Тафгай. Том 8 (СИ) - Порошин Влад - Страница 25

«Так что, парни, деньги для государства мы добываем серьезные, поэтому шуточный любительский хоккей закончился», — сказал я перед первой американской тренировкой. Однако всю серьезность затеи товарища Брежнева оценили далеко не все. Например первые две недели в Принстоне, некоторые хоккеисты каждый вечер расслаблялись пивом и вином. Поэтому я буквально молился на скорейший приезд шамана Волкова — большого специалиста по излечению от алкогольной зависимости.

Но больше всех не проникся значимостью нашего хоккейного проекта начальник команды Михаил Зимянин, которого за глаза с моей подачи все прозвали «Чукотка». Дело в том, что по контракту каждый хоккеист в начале сентября должен был получить на руки оклад в 4 тысячи гринов. Однако Зимянин заявил, что НХЛ якобы не все деньги перевела, что было ложью, и выдал всего по 500 баксов. Кстати, в октябре, после старта регулярного сезона, зарплата всех игроков команды возрастала уже до 8 тысяч. И что-то мне подсказывало, что в октябре опять никто из спортсменов больше 500-а «бакинских» не увидит. А это означало, что Зимянину кто-то сильной рукой помогал глушить нашу команду из Москвы, из руководства Спорткомитета.

«Всё понятно, — думал я, задержавшись на тренировочном катке, чтобы дополнительно побросать по воротам. — Зимянин и его покровитель ждут, когда хоккеисты взбунтуются и сами попросятся домой. Ибо по странному пункту в контракте, который внесли дополнительно в июне месяце, если большинство хоккеистов, заскучав по Родине до января, напишет заявление, то команда может быть распущена без выплаты компенсации. А вот после 31 декабря „дать заднюю“ без выплаты в 1 миллион долларов уже не получится. Ничего, ничего, у меня есть свои козыри в рукаве».

— Иван, ты чего застрял? — Окликнул меня, вернувшийся на каток, переодетый в пиджак и деловые брюки Валерий Харламов. — Через два часа автобус отходит в Нью-Йорк. И там «Чукотка» опять какую-то политинформацию затеял. У меня от него зубы уже болят. Тлидцать тли, япона мать.

— А у нас сегодня 29-е сентября что ли? — Удивился я, так как крутился этот месяц, словно уж на сковородке, ведь нужно было срочно придумать, где заработать для команды дополнительные деньги. — Сегодня что ли с «Рейнджерами» последний выставочный матч?

— Ну а когда ещё? — Всплеснул руками Харламов. — Давай, давай, через пять минут девчонки ждут на обед.

— Иду, — буркнул я и со всей силы зарядил по шайбе, которая от синей линии пулей просвистела в пустую рамку ворот и со звонким ударом от перекладины отрикошетила в сетку.

— Отличный выстрел, — усмехнулся Валера, с которым мы здесь поделили один дом на двоих.

Если быть точнее, то одна большая комната на втором этаже сейчас принадлежала Харламову и его жене Марине, а вторая большая комната, на том же этаже, мне и Лизе. Внизу же просторная гостиная, совмещённая с кухней была общая, и там, поближе к холодильнику, обитал кот Фокс. Кстати, что касается моей невесты Лизы Савьер, то она являлась пресс-атташе нашей команды, и в её обязанность входила организация интервью, а так же перевод слов хоккеистов во время беседы с журналистами. И она свои 2 тысячи долларов за сентябрь месяц получила своевременно и в полном объёме, так как подписала соглашение с руководством НХЛ, а не со Спорткомитетом.

Так же своевременно чек на 4 тысячи получил и старший тренер Эл Арбор, который жил со своими домочадцами в персональном домике. И я был очень рад и горд собой, что мне удалось отделить от Спорткомитета контракты старшего тренера, пресс-атташе, врача, которого пока не было, и менеджера команды. Именно на менеджера возлагалась моя основная надежда в получении дополнительной прибыли.

По моей задумке этот сотрудник должен был организовать производство и продажу спортивных карточек, сувенирных хоккейных свитеров, сувенирных шарфиков и вязаных шапочек, а так же футболок с большим логотипом «Москвы Ред Старз». Всю эту сувенирную продукцию мы могли производить и реализовывать начиная с октября в любых количествах в течение 8-и месяцев, забирая всю прибыль себе. Правда за подобную льготу я перевёл в НХЛ 100 тысяч долларов собственных денежных средств. И хоть это были мои не последние баксы, очень хотелось надеяться, что «сувенирка» принесёт в три, а может быть и в четыре раза больший доход.

«Если по каким-то причинам команда начнёт проигрывать, а не побеждать, и зритель разочаруется, — думал я, на автомате поедая спагетти и жареную индейку на кухне общего дома, — то прощай мои 100 тысяч долларов, прощай доходы от сувенирной продукции, прощай команда. И гуд бай Америка, где я не был никогда. Прощай навсегда, возьми банджо, сыграй мне на прощанье».

— Иван, ты где всё время летаешь? — Спросил меня Валерий Харламов, сидящий напротив со своей женой Мариной.

— Не обращай внимание, Валера, — ответила по-русски с сильным акцентом моя Лиза, которая сидела рядом. — Он уже неделю так смотрит в пустоту.

— Подскажите мне, мои хорошие, а куда мне смотреть? — Вопросом на вопрос ответил я. — Чехи в трёх своих домиках каждый день джазят. Радуются свободе и пиво льют рекой. Йобчик и Хити, которые тут единственные без жён, четыре дня назад поехали знакомиться с местными студентками, где Йобчику поставили фингал, а я ездил с полицией разбирался. Два дня назад Рагулин и Хотулёв ночью вышли на улицу и давай песни матерные орать. И опять мне с полицией вопросы пришлось закрывать. А начальнику Чукотки всё до одного места. Живёт с семьёй в отдельном доме на самой окраине, только и делает, что перед игрой на мозги капает.

Я от накопившегося раздражения взял на руки, лежащего под столом кота Фокса, и посадил его себе на колени. Урчание этого котяры меня обычно успокаивало и настраивало на конструктивный лад.

— Да ладно, начнётся сезон не до того будет, — пробурчал Харламов, — игры, перелёты. И потом на утренних тренировках все пашут нормально. Тренер Эл, по крайней мере, доволен.

— Тренер Эл пока молодой, не обстрелянный. — Возразил я. — А результаты товарищеских матчей у нас какие? Бостону на выезде проиграли — 5: 3, дома еле-еле у них выгрызли ничью — 6: 6. Хорошо хоть «Айлендерс» два раза одолели — 4: 2 и 3: 2, но «островитяне» — это слабейшая команда лиги. С «Рейнджерс» первую игру сыграли так же плохо — 5: 5. Если сегодня увижу халатное отношение к делу, я не знаю, что и кому прямо в раздевалке сделаю.

— Зато Васильев не пьёт, — буркнул Валерий Харламов. — А Вася у нас основной защитник.

— Согласен, Вася с «Малышом» работают серьёзно, — кивнул я. — Кстати, немец Цише хорошо прибавил, ответственный оказался ветеран ШТАЗИ, не прогадали. Давай сегодня вторую пару защитников сделаем Поспишил и Цише. А Махач, Хатулёв и Рагулин пусть на лавке посидят, протрезвеют немного.

— Да я бы и тройку Недомански придержал, в воспитательных целях, — поддакнул Валерий Харламов. — Пока от них толку совсем мало. Из 21-ой шайбы, они организовали лишь 2-е.

— Правильно, — согласился я. — У нас один Йобчик уже две штук положил и 4-е на счету тройки Свистухина.

— А на вашем счету сколько? — Поинтересовалась Марина.

— Одиннадцать, — гордо ответила Лиза, ездившая по работе почти на каждый матч.

— Если ещё прибавить шайбы защитников Тюрина и Васильева, которые забрасывали с наших передач, то 13, — уточнил Валерий Харламов.

В автобус марки «Mercedes-Benz O321H», выполненный в красивых серебристых красно-белых тонах, именно эту модель нам выделила для дальних поездок лига, команда на удивление собралась без опозданий. Настроение, несмотря на недоплаченные деньги было хорошее, и поэтому начальник команды Михаил Зимянин смотрел на хоккеистов с нескрываемым раздражением.

— Клюшки, коньки, форму никто не забыл? — Рявкнул я, встав рядом с водителем. — Учтите, этот выставочный матч заключительный и его для хороших отзывов в прессе, мы должны выиграть.

— А зачем нам хорошие отзывы в прессе? — Спросил Валерий Васильев. — Пусть все думают, что мы к сезону не готовы, а мы как выстрелим, всем мало не покажется.