Я вам что, Пушкин? Том 1 (СИ) - Рубин Ричард - Страница 19

Стоп. Причина-то как раз была. Всякие паранормальные фокусы прикольно смотрятся только в кино, когда сидишь попкорн хрупаешь, а в это время на экране очередная НЁХ за студентиками охотится. Мне в роли такого студентика совсем не понравилось. Надо будет донести до Моники, что страх хреново укрепляет отношения. Не той она тактики придерживается.

Вот деньжат подкинуть — другое дело. Наверняка она и что-то такое умеет, почему нет? Для всемогущей повелительницы реальности дело плевое. Консоль открой да пару значений поменяй…

Бешеная мысль пронеслась в голове и лопнула аккурат посреди мозжечка. Я сначала принял ее за наконец настигший меня инсульт, но быстро опомнился. Попробую. Попытка не пытка.

К компьютеру подошел с некоторой опаской — выходка с чат-ботом еще была свежа в памяти. Наверняка до старости в кошмарах сниться будет. Но комп вел себя нормально, никаких странностей. Я размял пальцы и занес их над клавиатурой. В памяти появились желтые страницы толстой тетрадки, которую вел еще пацаном. Очень дорогой сердцу тетрадки.

— Таак… — пробормотал я, — HE…SO…YAM.

И зажмурился. Но ничего не произошло. Только равномерно гудел системник, да за окном раздавалось жужжание — кто-то из соседей траву косить начал.

Кажется, не работает. Не знаю, чего я ожидал, если честно. Плашки над головой? Звукового оповещения? Может, инкассаторского грузовика, который врежется в стену дома? Из которого двести пятьдесят кусков вывалится.

Лучше попробую что-нибудь, что можно легче проверить. Я напряг память. Она заворочалась лениво, заскрипела шестеренками, но все-таки подсунула то, что нужно.

— JYSDSOD, — произнес я сущую белиберду, отстукивая ее же по клавишам.

И вновь ничего. Ноль. Дырка от, мать его, сдобного бублика. Но проверить внешние изменения все-таки стоит. Я поднялся и пошел в ванную, к зеркалу. Протер его рукавом и разочаровался. Бицуха не налилась, плечи вширь не пошли, грудина все такая же впалая. Гару оставался Гару и превращаться в горячего качка, соблазнителя всяких там поэтесс- не спешил.

Тьфу, блин. Ну и в чем прикол тогда попадать в игру, если здесь полно таких же унылых правил, как и в реале?

Не найдя ответа на этот вопрос, я с тоской побрел обратно в комнату. Вернулся за стол, выдвинул верхний ящик (всякая мелочевка типа письменных принадлежностей), потом средний (почему-то забитый исключительно НОСКАМИ, такими же скучными, как и костюмы). Ну где-то же у него должна быть наличка.

Удача наконец надо мной сжалилась. В нижнем ящике компьютерного стола нашлась пара двадцаток. Они сиротливо лежали рядом с… пачкой салфеток и стопкой цветастых томиков. Заинтригованный, я взял верхний и глянул на обложку. «КАРАУЛ! МОЙ СВОДНЫЙ БРАТ ОКАЗАЛСЯ КТУЛХУ!» — гласили весело прыгающие буквы. Бегло перелистал страницы. Да, так и есть. Главный перс ДДЛК, кем бы он ни был, угорал по рисованной порнухе с тентаклями. Как неоригинально, подумал я. Самый избитый кинк парню подсунули.

Но все равно книжка занятная, пригодится попозже. А вот двадцатки придутся кстати уже сейчас. Я прищурился (зрение Гару тоже успел посадить, хех, а вот на ладонях шерсть не выросла пока) и посмотрел в системный трей на часы. В запасе у меня оставалось чуть больше тридцати минут. Пора идти такси ловить, вряд ли тут техника до того дошла, что население приложухами пользуется.

(будь любезен, оденься поприличнее)

Скинув прямо в комнате измявшуюся за день школьную форму, я нацепил на себя… такую же форму, только свежую. Последний комплект. Их у меня после вчерашнего осталось двое. Как негритят у Агаты Кристи.

— Уж извини, — развел я руками, — тут особо не разбежишься. Выбор как в сельпо перестроечных времен. Если подумать, это твоя недоработка, Моника. Могла бы мне подогнать шмотья какого-нибудь посимпатичнее.

Конечно же, мне никто не ответил. Но почему-то не покидало ощущение — даром слова не пропали, в пустоту не ушли. Что ж, пора. Я сгреб двадцатки со стола, выключил компьютер и пошел на улицу. Какой-нибудь писатель, чтоб драматичности нагнать, наверняка добавил бы, что «каждый шаг вел меня навстречу судьбе, опасность ощущалась кожей» и все в таком духе.

Ни хрена подобного. Было даже интересно — в скрипте таких сцен стопроцентно никто не писал. Так что я вроде как первопроходец. Главное, чтоб в этой живописной цветущей сельве мне никакой ягуар башку не откусил, а с остальным можно справиться.

Такси пришлось ловить ближе к центру. Ну как такси, не совсем. Со скучающим видом я минут пять «голосовал», после чего рядом со мной остановился пацанчик на скутере:

— Куда тебе? — деловито поинтересовался он.

Вместо ответа я показал мобилу с картой. Водитель склонил голову, рассмотрел экран, потом забил координаты в свой телефон.

— Садись, — сказал он, протягивая мне шлем, — и надень. С ветерком, конечно, не помчим, но лучше перебдеть.

Я с ним согласился. Мое знакомство с двухколесным транспортом ограничивалось только замечательной игрой Road Rash с первой «плойки», в которой злющие байкеры друг друга прямо во время гонки пытались отдубасить всем, что под руку попадется. Классная была игра. И саундтрек ламповый.

«Надо будет дома переиграть, вспомнить детство» — думал я, пока скутер полз по узким живописным улочкам. Дома… Как же это теперь далеко.

Прибыв на место, я как нельзя лучше понял выражение «птица не моего полета». Кафе, в котором ожидала меня Моника, оказалось самым настоящим рестораном. Понтовая вывеска с названием «ЗОЛОТОЕ ИЗОБИЛИЕ» (наверняка в честь известного десерта для буржуев), мраморная лестница и хмурый мужик в темно-синей ливрее у входа.

Так, Гарик, твой выход. Веди себя так, будто ты тоже не кроссовками щи хлебаешь. С достоинством. Выпятив грудь, что со стороны, наверное, смотрелось уморительно, я значительно кивнул швейцару и открыл дверь.

Здоровенная ручища выросла передо мной.

— Вы, сударь, куда направляетесь? — осведомился швейцар.

— Меня ожидают, — коротко бросил я.

Мужик смерил меня взглядом с головы до пяток. Очень скептическим взглядом. Но я его не винил. Тоже напрягся бы при виде пацана, которому по статусу надо пиццей марки «школьная» каждый день пробавляться.

— Что-то не очень верится, — наконец озвучил он мысли, написанные на лице, — поймите, ничего личного, но «Золотое изобилие» заведение все-таки статусное.

Вот как. И правда рожей не вышел. Красота какая.

— А это не вопрос веры… сударь, — слегка нажал я на последнее слово, — у меня заказан столик, и я очень спешу.

— Заказан столик, говорите? — не сдавался швейцар, — А фамилия ваша как?

«Фамилия моя слишком известная, чтобы я ее называл!» — захотелось сказать мне. Но подумал, что после такого этот бугай меня с лестницы спустит. А она высокая, все костяшки этому доходяге Гару переломаю.

— Сюдзинко, — отвечаю я.

Он снял с пояса радиотелефон и буркнул что-то неразборчивое. Через минуту из дверей показался тощий как спица, усатый мужик в смокинге, похожий на Чарли Чаплина. Поглядев на меня с презрением, он обратился к швейцару.

— Что такое?

— Да вот этот… господин заявляет, что сегодня он здесь ужинает. Проверь по списку «Сюдзинко».

Мужик извлек блокнот в кожаном переплете и перелистнул страницы.

— Сюдзинко… Сюдзинко… не нахожу такого, — заявил он наконец.

Швейцар, услышав это, торжествующе подбоченился.

— Так и думал! Глаз у меня наметанный все-таки. Иди давай отсюда, сынок, — похлопал он меня по плечу. И ухмыльнулся так гаденько. Вся вежливость с него сошла в момент, — не мешай гостям отдыхать.

— Не трогай меня, горилла карликовая, — ответил я и обратился к метрдотелю, — посмотрите, пожалуйста, бронь на Монику.

Тот закатил глаза, но повиновался.

— Фамилию вашей спутницы назовите, молодой человек.

Я открыл рот, чтоб что-то сказать и тут же понял, что не знаю ее. Чего они заладили? Фамилий в игре, по-моему, вообще ни у кого нет. Кроме меня теперь