Я вам что, Пушкин? Том 1 (СИ) - Рубин Ричард - Страница 84

— Ничего не обещаю, но постараюсь принять к сведению, Саёри, — усмехнулся я, — постой-ка… про что «это» шутит Моника?

Я прекрасно знал, про что. Но снова такое искушение напало, что даже престарелый монах бы не устоял, куда уж мне. Саёри в порыве эмоций запустила обе руки мне в волосы и принялась интенсивно их ЛОХМАТИТЬ. Вот зараза!

— Ты прекрасно знаешь, про что! — сдавленно заклокотала она.

Я постарался напустить на лицо выражение шока пополам с невинностью.

— Прости, понятия не имею. Просветишь?

Краска, едва успевшая сойти с ее щек после моей скабрезной шутки, тут же вернулась.

— Ну… про ЭТО!

— Будем отгадывать по буквам или назовете слово сразу?

После этой фразы в комнате начался сущий кошмар. Кошмар, которого я и добивался. Наверное, это жестоко в какой-то степени, но уж очень надо было небольшую разрядку себе устроить на исходе «черной пятницы».

(хм, а мне казалось, что ты в Монику ночью разрядился. пару раз)

Вдоволь налюбовавшись тем, как Саёри пытается родить что-то связное (безуспешно — пока что наружу прорывались одни междометия) и сгорает со стыда, я похлопал ее по спине.

— Ну ладно, хорош. Больше не буду, остынь. Теперь разберемся с этим вымогателем…

Здорово все-таки, что жизнь в родной стране приучила меня к здоровому пессимизму. Когда планка у тебя изначально заниженная, как лада приора с кавказскими номерами, любая, даже самая крохотная удача здорово поднимает настроение. Это помогло и здесь. Местные хакеры-вирусописатели нашим в подметки не годились — зловред оказался никудышным. Даже диспетчер задач не блокировал толком. Через нехитрый трюк с экранной клавиатурой удалось открыть браузер, а дальше дело техники.

Все манипуляции заняли где-то от силы полчаса. Поначалу Саёри пыталась честно следить за работой мастера — приперла стул с кухни, сидела чуть дыша и поглядывала на экран. Однако вскоре это занятие ей наскучило, фокус внимания съехал и подружка принялась копаться в телефоне.

Попутно стрескала половину приготовленного для меня бутерброда, но не больше. Я тоже попробовал и нашел его не таким уж отвратительным. Вкус своеобразный, соленый и… крепкий… но с голодухи и такое можно съесть. Правда, молоком запивать не рискнул. Такое насилие над собственным организмом лучше оставить для шоу «Чудаки».

(вот и видно, что ты тот еще олдфажище в душе. нормальный человек бы про челленджи из тиктока подумал или хотя бы про ту ВОЛНУ с ютубчика, когда люди из ведра ледяной водой обливались)

Ну да, а минусы будут?

Наконец владыка Вилатос был изгнан с незаконно занятого трона, и даже его проникновенный взгляд меня не разжалобил. Пусть флексит бицухами где-нибудь еще. Как говаривали в Южном Парке, мы здесь таких, как ты, не любим. Что-то этот городок не идет сегодня из головы.

Несмотря на безоговорочную и сокрушительную победу, от завершения моя работа все еще была далека. Теперь оценим ущерб.

Убрав локти со стола, я щелкнул по значку на рабочем столе и открыл «проводник», после чего отодвинулся. Мог бы и сам проверить, конечно, но не в моих правилах в чужие файлы заглядывать.

(это и отличает тебя от Моники, хихи)

— Эй, — тронул я Саёри за плечо, — принимай работу. Я вроде бы все вытер, но посмотри важные для себя файлы, не побились ли.

Она мигом отложила телефон и пустилась ворошить бесчисленные папки с файлами. Чем дольше я за этим наблюдал, тем яснее становилось, что переживать за нарушение приватности смысла нет. Любой, кроме моей дорогой подружки, с ума сойдет в попытках найти какой-нибудь файл. На жестком диске царил совершеннейший бардак. Вполне знакомый. Грешен, тоже при скачивании файла временами закидываю его не туда, куда следует, а туда, куда придется. А уж про бесчисленные ряды «новая папка 1−2–3» и говорить не буду.

— Все на месте, — заключила Саёри, закрывая папку с фотками, — ты просто волшебник, Гару! Этот, как его, Геббельс…

— Гэндальф, — хохотнул я, — хорошо, что ничего серьезного. В следующий раз будь осторожнее, лады? Сейчас повезло, но если на шифровальщик попадешь, он все твои картинки сожрет и не подавится. Потом не восстановить будет. Так что не шарься по всяким… злачным сайтам.

— Ладно-ладно, дедушка, не бухти, — Саёри выставила передо мной ладошку, — буду аккуратнее.

Я искренне хотел в это верить. Надежды, в общем-то, мало, но все равно неохота считать ее дурочкой. Этаким Джо из «Друзей» в юбке и со скрученным показателем похоти. Сценаристы ДДЛК, конечно, не слишком многогранных персонажей прописали (да и не стремились к этому — насколько помню, ходила по интернету цитата из стрима, что их делали максимально стереотипными намеренно). Но сейчас-то вокруг меня не игра. Почему бы не придать им скрытых глубин, правда?

Из размышлений меня выдернула… рыжая Сайкина голова, неожиданно приземлившаяся на плечо.

— О чем задумался?

Я уставился в потолок, усиленно изображая мыслительный процесс. Будь другом, подкинь мне рандомный вопросец.

(так падажжи, это мгновенно не делается… пятнадцать процентов… тридцать пять процентов… биип-блуп… пятьдесят процентов…. тр-тррррр… семьдесять процентов… дрынь-дрынь-дрынь….девяносто семь с тютелькой процентов… готово!)

— Да есть одна штука, которая меня мучает…

— Что такое?

Нет, она все-таки классная. Если я что-то и вынес с детсадовских уроков ИЗО, так это то, что голубой цвет считается холодным. Но такого светлого и доброго взгляда я доселе ни у кого не встречал. И не факт, что еще встречу.

— Ты ведь знаешь Дональда Дака? — осведомился я.

Саёри засмеялась.

— Диснеевскую утку? Ну конечно, а что?

— Сколько я мультов с ним не видел, он всегда без штанов ходит, да? В этой своей матроске и в шапочке…

— И галстуке еще, — добавила подруга. Весьма нестандартный выбор темы ее совершенно не смутил. Это радует. Всегда приятно, когда у тебя есть друг, с которым можно обсудить не только бытовуху.

— Да, и в галстуке, — поправился я, — но! Штаны в этот комплект не входят, он так по своему рисованному миру гуляет.

Саёри заерзала и чуть надавила мне подбородком на плечо. Ее теплое дыхание щекотало ухо.

— Только не говори, что ты опять сейчас шуточку отмочишь, — с напускным укором произнесла она, — не вздумай, Гару, ты обещал!

— Да не, — поспешил откреститься я, — смотри, в чем штука. При всем при этом старина Дональд всегда заворачивается в полотенце после того, как примет ванну. И у меня вопрос: нахрена… то есть, почему и зачем? В этом нет ни капли смысла.

В комнате повисло молчание, нарушаемое только только гудением компьютера. Ящик отчаянно нуждался в чистке — даже в спокойном состоянии его было распрекрасно слышно. А о том, что случится, если запустить какую-нибудь мало-мальски требовательную приложуху, и подумать страшно. На корпусе можно будет шашлык жарить, наверное.

— Я даже не знаю, — наконец произнесла Саёри. Тон у нее был настолько серьезным и задумчивым, что меня на смех пробило. Пока что удавалось эти порывы сдерживать, но ненадолго, — или… погоди-ка.

С деловитым видом Сайка обогнула рабочий стол и извлекла из верхнего ящика блокнот. У Моники был весьма похожий, только выглядел… по-деловому.

(и это довольно смешно. всегда забавляет, когда человек отчаянно пытается казаться взрослым и зрелым. зачем? ты еще успеешь нахлебаться дерьма, которое предлагает тебе жизнь после совершеннолетия. живи-кайфуй)

Саёри свой блокнот сверху донизу обклеила стикерами, даже обложки не видать. Под пальцами замелькали листы, испещренные рисунками тут и там. Где-то на страницах красовались эскизы, а где-то полностью готовые работы…

Хм. Щас каламбур выдам, но любопытная штука вырисовывается. Кажется, она действительно в этой вселенной юная художница, хех. Непривычно. Никак не могу выбить из головы, что это больше пошло бы Нацуки. Но с другой стороны, чему удивляться? Вон в комиксах есть вселенная, где Человеком-Пауком стал доктор Октавиус, он же Осьминог.