собирался делать больших перерывов. У меня давно никого не было, что ненормально для молодого мужского организма. Между первой и второй перерывчик небольшой.

— Ах ты шлюха! — неожиданно трезво произнес Фарид и, широко размахнувшись, попытался ударить возлюбленную ладонью по лицу.

От такого хилого удара даже обкуренный наркоша увернётся, что и сделала девушка. И это было не лучшим решением для горе-жениха. Промахнувшись, он упал, ударившись лицом об угол стены, а затем и пол.

— Ну что, дышит? — спросил я у Светки, которая кинулась щупать пульс кавалера.

Глава 16

— Нет! Он сам! — испуганно сказала Светка.

— Отойди, — невежливо отпихиваю невесту в сторону и сам проверяю, жив или нет жених.

Пульс есть. Отлегло. Хоть я и не виноват ни в чём, но доказывать это совсем неохота, тем более, выбор виноватых невелик — племянница генсека, пострадавший и я.

— Жив он, скорую надо вызвать, наверное, — проверяю рану на голове.

Две раны — одна просто шишка, а вторая кровит.

— Я всё видела! — внезапно раздался старческий скрипучий голос.

Из приоткрытой двери по диагонали на нас смотрит ветхая бабуля. Дверь была открыта чуть-чуть, на цепочке, очевидно, чтобы никто не смог ворваться в квартиру.

— И что вы видели, уважаемая?

— Всё!

— Толя, я вызвала скорую! — вернулась Светка и поздоровалась с соседкой:

— Антонина Карповна, доброй ночи!

— Твою мать! — раздался негромкий голос пострадавшего.

— Очнулся! Очнулся, козлина! — обрадовалась Светлана.

— Где я? — слабо спросило животное на человеческом языке.

— На том свете! Ты умер, дебил! — Аюкасова искренне рада, что Фарид жив, но добрее к тому не стала.

— А ты как тут? — проявил неожиданную смекалку «труп».

— Спокойно, ты пришёл в гости к своей знакомой сделать ей предложение, она тебе отказала, и ты решил её ударить. Промахнулся, упал, и вот мы тебя спасаем! Я лично тебе искусственное дыхание делал. Рот в рот, между прочим! У нас и свидетель есть, соседка. Да, Антонина Карповна? — по полочкам разжевываю я, наблюдая, как только что пьяный Фарид трезвеет.

— Не было рот в рот! А так всё верно! — из щёлки двери согласилась бабуля. — И милицию я уже вызвала! У меня телефон здесь около двери стоит.

— Теперь ты сядешь на пятнадцать суток за хулиганство! — торжествующе говорю я.

— Не сяду, — угрюмо буркнул Фарид и тут же сам себя опроверг, перейдя из лежачего положения в сидячее.

— У него папа — в Казани второй секретарь. Думает, поможет ему, — пояснила Светлана.

— Свет, прости! Я тебя люблю, вот и делаю глупости! — повинился татарин, размазывая кровь с разбитой головёнки по рукам.

— Толь, ты как? Простил его? Он нормальный, только пить не умеет, — внезапно сдалась подружка.

— Сама решай, твой ухажёр. Мне с ним не общаться, а ты можешь и простить.

— Ты чего? Какой ухажёр? Это староста моей группы. Он до меня к Домниной клеился, до этого с Ритой Григорянц встречался, пока ему отец Риты пинка под зад не дал. Да это было ещё, когда мы с тобой в Красноярске учились!

— Не было пинка! — заспорил Фарид.

— Все видели след от сапога у тебя на штанах сзади. Мне рассказывали!

— Это я сел так на клумбу неудачно!