Мое непослушное сердце - Филлипс Сьюзен Элизабет - Страница 48

— Но как вам удается сделать такой сложный узор без предварительного рисунка?

Лили долго молчала, прежде чем пояснить:

— Я начинаю сшивать лоскуты в заранее намеченном порядке, а потом беру ножницы и подправляю форму. Иногда приходится выбрасывать все, что получилось.

Молли понимающе кивнула. Она тоже создавала свои произведения из обрывков и фрагментов: несколько строчек диалога, хаотические наброски. Она никогда не знала заранее, о чем будет ее книга, пока не заканчивала пару глав.

— А где вы достаете ткани?

Ру положил голову на шикарные босоножки Лили от Кейт Спейд, но, похоже, их владелицу больше беспокоила назойливость Молли.

— В моем чемодане всегда лежит коробка с лоскутками, — сухо ответила она. — Я покупаю их оптом, но на такую вещь требуется материя, уже имеющая некоторую историю. Возможно, попытаюсь найти антикварный магазинчик, торгующий старой одеждой.

Молли еще раз посмотрела на сад трав.

— Скажите, что вы видите?

Она ожидала отпора, но прирожденная вежливость Лили снова взяла верх.

— Прежде всего меня привлекает лаванда. Это одно из моих любимых растений. И мне нравится серебристый отлив полыни, прямо за лавандой. — Увлеченность Лили постепенно превозмогла предубеждение против хищницы, окрутившей ее сына. — Мята слишком разрослась. Ее следует выполоть, иначе она заглушит другие растения. Видите, вон тот маленький кустик тимьяна из последних сил борется за выживание.

— Какой из них тимьян?

— Этот, с крошечными листочками. Если дать ему волю, он может оказаться таким же захватчиком, как мята. Просто действует не напористо, а исподтишка. — Лили подняла голову и в упор посмотрела на Молли. Та поняла намек.

— Думаете, у меня с тимьяном есть кое-что общее?

— А разве нет? — холодно осведомилась Лили.

— У меня куча недостатков, но коварство в их число никогда не входило.

— Что ж, поживем — увидим.

Молли отошла в конец сада.

— Я изо всех сил пытаюсь невзлюбить вас так же сильно, как вы почему-то ненавидите меня, но это нелегко. И все потому, что с самого детства считала вас своей героиней.

— Как мило. — В голосе актрисы отчетливо зазвенели льдинки.

— Кроме того, вы любите мою собаку. И у меня ощущение, что дело не столько в моем характере, сколько в поспешном замужестве. Вы опасаетесь худшего, и это вполне естественно.

Лили насторожилась.

Молли решила, что терять ей нечего, и выложила карты на стол:

— Я знаю, кем вы в действительности приходитесь Кевину.

Лили судорожно сжала иглу.

— Странно, что он вам признался. Майда говорила, он ни с кем не откровенничает.

— Он и молчал. Я сама догадалась.

— Вы очень проницательны.

— А вы, видно, не слишком спешили увидеть сына.

— После того как бросила его? — с горечью уточнила Лили.

— А вот этого я не сказала.

— Но подумали. И правда, что же это за женщина, способная отказаться от ребенка, а потом нагло лезть в его жизнь!

— Очень сомневаюсь, что все обстоит именно так, — осторожно заметила Молли. — Перед тем как расстаться, вы нашли ему теплый дом и хороших родителей.

Лили упорно смотрела вдаль, но Молли показалось, что безмятежность и покой, овладевшие ею в заброшенном садике, бесследно исчезли.

— Майда и Джон всегда хотели иметь ребенка и полюбили Кевина с первого взгляда. Но каким бы мучительным ни было для меня это решение, я все равно слишком легко отдала им своего сына.

— Эй, Молли!

Лили испуганно встрепенулась, когда из-за угла вышел Кевин с блаженно мурлыкающей Марми на руках. Заметив Лили, он замер, и чарующая улыбка сменилась презрительной гримасой. Куда девался мистер Обаяние? Его место занял суровый мститель с потемневшим лицом.

Он направился к Молли, подчеркнуто игнорируя при этом мать.

— Кто-то выпустил ее.

— Это я, — вмешалась Лили. — Еще минуту назад она была здесь. Должно быть, услышала твои шаги.

— Это твоя кошка?

— Да.

Кевин резко опустил Марми на землю и повернулся, чтобы уйти.

Лили вскочила. Молли затаив дыхание смотрела в полные отчаяния, трогательно-беззащитные глаза.

— Хочешь узнать о своем отце? — внезапно спросила Лили.

Кевин замер. Сердце Молли разрывалось от жалости к нему. Сколько же лет она сама пыталась узнать хоть что-то о своей матери!

Кевин медленно обернулся. Лили стиснула руки и, задыхаясь, словно пробежала марафонскую дистанцию, пробормотала:

— Дули Прайс. Вряд ли это было его настоящее имя, но больше я ничего о нем не знаю. Тогда ему едва исполнилось восемнадцать, и он был высоким тощим парнишкой из Оклахомы. Мы встретились на автобусной станции в тот день, как приехали в Лос-Анджелес. — Она перевела дух, с нежностью всматриваясь в лицо сына. — Волосы у него были такими же светлыми, как у тебя, а вот черты грубее. Ты больше похож на меня. Вряд ли тебе понравится то, что услышишь. Дули любил риск. Он выступал на родео и даже зарабатывал кое-какие деньги.

Поэтому и приехал в Лос-Анджелес. Собирался разбогатеть, став каскадером. Больше я почти ничего о нем не помню. Еще одно мое преступление, которое можешь добавить к длинному списку. Кажется, он курил «Мальборо» и любил шоколадные батончики, но все это было так давно, что я, вероятно, что-то путаю.

К тому времени как я поняла, что беременна, мы успели разбежаться. Я даже не знала, где его искать. — Она немного помолчала, видимо, стараясь взять себя в руки, потом продолжила:

— Несколько лет спустя я прочитала в газете, что он погиб, выполняя какой-то трюк с автомобилем.

Лицо Кевина по-прежнему оставалось невозмутимым. Ну разумеется, он никому не позволит увидеть, что с ним происходит. Совсем как Молли когда-то.

Зато Ру, необычайно чувствительный к настроению окружающих, встал и потерся о ноги Кевина.

— У вас есть его фото? — спросила Молли, зная, что Кевин ни за что этого не сделает. Самой большой ее драгоценностью до сих пор был единственный снимок матери.

Лили беспомощно развела руками.

— Мы были детьми. Двое несчастных, заброшенных тинейджеров. Мне ужасно жаль, Кевин.

Кевин смерил ее холодным взглядом:

— В моей жизни для тебя нет места. Сколько раз повторять, чтобы ты поняла? Единственное мое желание — чтобы ты поскорее убралась отсюда.

— Знаю.

Кевин направился к дому. Пудель и кошка последовали за ним. Лили, не вытирая слез, посмотрела на Молли:

— Я остаюсь!

— И правильно сделаете, — кивнула Молли, и ей вдруг показалось, что в разделяющей их стене появилась едва заметная трещина.

Через полчаса, когда Молли укладывала последние булочки с абрикосами в плетеную корзинку, откуда ни возьмись появилась Эми и объявила, что отныне они с мужем будут жить в спальне наверху, там, где сначала поселился Кевин.

— Кто-то же должен оставаться в доме по ночам, — пояснила она и сообщила:

— Кевин пообещал заплатить нам сверхурочные. Просто умереть и не встать!

— Еще бы!

— Конечно, шуметь тут нельзя, но мы…

— Принеси джем, — перебила Молли, не в силах больше вынести очередные подробности супернасыщенной сексуальной жизни молодоженов.

Но Эми не собиралась сдаваться:

— Похоже, между вами и Кевином все еще может наладиться. Если бы вы, ну… типа того… больше старались. Насчет духов я серьезно. Важнее секса для мужчин ничего нет, и если бы вы хоть немного надуши…

Молли сунула ей в руки корзину и спаслась бегством.

Позже, вернувшись в коттедж, она увидела Кевина. Он сидел на продавленном старом диване в комнате вместе с Ру, развалившимся на подушке. Ноги Кевин, как всегда, положил на журнальный столик, на коленях — открытая книга.

— Мне нравится этот Бенни, — заметил он, подняв глаза.

Сердце Молли ушло в пятки. С чего это вдруг он читает «Дафна говорит „привет“»? Остальные книги серии валялись тут же.

— Где ты их раздобыл?

— Прошлой ночью, когда ездил в город, зашел в магазин для детей. В основном там одежда, но есть стеллаж с книгами и игрушками. Когда я сказал, что ты сейчас здесь, хозяйка пришла в восторг и здорово разволновалась. — Он постучал пальцем по странице. — Этот самый Бенни…