Я вам что, Пушкин? Том 1 (СИ) - Рубин Ричард - Страница 43

(а если нет разницы, зачем валить обратно?)

Затем, что я не готов всю жизнь прокуковать на тридцати трех квадратных… кхм… в городке размером с типичный российский ПГТ. Даже если это город с травами, цветами и животными невиданной красы.

— Короче, пока сойдет. Утром сменишь повязку на свежую. Бинты и салфетки я здесь оставлю. Если сильно заболит, сходи в перерыв к медсестре, надеюсь, завтра она все-таки соизволит пригрести на работу…

Появилось знакомое ощущение. Саёри обхватила меня и звонко чмокнула в щеку.

— Гару, ты такой славный!

Знаю, говорил уже, что ей далеко до Моники и все такое… Черт знает, может, сейчас мне стало как-то особенно приятно от ее слов, но только показалось, что Саёри вполне себе красивая. Было в ней какое-то природное очарование. Простое как две копейки, но подкупающее.

— Да ерунда, что ты, — ответил я, — дело-то житейское. Вот когда мой брат однажды с велика свалился и коленом по асфальту прошкрябал, это жесть была…

— Брат? — Саёри удивленно подняла брови, — ты никогда не говорил, что у тебя есть брат.

Он и правда есть, да только не у Гару, а у Гарика. Пора бы мне перестать их смешивать.

— Старший, — пояснил я, — но он сюда не приезжает. За границей живет.

— Ого! Круто! А в какой стране?

— В Йемене, — вырвалось у меня внезапно.

(господи, да почему ты заставляешь меня все время кринжевать?)

Глаза Саёри округлились.

— Гару, а это где? — смущенно поинтересовалась она.

Понимаю. Нелегко признавать свой географический кретинизм. Хотя таких вещей нечего стыдиться. Некоторые, вон, до сих пор время по стрелкам определять не умеют. Тем более черт меня раздери, если я сам с точностью помню, где находится Йемен.

— Где-то в Азии, на Аравийском полуострове, что ли, — пришлось обрисовывать туманно, — он всегда хотел стать ученым-арабистом, вот и поехал.

Лучше обойдусь без лишних подробностей, на них можно еще жестче засыпаться. Но почему Йемен-то, блин?

— Ладно, — я взял униформенный пиджак со спинки дивана, — классно посидели, но мне еще стих подбирать на завтра. Свой написать все равно не успею, да и настроя нет, но полностью схалтурить не могу. Если все принесут стихи, а я — нет, это будет выглядеть как подстава.

(класс, теперь тебя волнует, что подумают компьютерные анимешные тянки. как низко пало русское дворянство, Гарик)

Я покосился на скомканную салфетку со следами крови, все еще лежавшую на столе. Она выглядела какой угодно, но точно не компьютерной. Если это считать фальшивым, то можно дойти до шизотеорий, согласно которым вся объективная реальность — просто иллюзия, которую проецируют в восприятие наши мозги.

— Уходишь уже? — погрустнела Саёри.

— Ну да, — ответил я, — не хочу тебе мешать. Сам знаю, как по утрам хочется побыть одному.

Она сняла бантик и покрутила его в пальцах.

— Ты… ты не помешаешь. Не ходи сегодня никуда, ладно? Постелю тебе на диване, и порядок.

Прежде чем я успел что-либо ответить, Саёри принялась наводить суету. Извлекла из шкафа в углу гостиной комплект постельного белья и подушку, вернула столик на середину комнаты, расправила диван. И пяти минут не прошло, а наше место для посиделок превратилось во вполне приличное лежбище. Для одного тюленя средних размеров.

(траходром)

Цыц.

Мне оставалось только стоять столбом и наблюдать за бурной деятельностью. И правда — не так уж она и беспомощна.

— Ну ты чего, — улыбнулся я, когда Саёри в третий раз взбила несчастную подушку, — зачем так стараться-то? Тут я буду спать, а не какой-нибудь принц…

Она глянула на меня с добродушным снисхождением, как на ребенка, не понимающего самых элементарных вещей.

— Гару, ты сегодня постарался ради меня. Мы провели здоровский вечер — посидели, посмотрели кинчик, вкусно покушали. Все было совсем как раньше. Теперь я тоже хочу кое-что для тебя сделать.

Какие же грязные мысли начали роиться в моей голове после этой фразы.

(прикинь, вот щас она снимет свою футболку, потом шортики, стянет с тебя брюки… диван уже разложен)

Кажется, пора пореже посещать сайты… определенной направленности, да.

— Ты правда много для меня сделал… за эти дни, — продолжила Саёри, не замечая моей внутренней борьбы, — наверное, странно прозвучит, но знаешь, мне кажется, что с тех пор, как вступил в клуб, ты стал другим.

— Другим? — переспросил я, — и как же?

Саёри пожала плечами.

— Не знаю… я же говорю, что это странно. Просто раньше ты казался менее внимательным, менее обязательным, менее…

(живым)

— Прости, наверное, опять ерунду выдумываю, — смутилась Саёри, — в общем, спасибо тебе. Вот такенное! — она широко развела руки в стороны, — я очень рада, что ты есть.

— Взаимно, Саёри, — признался я, присаживаясь на диван и снова расстегивая многострадальный пиджак.

— Если что-то вдруг понадобится, буди меня, — заявила она, — или ищи сам. Ты тут все равно хорошо ориентируешься, хихи.

— Вас понял, — махнул я рукой, — так и сделаю.

Она подскочила ко мне, вновь крепко обняла и клюнула в щеку.

— Доброй ночи, Гару!

— Доброй, Саёри. Будильник уже завел, не переживай.

После того, как это чудо в перьях все-таки унеслось наверх, я забрался в постель и вытянулся. Не среда, а настоящие американские горки, мать их. Сравнение еще и потому уместное, что меня в процессе блевать тянуло, хех. Но по крайней мере, закончилось все благополучно, более-менее.

Я взял мобильный телефон и глянул на часы. Три минуты первого. Отлично. Немалая часть первого акта уже позади. Можно сказать, экспозицию успешно проехали. Пока что удалось обойтись малой кровью, кроме меня, никто не пострадал.

Жить в этом мире вполне можно, признаю. А еще, как ни странно, начинаю привыкать к этому телу. Забавно, всегда хотел завести какого-нибудь попугая, например, жако, и научить его этой фразе, чтоб людей пугал, а теперь сам ее в голове кручу.

Хорошо бы еще все-таки выкроить пару часиков и лично разведать границы мира. Все-таки Моника не самый надежный рассказчик, как ни крути. Доверяй, но проверяй. Жаль, что не взял телефон у того пацана со скутером. Заплатил бы ему — и доехали часика за полтора. Если останется время, попробую это провернуть. Но завтра, все завтра…

Уже почти провалился в сон, когда вдруг в стороне послышалось легкое шуршание. Кое-как разлепив веки, приподнялся на локте и спросил:

— Кто там?

Воображение вмиг активизировалось и нарисовало кадры один чище другого. Сейчас из густой тьмы, из того темного провала под лестницей выберется нечто. Это Юри? Юри со сверкающими от безумия глазами явилась, чтобы все-таки объединить нашу кровь и плоть в одно целое? Или Моника? Но не та, которую я видел в школе, в клубе, в ресторане

(и у себя дома)

А другая. Лишенная всего человеческого. Чистый искусственный интеллект. Не отягощенный моралью или состраданием.

— Это я, Гару, не бойся.

К дивану подошла Саёри. Удивительно, как она при всей своей неуклюжести ни на что не натолкнулась в темноте.

— Сайка, что-то случилось?

— Нет, — прошептала она, — вот, держи.

И подпихнула что-то мягкое мне в руки.

Я прищурился и столкнулся взглядом со старым знакомым — Мистером Коровой.

— Когда ты… в обмороке… говорил всякое, это выглядело очень страшно. Не хочу, чтоб тебе снились кошмары, Гару, надо хорошо спать. Поэтому вот… я подумала, что сегодня Мистер Корова нужен здесь. Он будет стеречь тебя, пока ты спишь, и прогонит все-все злые сны. Обязательно.

Саёри говорила об этом с такой уверенностью, с какой маленький ребенок заявляет, что его папа самый сильный.

(опять проклятые ниндзя режут лук, почему именно сейчас?)

Я собирался что-то сказать, но Саёри уже успела смыться. Наверное, это и к лучшему. Совсем не знаю, как на такие жесты реагировать, наверняка ляпнул бы какую-нибудь чушь.

Удивительно, но после этого темнота уже не таила в себе никаких страшных образов. Последнее, что я увидел перед тем, как заснуть — смешного плюшевого быка, заступившего на очередную вахту.