Граман. История жизни. Начало пути (СИ) - Ody - Страница 10

Довольно долго Фероту пришлось контролировать правильность выполнения комплекса движений ребенком. Александр был уже не в восторге от того, что начал все это, но понимание необходимости таких тренировок не давало сдаться и опустить руки. Несколько месяцев он запоминал правильность расположения стоп, их угол поворота, на сколько должны быть согнуты колени и в какую сторону должно быть направлено каждое из них, как сильно должна быть согнута или выпрямлена спина, куда должен быть повернут корпус, а еще куча других мелочей, сопутствующих каждому движению и стойке. Но труды всегда дают свои результаты, а те движения во время которых Александру было тяжело удержать равновесие от падений, теперь давались легче, баланс не терялся, скорость увеличилась и все было бы здорово, если бы не новые движения и стойки, которые Ферот добавлял каждый раз, когда землянину удавалось закрепить правильное выполнение одного из ранее заученных. Меняя очередность позиций, Александр, неосознанно, подготавливал свое тело к тренировкам с оружием, чему его дед был очень рад. Ведь никто заранее не может предугадать, как будет протекать битва и какая будет очередность ударов, парирований и блоков в том или ином сражении. За лето и осень нашему соотечественнику удалось выучить все стойки из комплекса. Хоть по началу ничего не выходило и было множество падений и синяков из-за «внезапных» переплетений между собой ног и рук, в дальнейшем, уловив логику и пластику движений, Александр смог довольно быстро и успешно осваивать новые детали комплекса. С наступлением холодов, тренировки землянина начали постепенно переноситься в дом, благо он уже мог аккуратно практиковаться, оттачивая движения «Первого шага бойца» до идеала.

За прошедшие пол года с небольшим, землянин сильно продвинулся в развитии своего тела и духа. «Дыханье бойца» перестало казаться чем-то тяжелым и изматывающим, из тела перестала выходить какая-то плохо пахнущая слизь, пропали головокружения, отпала необходимость в повышенном приеме пищи на ужин, хоть суточный объем от этого не уменьшился, а всего лишь распределился на завтраки и обеды. Организм начал привыкать и подстраиваться к подобным трудностям, все легче воспринимая силовые нагрузки. Каждодневные тренировки приносили свои плоды и тем временем вплотную приблизился конец цикла, а значит на носу уже был Новый год. Дист, все же нельзя было назвать богатой деревней, но люди предавали этому празднику особое значение. В каждом доме можно было ощутить легкую суету. Хозяйки готовили различные печенья, разнообразные салаты, горячие блюда, открывали компоты и соленья, словом, подходили к празднованию с размахом. Александр также втянулся в подготовку к празднику и решил украсить свой дом. Поскольку на Иленсиоре не было традиции украшения своих жилищ, землянин столкнулся с проблемой из-за отсутствия гирлянд, различных игрушек, фигурок и другой праздничной символики. Немного подумав, землянин подошел к Церте, готовящей у печи ужин, и спросил:

– У тебя есть какие-нибудь ненужные кусочки тканей или тряпочек?

– От чего бы им не быть? – удивленно спросила Церта и, махнув в сторону сундука в углу, добавила: – Посмотри там полно всяких обрезков.

Заглянув в сундук, Александр подумал, что не очень то удобно искать здесь нужные вещи и можно сделать с Феротом пару шкафов и тумбочек. Оставив зарубку в своей памяти, Александр нашел тряпки о которых говорила Церта. Разумеется они не были цветными, но у землянина уже был план как это исправить.

Пока наш соотечественник нарезал тряпки на треугольники, он отдельно откладывал наиболее белые кусочки. После этого, взял корни травы эндро, листья орехового дерева, цветы ромашки, ягоды похожие на чернику и разложив по горшочкам, попросил Церту поставить все в печь до закипания. Чтобы не тратить время на ожидание, собрал иголок с ближайших хвойных деревьев и начал перетирать их в ступке, периодически смачивая водой. Как только иголки превратились в кашицу, вывалил смесь в еще один горшочек и добавил побольше воды, параллельно перемешивая содержимое. Тем временем, варево в печи уже закипело и все было готово к покраске. Александр разделил обрезки и начал рассовывать их по горшочкам. Хоть Церта и Ферот знали, что получится у ребенка, но не могли понять зачем ему это надо. На следующий день, в свободное от тренировок время, землянин взял все горшочки, вынес их на улицу и начал доставать из них тряпки. Конечно же некоторые получились через-чур насыщенных и темных цветов, какие-то были светлее, но на всех краска легла не равномерно, хоть ничего страшного в этом и не было. Небольшую часть темных кусочков Александр оставил, а остальные взял на речку, чтобы немного прополоскать, сделав цвета бледнее. В итоге он получил много разноцветных треугольников, которые, после просушки начал связывать в несколько лент.

Во время одной из тренировок, Александр поведал Фероту о фигурках из снега и горке, которые хочет сделать к празднику, чтобы украсить двор и повеселить местных детей. Не долго думая, старик согласился, так как зимой было не особо много дел, а развлечений и того меньше. Ведь, заняться хоть чем-то в это время года для отвлечения от скуки, был бы рад каждый из жителей Диста. И когда они лепили первого снеговика, землянин решил поинтересоваться:

– Что ты собираешься подарить Церте на праздник?

– Да ничего, – легкомысленно ответил дед, продолжая толкать снежный ком.

– У меня есть отличная идея, – заговорщически сказал Александр, повернув голову к Фероту с загадочной улыбкой, – но нужно будет постараться, так как времени осталось не так уж и много.

– Чего это ты там задумал? – с интересом спросил заинтригованный старик.

– Ящик для вещей! – с чувством гордости произнес землянин.

– Зачем ей еще один? У нее же есть сундуки и их вполне хватает.

– Сундуки твои очень не удобны, я замучился искать тряпки в одном из них! Чтобы достать что-то внизу, приходится перерыть все вещи.

– А чем ящик то лучше? И зачем тебе понадобилось красить те тряпки?

– Ближе к празднику узнаете… – ответил Александр отмахнувшись от вопроса о тряпках, и добавил: – А ящик будет не обычный и очень удобный. Да чего уж там, сам все поймешь когда сделаем.

– Ну рассказывай, что у тебя там за чудо-ящик

И землянин начал объяснять Фероту, как должна выглядеть и работать тумбочка и комод. Короб, открывающиеся дверцы, выдвижные полки и рейки, по которым они будут выезжать. Все детали конструкции были оговорены и прокомментированы, с попутным объяснением их преимуществ и удобств.

– Да-а-а… – задумчиво протянул Ферот, почесывая свою бестолковку, – Как лихо ты это все придумал. Действительно выглядит хорошо.

– А-то, мы тут веников не вяжем! – самодовольно воскликнул Александр, глядя на старика.

– А чего их вязать-то, вон они лежат, – махнув рукой в сторону сарайчика сказал дед, не осознавая идиомы ребенка, – бери если надо.

– Потом возьму, – ответил землянин, мысленно укорив себя за длинный язык.

После этого, Ферот и Александр сходили к плотнику Корсану, чтобы объяснить идею новой мебели. Как только ребенок объяснил свою задумку плотнику и сказал, что к празднику можно сделать пару тумбочек и комод, а в дальнейшем собрать шкафы и шифоньеры, Корсан поумерил его пыл, ведь у него были и другие дела. Обсудив некоторые детали, они пришли к решению, что будут делать только две тумбочки, а остальное обязательно приготовят к следующим праздникам. Ведь плотник тоже загорелся идеей и новая мебель ему очень понравилась. А захватили его не столько удобство изобретения, сколько невидимые крепления, рельсы из реек и интересный механизм петель для дверок, которые предложил Александр.

В то время, когда ребенок проводил свои тренировки, Ферот ходил к плотнику, чтобы помочь воплотить задумку в реальность, тем самым сильно ускоряя процесс сборки. Иногда, во время своих перерывов, к ним заглядывал землянин, теша свое любопытство и с радостью поглядывая на то, как мастерски Корсан работает с древесиной. В прошлой жизни, Александр хоть и был из зажиточной семьи, но ему не довелось побывать в роли владельца мебели из цельного массива дерева. Да что уж там, он видел подобную мебель только на фото и видео в социальных сетях или рекламе, но никогда в живую, а уж о потрогать не шло и речи.