Тафгай. Том 8 (СИ) - Порошин Влад - Страница 36

— Интересная мысль, — задумчиво пробурчал шаман Волоков.

Во время небольшой раскатки перед стартовым свистком на «Мэдисон-Сквер-Гарден» я постоянно ловил себя на мысли, что именно сейчас на этом льду состоится самый настоящий отбор «зёрен от плевел». «Хулиганы с Брод Стрит» живо отфильтруют моих парней на тех, которые в НХЛ заиграют и приживутся, и на тех, которые дадут заднюю. Жаль, что испытание Филадельфией выпало всего-навсего на третий матч. Но так уж распорядилась судьба и хоккейный календарь.

Не скрою, за кое-кого из ребят было тревожно. Однако чехословацкие друзья, не осознавая предстоящего испытания, постоянно перешучивались и хохотали. Валерий Харламов с Борей Александровым то же над чем-то потешались. А вот братья Солодухины и Коля Свистухин напротив были максимально сосредоточены. Но самое отрешённое лицо было у Вити Коноваленко, который разминался в маленькой вратарской площади.

— Ха-ха, — подкатил ко мне Борька Александров и, показав рукой на нашу новую эмблему на лицевой стороне свитера, где в большом белом квадрате была начерчена огромная красная буква «М», а под ней латинским мелким красным шрифтом было написано «RED STARS», спросил, — а чё не ромбик? Ха-ха! Вся форма красно-белая, так чё у нас на животе квадрат, а не ромбик? Ха-ха!

Надо оговориться, что к этому третьему матчу менеджер команды Ричард Адамс смог найти фирму, которая нам пошила оригинальную хоккейную форму. До этого мы провели две календарные игры в тренировочных свитерах с одними безымянными номерами на спине. И новенький домашний вариант формы вышел такой — основа красная с белыми полосками, выездной комплект — белая основа с красными линиями. Кроме всего прочего дизайнеры фирмы разработали простенький логотип, над которым и посмеивались некоторые парни.

— Ты лучше Малевича спроси, почему он нарисовал квадрат, а не ромб? — Проворчал я. — Не тем у тебя, «Малышатина», голова забита.

— Какой Малевич? Который из киевского «Сокола»? — Усмехнулся Борис.

— Аха, из киевского «Динамо», — отмахнулся я и тут раздался свисток судьи, потребовавшего чтобы лишние хоккеисты покинули площадку.

Наш старший тренер Эл Арбор в отличие от дизайнеров ничего выдумывать не стал, поэтому на льду осталась пара защитников Васильев и Тюрин, а так же моя первая тройка нападения: Александров — Тафгаев — Харламов. Наставник гостей из Филадельфии Фрэд Шеро поступил более осторожно. Он придержал на лавке Бобби Кларка с партнёрами, и бросил в бой своё второе звено, у которого центрфорвардом являлся Рик Маклиш, широкоплечий, усатый и длинноволосый мужик с широким боксёрским лицом.

— Хелло, Таф, — пробурчал Маклиш, поставив на точке вбрасывания клюшку на лёд, — какого чёрта ты не убрался в свою чёртову Сибирь?

— Хелло, Рик, рад тебя видеть в добром здравии, — улыбнулся я. — Только захлопни хлеборезку, пока зубы целы.

— Фак, — выругался Рик Маклиш, как только судья бросил шайбу вниз.

Оставшись дома без мужчин Марина Харламова и Лиза Савьер-Тафгаева в собственной гостиной напротив цветной «Моторолы» с диагональю в 21 дюйм устроили небольшой хоккейный кинозал. В качестве угощений были приготовлены барбекю, а в качестве гостей были приглашены: Татьяна, жена защитника Валерия Васильева, и Ирина, законная супруга юного нападающего Бори Александрова. И гости пожаловали на просмотр хоккейного матча не с пустыми руками, а с бутылочкой сухого вина.

— Давайте, девочки, за победу, — предложила первый тост Марина, когда из экрана телевизора послышался крик перевозбуждённой толпы и стремительно забегали маленькие фигурки хоккеистов под эмоциональный комментарий диктора.

— Чтобы всем быть здоровый! — Высказалась Лиза. — «Флайерз» есть очень плохой ребята. В прошлый год с ним был большой драка.

— Тогда выпьем за здоровье, — кивнула головой Ирина, заметив, что её ненаглядного Бориса в первые же секунды игры кто-то толкнул на борт и моментально началась большая заваруха.

— Врежь им как следует, Валера! — Выкрикнула Таня Васильева. — Ничего, девочки, сейчас мой разберётся.

Однако, когда оператор крупным планом выхватил потасовку между Васильевым и каким-то здоровенным хоккеистом из Филадельфии, то Валере максимум что удавалось — это оставаться на ногах, пока более опытный канадец его молотил свободной правой рукой.

— Судья, ты свисток что ли проглотил⁈ — Взвизгнула Татьяна. — За это в Советском союзе дают 15 суток!

— Это просто какое-то варварство, — пролепетала Марина Харламова, вглядываюсь в телевизионный экран в поисках своего Валеры.

Но операторы упорно показывали поединок защитника Васильева, которому удалось исхитриться и уронить соперника на лёд, где драка перешла в более безобидную борьбу в партере. А затем другая камера выхватила Ивана Тафгаева. Иван к облегчённому вздоху Лизы в данный момент сидел верхом на каком-то бедном хоккеисте из команды гостей и, успевая что-то приговаривать, отвешивал ему увесистые затрещины. Затем на Ваню прыгнули сразу двое судей в полосатых свитерах и драка прекратилась.

— Ужас, — произнесла Ирина Александрова, выпив для успокоения целый бокал вина.

— Я же говорить, «Флайерз» — очень плохой ребята, — сказала Лиза, лишь пригубив вино в отличие от остальных девчонок.

«Нормальное начало, — подумал я, сидя на скамейке штрафников вместе с Валеркой Васильевым. — Можно сказать, что разошлись вничью, один один».

— Ты мне зуб выбил, проклятый Таф! — Заорал Рик Маклиш, который так же сидел в штрафном боксе через две перегородки от нас вместе с защитником Томом Бладоном.

— Я же сразу тебя предупредил, чтобы ты захлопнул хлеборезку! — Гаркнул я по-английски, на котором хлеборезка прозвучала мелодично, как «пайхол».

— Чё он говорит? — Спросил Васильев, прижимая пакет со льдом к правому глазу, где уже начала образовываться приличная гематома.

— Прощение говорит, просим, попутали сгоряча, больше не повториться, — буркнул я, уже уставившись на площадку.

— Суки, — коротко, но ёмко выразился Валера.

А на льду тройка «лётчиков»: Кларк — Барбер — Дюпон прижала нашу тройку: Фарда — Недомански — Поспишил к воротам Виктора Коноваленко. Несколько стремительных передач филадельфийцев и Билл Барбер выкатился на ударную позицию из правого круга вбрасывания и щелкнул со всей силы. Коноваленко чисто интуитивно сел на колени в позу баттерфляй, чтобы перекрыть весь низ ворот, и выстрел соперника отбил плечом. Шайба под вздох трибун отрикошетила в заградительное стекло.

Но и тут быстрее на подборе оказались наши гости. Бобби Кларк продавил у борта за воротами Рихарда Фарду и скинул шайбу на синюю линию под клюшку Андре Дюпона. И Андре Дюпон по прозвищу «Лось» вновь шарахнул по рамке ворот. Виктор Коноваленко каким-то чудом подставил блин, такую специальную перчатку, которая защищает кисть руки, держащей клюшку, и шайба, отскочив к нашему правому борту, выскользнула из зоны защиты.

Вацлав Недомански первым рванул к ничейной шайбе. Сначала он увернулся от силового приёма, который хотел провести Билл Барбер, затем ушёл от зацепа, который попытался организовать Дюпон и выскочил на свободный лёд. За какие-то секунды перед чехословацким нападающим кроме вратаря гостей Берни Парента не оказалось больше никого и ничего.

— Гоуууу! — Заорали болельщики, подгоняя нашего хоккеиста в атаку.

Я то же вместе с Васильевым вскочил на ноги, чтобы собственными глазами лицезреть, чем закончится дуэль Недомански и Парента. Секунда, другая и Вацлав не сближаясь с голкипером гостей по-простому кистевым броском выстрелил в левый от себя угол, но шайба звякнула о штангу. Однако уже в следующее мгновенье капризный чёрный диск рикошетом от ноги Берни Парента проскользнул в сетку ворот!

— Скоооор! — Обрадовались наши нью-йоркские фанаты и вся наша команда бросилась обниматься.

— Заполучите, гады! — Проревел Валерка Васильев, погрозив кулаком филадельфийским парням, сидящим в соседнем боксе для штрафников.