Преисподняя «Лямбда-6» - Гаусс Максим - Страница 10

– Кстати, почему у меня всё так болит, а ты вроде ничего, держишься бодряком?

– Просто при падении ты был снизу! – Скат расхохотался.

Прошло ещё несколько минут, прежде чем Тишина смог, наконец, подняться и сделать несколько шагов. Пока тот восстанавливал координацию, Скат осматривал место, в которое они попали.

Это было широкое, тёмное помещение, с довольно высоким потолком. Из помещения был только один выход – именно там, под потолком и висела одинокая люминесцентная лампа. Невольно напрашивался вопрос: почему эти лампы всё ещё работают? Ведь прошло больше тридцати лет. Лампы, пусть даже качественного, советского производства, столько не живут. Или живут?

Само помещение больше походило на какой-то склад. Но если это действительно был он, то где же то, что обычно хранят на складах? Ни ящиков, ни контейнеров. Помещение было пустым, лишь завалено грязью, каким-то полуистлевшим тряпьём и когда-то промокшей бумагой. Сейчас всё это высохло и представляло собой бесформенные кучи мусора. Пол покрывал густой слой пыли.

На потолке – массивные стальные балки. И как их только туда воткнули?

– Слушай, а эта дыра в стене, это не шахта лифта? – спросил Тишина, после того, как Скат описал их недолгое, но эффектное приземление на дно технического узла.

– Думаю да, по крайней мере, так было задумано. Но если бы внизу была кабина лифта, мы бы расплющились.

– А куда мы упали?

– Там на дне какие-то тюки, набитые то ли опилками, то ли тряпьём. Не знаю. Но в любом случае, я рад, что они там оказались.

– Вынужден с тобой согласиться! Но где же тогда кабина?

– Понятия не имею. Может, изначально задумали, но не реализовали?

– Как вариант! Ну что, может уже пойдём наших искать?

– Добро! – Снайпер сжал в руках верный «Прибой» и шагнул к выходу.

Сразу за выходом из помещения склада оказался широкий коридор, который уже через несколько метров вывел их к повороту направо. За поворотом оказалась лестница, ведущая вверх. По бокам, справа и слева, через каждые два-три метра горели компактные лампы. Света было предостаточно. Но неожиданно откуда-то появился сладковатый запах гниения.

– Чувствуешь? – спросил Скат.

– Да. Кто-то помер!

– Знаешь что, давай-ка наденем противогазы?

Тишина без раздумий сорвал с пояса шлем-маску и, вдохнув, нацепил её на голову.

Скат проделал ту же процедуру, завершив её традиционным «у-у-х».

Когда наёмники поднялись на верхнюю площадку, они оказались в широком коридоре, справа и слева от которого были ответвления. Но не это первым бросилось в глаза. Наёмников поразило то, что в ближайшем к ним углу, медленно пульсировала какая-то светло-коричневая масса с расползающимися во все стороны полупрозрачными отростками. Они оплетали стены, пол, достигали потолка. Один из отростков, по-видимому, совсем недавно достиг лампы, выворотил её из плафона и оплёл по всей длине. Она то и дело мерцала, добавляя трагичности и негатива общему восприятию всей этой жуткой картины.

– Это ещё чё за херня? – негромко спросил Скат, не сводя глаз с того дерьма, что продолжало мерно пульсировать и как-то странно булькать. Противогаз ощутимо приглушал его голос.

– Не знаю, – так же тихо ответил Тишина, подозрительно разглядывая биомассу.

– Оно живое? – еле выдавил из себя Скат.

Снайпер не ответил. Вместо этого он медленно, шаг за шагом, двинулся вперёд по коридору. Скат последовал за ним.

Она была повсюду. Во всех помещениях. Справа и слева.

Судя по тому, что удалось разглядеть из центрального коридора, отводящие проходы в небольшие помещения были чем-то вроде лабораторий. Там стояли длинные столы, на которых размещались пробирки, колбы, какие-то сложные аппараты. Здесь не было ни дверей, ни шлюзов. Что бы ни происходило в этой проклятой «Гамме», результат был перед ними – какой-то мутировавший живой организм.

– Нужно валить отсюда, да поскорее! – пробормотал Скат. – Вдруг эта дрянь заразна?

– А куда? – спросил Тишина. – Ты видишь лифт или лестницу?

Ни того, ни другого там не было. Коридор был усеян целыми очагами биомассы. Причём большая часть из них не была взаимосвязана друг с другом. Эта зараза росла прямо из стен, заполняя собой всё вокруг.

– Ты посмотри, оно разрослось, как сорняки! – сказал Тишина, осматривая особо крупное скопление коричневой массы.

– Думаешь, кто-то из местных ботаников, перекормил растишкой какую-нибудь подопытную амёбу? – хохотнул Скат. В противогазе получилось так, словно простуженная гиена попыталась изобразить свой традиционный смех.

Наёмники, стараясь не зацепить лежащие на полу отростки, обходили их очень осторожно, тщательно координируя свои действия. Через несколько метров они добрались до поворота. Здесь они невольно стали свидетелями ужасной картины – прямо у стены, прислонившись к ней спиной, сидел человек в пожелтевшем белом халате.

Он был давно мёртв. А всё его тело оплела щупальцами-отростками всё та же коричневатая биомасса. Тончайшие отростки проникали под кожу, переплетались между рёбер и костей, выползали из горла, глаз, рта и ушей. Они были везде и повсюду, растекались во все стороны, словно капилляры кровеносной системы. Всё тело погибшего было чёрным, с обширными жёлтыми пятнами. Даже с первого взгляда было понятно – эта дрянь высасывала из тела питательную жидкость, но делала эта чудовищно неторопливо. А параллельно, вводила в организм что-то, что не давало ему разлагаться.

– Боже, я щас блевану! – произнёс Скат. – Это же полная жопа!

– Нужно уходить!

Скат случайно наступил на один из отростков. Вся биомасса разом прекратила пульсировать. А лежащий у стены человек вдруг открыл глаза. Чёрные, с жёлтыми прожилками глаза не выражали абсолютно ничего.

– Фу, ё-моё! – Тишина вскинул винтовку. – Ох, ну и херовина же здесь творится!

Человек у стены кое-как разлепил чёрные губы, обнажив коричневые зубы. С трудом ворочая тем, что осталось от языка, он произнёс:

– Убей-те ме-ня…

Глава 4. В темноте

Позабыв про заблокированную шлюзовую камеру и собственную головную боль, я торопливо двинулся к Прометею. Катя, чуть помедлив, последовала за мной.

Представитель Синдиката, вместе с пленником, стоял сразу за углом и ошалевшими глазами смотрел на то, что называлось первой лабораторией.

Огромное, около тридцати метров в длину и ширину помещение было буквально набито сложным, никому из нас неизвестным оборудованием. Сверху, в шахматном порядке висели всё те же люминесцентные лампы, скрытые под плафонами из мутного калёного стекла. По стенам, тут и там, пролегали целые секции проводов самых разных диаметров – от толстых, рассчитанных на очень высокие нагрузки, до тончайших, в полупрозрачной изоляции. Эти тонкие провода были стянуты пластиковыми и резиновыми хомутами. Все они крепились к потолку и на стенах. Кое-где они были закрыты защитными панелями. Также на стенах висели красные и зелёные лампы, в круглых плафонах из толстого стекла. Судя по тому, что эти лампы висели в основном напротив аппаратов, это говорило о вполне возможной взаимосвязи между ними.

Большинство этих сложных аппаратов стояли у стен. Часть из них представляла собой большие, стеклянные колбы, помещённые в прочные стальные каркасы. Сразу за колбами, размещались футуристические электромеханические аппараты, каким-то образом совмещённые с какими-то хитрыми химическими установками. К ним шли целые пучки разноцветных проводов, шланг, трубок.

Другие аппараты походили на длинные, несуразные инкубаторы. Внутри были хорошо различимы манипуляторы уже безнадёжно устаревших моделей. Третьи аппараты не были похожи ни на что… Я даже не знаю, с чем их сравнить. А в самом центре помещения стояла установка, очень отдалённо напоминающая медицинскую камеру для проведения томографии.

Помещение первой лаборатории не отличались чистотой – всё было загажено какой-то зеленоватой слизью, грязью. Пол частично был гладким – бетонным, а частично выполнен в виде металлических решёток, уложенных на направляющие. И снова повсюду разбросанные листы бумаги, какие-то схемы, формулы. Помещение было давно заброшено. И совершенно очевидно – внутри никого не было.