Я вам что, Пушкин? Том 1 (СИ) - Рубин Ричард - Страница 71

(сиськи, а точнее, их отсутствие, фьюить-ха)

….пикчу с обновленной датой фестиваля.

— Как это… в-всем? — попыталась Моника вернуть самообладание.

— Легко, — пояснил я, — за выходные и в начале следующей недели определяемся с тем, каким мы вообще хотим сделать наше мероприятие. Можно ведь по-разному все организовать. Открытый микрофон сделать, слэм с фристайлами…или пусть все стихи составят единую композицию, чтоб получился один большой номер. Вариантов масса, так что нам есть над чем поразмыслить. Как завещал старина Курт Кобейн, пораскинуть мозгами.

Надеялся, что над моей маленькой шуткой хоть кто-то посмеется, и напряжение в аудитории несколько спадет. Не повезло — то ли музыка группы «Нирвана» до этого мира не дошла, то ли пещерные леди с массовой культурой вовсе не знакомы. Ну да ладно. Идем дальше по плану.

(один лишь дедушка Ленин хороший был вождь)

Нет, если уж Курта не признали, то Игоря Федоровича и подавно, даже пробовать не буду.

— После того, как с этим закончили, пишем стихи. Думаю, до среды и впрямь управимся, с вашими талантами, девчонки, это как два пальца об асфальт. В четверг мы встречаемся с Моникой и Саёри в условленном месте… еще успеем договориться, где, и готовим нашу макулатуру.

Моника чуть скривила губы — характеристика ей явно не понравилась. Но подбирать слова я не стал, да и не хотел. Даже на заштатном филфаке их стихи разнесли бы в хвост и в гриву. А ведь там тоже не мастера слова сидят.

— Потом разгребемся с печатью, и я помогу Юри. Украшения, атмосфера и все, что только понадобится. Много времени, опять же, на это не уйдет. И наконец, в воскресенье пойду подмастерьем к мастеру кулинарного дела…

— Дурак ты, — Нацуки густо покраснела — на ржавый крючок лести она попалась сразу. Никогда еще он меня не подводил. Хоть и не особо люблю такими штуками пользоваться. Прямо и без вывертов с людьми разговаривать всегда проще.

(сейчас главное не простота, а эффективность)

— По-моему, все четко продумано, — подытожил я, — если сделаем так, как я сказал, никто не перенапряжется…

— К-кроме тебя, — тихо сказала Юри, — Г-гару, судя по этой неделе… по т-твоему о-обмороку… ты живешь на износ. Э-это неправильно… И было бы н-несправедливо о-обременять тебя л-лишними х-хлопотами.

Судя по этой неделе, место мне в психушке. С одной стороны по соседству будет лежать Наполеон, который император, а с другой — который торт. А я встану между ними и загадаю, нахрен, желание. Сдерживая смех, глянул на Юри сверху вниз. Не так уж часто такая возможность может Гарику выпасть. Они ж все-таки ростом вровень…

(ну почему же… в миссионерской позе именно так ты на нее и посмотришь. скучная, конечно, штука, зато классика)

Удивительные у нее все-таки глаза. Да и у Нацуки тоже. До сих пор не верится, что ни та, ни другая не пользуются линзами или еще какими-нибудь прибамбасами.

— Не бойся, Юри, — ответил я, — мне не впервой. Если это для общего дела нужно, я справлюсь.

— З-здорово, — донеслось в ответ.

— Это точно, — подтвердила Саёри, — я даже немного горжусь собой! Это ж моя идея была пригласить Гару к нам! Благодарности принимаю конфетами и печеньем!

Отличная идея. Зайду в отдел со сладостями в магазине, поищу для нее брикетик халвы. Не факт, что найду — ее и в Японии из реального мира достать трудновато, наверное. Но постараюсь, обещал же.

— Тебе скоро форму перешивать придется, Саёри, если так будешь на конфетки налегать, — хихикнула Нацуки, — а план хороший, Гару, надежный, как…как… не знаю, как швейцарские часы, вот! Даже удивительно, что болван вроде тебя сам до такого додумался. Видишь? — она победоносно воздела кулачок, — начал со мной общаться, и сразу как интеллект вверх попер, смекалочка прорезалась, м? Вот то-то же! Набирайся мудрости!

— И скромности, — заметила Юри с улыбкой.

— Скромность для лохов, — парировала коротышка, — и тебе, подружка, тоже не помешало бы это усвоить…

Они продолжили и дальше перебрасываться подколками. Причем Юри особо не уступала. Меня пробило чувство дежа вю, совсем как несколько дней назад, на первом обмене стихами. Но если тогда между ними буквально искры летали, то сейчас все было спокойно. Как в рестлинге — не дерутся, а только вид делают. Все напряжение щас ушло в Монику.

(словно и не было маленькой ночной разрядки, да?)

— Гару, можно тебя на минутку? Выйдем в коридор, ладно?

Я уже говорил, что в распознавании намеков не больно-то хорош. Но в ее тоне читалось настолько мощное «делай как я скажу, иначе убью нахрен», что и глухой услышал бы.

— Выйдем, — согласился я.

Вместо коридора выбрались на лестницу. Не самое лучшее место для задушевных бесед, потому что в учебные часы по ней вереницы учеников шастают, да и преподы курсируют туда-сюда. Но к этому времени почти у всех классов уроки уже закончились, поэтому в пролете было тихо и пустынно.

— Что такое? — спросил я и коснулся ее щеки. Кожа была горячей и чуть влажной…

(неужто на слезу пробило?)

— … так соскучилась, что не можешь дотерпеть до дома?

Она отдернулась и смахнула мою ладонь. Понятно, на шутки настроя нет. Будет сцена?

— Что ты, по-твоему, делаешь, Гарик? — сказала Моника холодно.

— Сегодня или по жизни? — уточнил я.

— Перестань паясничать!

Хех, вот и ответ на мой вопрос — будет сцена.

— Ну-у… собрание щас кончиться должно скоро, так что я собираюсь домой забежать, потом по близлежащим магазинам в центре прошвырнусь, а еще надо к Саёри зайти, там у нее с компьютером нелады. Поэтому сразу предупреждаю — флэшки у нее не бери пока, могут оказаться зараженными…

— Плевать мне. На эти флэшки, — отчеканила моя собеседница, — и на все остальное. Прежде всего меня интересует твой план. Скажи, ты его специально придумал? Чтоб меня позлить? Я что-то не так сделала? Завтрак плохо приготовила?

Не знаю, что меня удивило больше — шквал вопросов или то, с каким волнением Моника меня ими бомбардировала. Как-то совсем не привык видеть ее… разобранной.

(а ведь ты уже успел всякой ее повидать)

— Ты о чем? — остановил ее я. Точнее, попытался остановить, — я просто придумал, как лишнюю неделю употребить… кстати, разве то, что фестиваль вот так вот перенесли, тебя не удивляет?

— К черту этот фестиваль, — Моника всплеснула руками, — ты же проходил игру и знаешь, что его не будет. Просто не будет! Ничего ни в коде, ни в артах не предусмотрено…

— Моника, так ведь это не игра, — я схватил ее за руки, — понимаешь? Успокойся. Девочкам нужна помощь. И, помнится, когда мы ужинали, ты не возражала, чтоб я проводил с ними время.

Она сверкнула глазами.

— Это другое! Тот разговор… тот разговор был до того…

Заканчивать предложение Моника не стала, но я и так понял, что имелось в виду. Эх, кажется, девушки из этого мира ничем от московских не отличаются. Раньше сказал бы, что у наших цвета волос не такие… буйные, но в последнее время цветовая палитра модели «попугай под ЛСД» в моду входит.

— Я не понимаю, — сказала она тихо, — тебе что, меня мало?

— Да не в этом дело… — начал я, но был снайпнут в полете, как в одном расхожем меме.

— А в чем? — холода в голосе стало больше, — не отпирайся. Заметила, как ты сегодня смотрел на Юри, как патлы ее нечесаные гладил…

Оу, вот и прожарка начинается. Интересно, надолго ли ее пламенный спич затянется? Почему-то всегда казалось, что когда тебя ревнуют — это приятно. Чувство собственной важности сразу поднимается. Но пока что ничего, кроме усталости и легкого раздражения, я не ощущал. Может, сычам вроде меня такой перк недоступен?

— … а без упоминания Саёри и вовсе ни одного разговора пройти не может. Даже сейчас. Такое впечатление, что она всегда между нами незримо присутствует. Над плечом висит, если хочешь.

(дух бесплотный, единение!)

— Тебе бы выйти проветриться и остыть, Моника, — сказал я как можно более спокойно, — а если собираешься устроить истерику, я при этом присутствовать не хочу. Всегда чувствую себя неловко.