Медовый месяц - Филлипс Сьюзен Элизабет - Страница 28

ЭЛЕОНОР: К тому времени может оказаться уже слишком поздно.

Элеонор, подхватив сумочку, исчезает в доме.

ДЖЕННИ (с довольным видом): Здорово ты ей выдал, папочка!

ДЭШ: Да уж, здорово. А теперь выдам и тебе. Мисс Джейн Мэри Джонс, ваши дни беззаботного ребенка, к которому не прикасалась ни одна рука, близятся к своему внезапному концу!

Ухватив Дженни за талию, он целеустремленно тащит ее вниз по ступеням в направлении амбара.

— Снято! — Постановщик посмотрел на свой пюпитр. — Дженни и Дэш, жду вас через пятнадцать минут. Лиз, вы до конца ленча свободны.

Не успел Дэш поставить Хани на землю, как она начала отбиваться:

— Вы же не должны душить меня, вы, неуклюжий сукин сын!

Дэш отшвырнул ее, словно бешеную собаку. На террасу через дверь вернулась Лиз, вытирая лицо салфеткой:

— Хани, вы опять перешли на мою территорию. Дайте мне хоть немного места для работы, хорошо?

Лиз произнесла свое требование ровным голосом, но Хани взорвалась:

— Да пошли вы к черту, оба!

И удалилась, чеканя шаг. Проходя мимо одной из съемочных камер, она ударила по ней изо всей силы и выпустила заключительный словесный залп:

— Подонки хреновы!

— Очаровательно, — пропела Лиз.

Остальные члены группы смотрели в сторону. Медленно покачав головой, Дэш установил для Лиз ступеньки террасы:

— К моему величайшему сожалению, эти наши тупые сценаристы струсили, и мне не придется сегодня надавать ей по заднице.

— А ты, несмотря на сценарий, исполни свое намерение.

— Как же, сейчас.

Лиз спокойно проговорила:

— Я не шучу, Дэш.

Нахмурившись, он выудил из кармана пакетик леденцов «Лайфсейверс». Лиз тщательно избегала личных стычек на съемочной площадке, но недоразумение с Хани разрослось до невероятных размеров, и она почувствовала, что дольше потакать ее поведению не сможет.

Лиз отошла в глубь террасы, откуда ее не могли услышать остальные, и, мгновение поколебавшись, сказала:

— Хани стала совершенно неуправляемой.

— Кому ты это рассказываешь? Да только сегодня утром она заставила нас ждать почти целый час!

— От Росса никакого проку, а эти люди из телесети и того хуже. Все они так боятся, что она уйдет из сериала, что готовы простить ей даже убийство. Она действительно беспокоит меня. В силу некоторой извращенности моего характера я даже люблю это маленькое чудовище.

— Что ж, поверь мне, она не отвечает тебе взаимностью и даже не скрывает, что не выносит твоего характера. — Дэш опустился в кресло-качалку рядом с Ней. — Каждый раз, когда я снимаюсь с этой девчушкой в одной сцене, у меня возникает чувство, будто она того и гляди пырнет меня ножом в спину, едва я отвернусь. Можно не сомневаться, что особой признательности ждать от нее не приходится. А ведь если бы не я, не видать ей карьеры.

— Судя по настроению этого нового сценария, наши сценаристы, похоже, шлют вам послание с мольбой что-нибудь сделать с ней. — Лиз перестала вытирать лицо и теперь держала салфетку в руке. — Ведь ты знаешь, чего Хани ждет от тебя. И все на съемочной площадке знают. От тебя не убудет, если ты сделаешь это ради нее.

В его голосе зазвучали решительные нотки:

— Не представляю, о чем это ты.

— Да она же с самого начала смотрит на тебя, как на Господа Бога. Она хочет хоть немного участия, Дэш. Хани нужно, чтобы ты проявил заботу о ней.

— Я актер, а не нянька!

— Но это же ранит ее. Один Бог знает, сколько времени она живет самостоятельно. Ты же видел эту ее семейку нахлебников. Понятно, что она сама себя вырастила!

— Я тоже сызмальства рос самостоятельно, но делал все правильно.

— Кто же сомневается, — насмешливо произнесла она. Вряд ли подобало кичиться хорошей приспособленностью к жизни человеку, сменившему трех жен, оставив двоих детей, которых он почти не видит, вдобавок обремененному длинной историей сражения с бутылкой.

Он поднялся с кресла.

— Если тебя так волнует ее судьба, то почему бы тебе самой не сыграть роль наседки?

— Да потому что она просто плюнет мне в лицо. Я скорее злая мачеха, чем добрая тетушка. Это опасно, когда у молодой девушки нет никого, кто бы присматривал за ней. Она ищет отца, Дэш. Ей нужен человек, который сумел бы обуздать ее — Она попыталась шуткой смягчить возникшую между ними натянутость. — Кто же сможет сделать это лучше старого ковбоя?

— Ты не в своем уме, — проговорил он, отворачиваясь от Лиз. — Я же ни черта не знаю об этих подростках.

— У тебя же двое своих детей. Что-то же ты должен знать.

— Их растила мать. Единственной моей обязанностью было выписывать чеки.

— И ты не прочь продолжать в том же духе, не так ли? Просто выписывать чеки, и все! — Эти слова вырвались совершенно непроизвольно, и ей тут же захотелось прикусить язык.

Сощурившись, Дэш обернулся к ней:

— Может, ты не будешь темнить и скажешь все, что у тебя на уме?

Она глубоко вздохнула:

— Ладно. Мне кажется, индивидуальность Хани переплелась с личностью Дженни. Не знаю, может, в этом вина сценаристов, но, как бы там ни было, чем больше ты отдаляешься от нее, тем сильнее она сожалеет об этом и тем хуже себя ведет. Думаю, ты единственный, кто сейчас в состоянии ей помочь.

— У меня нет ни малейшего желания помогать ей. Это не моя забота.

Его холодность затронула в ней частицу старой боли, о существовании которой Лиз давно забыла. Она внезапно представила, что снова влюблена в каскадера из Оклахомы, что она опять та двадцатидвухлетняя девушка, только что узнавшая, что ее избранник женат.

— Хани очень нуждается в тебе, разве ты не видишь? В самый первый месяц съемок она бегала за тобой, словно собачонка, буквально вымаливая хоть малую толику внимания, но чем больше она просила, тем холоднее ты становился. Она была так несчастна, но тебе, Дэш, несчастные женщины не по нраву, не так ли?

Он устремил на Лиз холодный, жесткий взгляд:

— Ведь ты ничего обо мне не знаешь, так почему бы тебе попросту не заняться своими собственными чертовыми делами?

Лиз молча отругала себя за то, что вообще затеяла этот разговор. Эти съемки и так идут через пень-колоду, не хватало только еще ей ссориться с Дэшем. Пожав плечами, она слабо улыбнулась:

— Разумеется, дорогой! Именно ими я сейчас и займусь.

Не добавив ни слова, она сошла с террасы и направилась к своему домику на колесах.

Дэш вломился в вагон-ресторан и налил себе чашку кофе. Первый же глоток обжег язык, но Дэш продолжал жадно пить. Лиз разозлила его до крайности. Хватает же у нее наглости намекать, будто этим маленьким чудовищем все обязаны ему! Да у него есть лишь одна обязанность — не напиваться, и она была не такой уж обременительной, пока Хани не влезла в его жизнь.

Допив кофе, он отшвырнул чашку. Росс — вот кто должен ею заниматься, а вовсе не он. И с этого дня мисс Лиз Кэстлберри пусть не лезет не в свои дела!

Его вызвали на съемку очередной сцены, довольно простой, в которой он должен пронести Хани по двору в амбар. Следующая сцена, действие которой разворачивалось в амбаре, должна быть сложнее — из разряда тех, где преподается моральный урок всего эпизода. Телевизионщики их еще называют МД. МД — сокращение от слов «мораль действия», но все поголовно расшифровывали ее не иначе как «момент дерьма».

— Где Хани? — спросила ассистентка постановщика. — Мы уже готовы к съемке.

— Я слышал, что Джек Свэкхаммер достал для нее какой-то контракт, — сказал «дин из операторов. — Может, наконец-то пришлют киллера.

— Вот было бы здорово, — пробормотала ассистентка постановщика.

В течение следующих десяти минут Дэш прохлаждался, но внутри у него все кипело. Кто-то сказал, что Хани видели у загона для лошадей, и один из операторов предположил, что она так много времени проводит с лошадьми потому, что несчастные животные могут терпеть ее общество, не опасаясь увольнения.

Съемкой эпизодов на этой неделе руководил Брюс Рэнд. Он поставил ряд лучших эпизодов программы «M.A.A.S.», и Росс ввел его в состав съемочной группы, прослышав о его репутации миролюбивого человека. Но, поработав с Хани одну только неделю, даже Рэнд почувствовал, что изнурен до предела.