Блестящая девочка - Филлипс Сьюзен Элизабет - Страница 68

— Твой синдром быть впереди всех очень опасный, Флеринда.

Ты кончишь тем, что останешься с карьерой, с деньгами, с властью и больше ни с чем. Тебе нужен мужик.

Флер уставилась на нее:

— Это попахивает средневековьем. Очень старомодная мысль.

От тебя я впервые такое слышу.

В конце концов Флер стала ходить на свидания с актерами, но это были дружеские встречи. Она поняла, что если сама не увлеклась, то ей не нужен секс. Она еще энергичнее занялась работой.

Месяцы шли за месяцами, и Флер стала чувствовать, что Паркер мешает ей, сдерживает. Но ненамеренно. Чем дольше она работала с ним, тем очевиднее становилось, что они почти на все смотрят по-разному. Самым наглядным примером явилась Оливия Крейгтон. В конце пятидесятых она была королевой фильмов второго ряда, играла героинь в рваных платьях, которых спасал Рори Колхаун. Но те дни давно минули, и Паркер и личный менеджер Оливии, Бад Шарп, решили нажить капиталец на ее имени.

— Ну что у вас для меня на этот раз? — устало спросила Оливия, когда Флер представилась по телефону. — Опять коммерческое предложение? О, ну это же слабительное! Я ведь хочу играть.

— Кондоминиумы во Флориде. Они просто жаждут вашего очарования, — вздохнула с тоской Флер.

Ответом было молчание на другом конце, провода.

— А что-нибудь получилось с новой пьесой Майка Николса?

— Она не попала в число ведущих, Оливия, и Бад решил, что это не для вас. Мало денег. К сожалению.

Она не стала рассказывать о своем споре с Бадом и Паркером насчет всего этого. Она почти уговорила Паркера, но Бада не сдвинула с места ни на дюйм. В такого рода битве, как, поняла Флер, личный менеджер всегда победит агента.

Повесив трубку, она сунула ноги в лодочки, которые сбросила под столом, и направилась к Паркеру.

Она почти полтора года работала на него, но их отношения по-прежнему оставались натянутыми. Она ему нужна, она его лучший сотрудник, но Паркер всегда сам принимал окончательные решения. Кроме всего прочего, она не соглашалась с ним спать. Что задевало его гордость.

— Чем дольше Флер работала с ним, тем яснее ей становилось, что именно надо было делать по-другому. Паркер слишком концентрировался на «Неон Линкс», это, с ее точки зрения, был близорукий взгляд на бизнес. Последний альбом группы оказался не слишком хорош; Барри обленился, поговаривал о намерении создать свою группу. Флер очень скоро поняла, что рок-группы лопаются быстрее надувных шариков. А Паркер вел себя так, будто «Неон Линкс» вечны. К тому же он не всегда честно работал с клиентами, чего она не могла выносить.

— Паркер, у меня есть идея, я хотела бы ее обговорить с тобой.

Флер села на диван напротив стола, заметив, что на вдавленном лице начальника не отразилось никакого удовольствия.

— Почему бы тебе не изложить это на бумаге, Флер?

— Я это уже делала, но, по-моему, от личной беседы больше пользы.

— Я, знаешь ли, разочарован. Твои прежние предложения — это предложения отличницы из колледжа и годятся только для сортира.

Флер подумала, что сегодня у Паркера плохой день, наверное, поссорился с женой.

— Так что на этот раз? Еще какая-нибудь ерунда насчет компьютеризации? Может, новая система файлов? Или ты будешь мне пудрить мозги про бюллетень для наших клиентов?

— Бюллетень — дело хорошее, Паркер. Я им обязательно займусь. — Флер говорила холодно, спокойно, и Паркер понял, что его слова не задели ее. — Нет, на этот раз нечто более основательное.

Действуя по схеме «мухи — мед — уксус», Флер смягчила тон.

— Что происходит, когда мы ведем переговоры о контракте с нашими крупными клиентами? — Взглянув на лицо Паркера, Флер поняла, что он не собирается отвечать, и продолжила:

— Во-первых, мы имеем дело с личным менеджером клиента, потом, после того как наши юристы все изучат, за дело снова принимается личный менеджер, потом он все передает бизнес-менеджеру, а тот — другому юристу. Когда цепочка кончается, тогда агент по рекламе…

— Ты когда-нибудь подойдешь к сути, Флер?

Она встала, подняла руки, изображая в воздухе два столбца диаграммы.

— Здесь клиент, здесь мы. Мы берем десять процентов за то, что находим работу клиенту. Личный менеджер получает пятнадцать процентов за то, что направляет карьеру клиента. Бизнес-менеджер получает пять за то, что занимается финансами. Юрист — еще пять за изучение документов, напечатанных на бумаге. А пресс-агент имеет две или три тысячи в месяц за публикации. Каждый получает кусок.

Паркер сказал:

— Любой клиент, достаточно крупный, чтобы иметь такую команду у себя за спиной, не доживает свои дни в нищенском приюте.

— Но сравним твои отношения с «Линкс». Ты и их агент, и личный менеджер. Мы делаем гастрольную рекламу прямо из офиса. Мы не режем пирог на столько частей. Подобрав хороших людей, мы могли бы сами обслуживать твоих лучших клиентов, Паркер, от начала до конца, и претендовать на двадцать процентов комиссионных, то есть на десять больше, чем сейчас. Но на пятнадцать процентов меньше, чем отдает клиент всем этим людям. Мы получаем больше, клиент платит меньше — все счастливы.

— Флер, «Линкс» — другое дело. Я сам нашел золотую жилу и не подпустил к ней никого. Но работать на том уровне, о котором ты говоришь, слишком дорого. Кроме того, большинство клиентов не захочет жесткой централизации, даже если она им обойдется дешевле. При такой системе они могут столкнуться с не правильным ведением дел, не говоря уж о растратах.

— Все так, — согласилась Флер, — поэтому понадобятся регулярные проверки. Но нынешняя система тоже открывает большие возможности для обмана. Слушай, Паркер, ты не хуже меня знаешь, что многие менеджеры пекутся о собственном куске, а не об интересах клиентов. Вспомни, сколько дел лопнуло из-за менеджеров, желавших получить поскорее деньги? Оливия Крейгтон хороший тому пример. Она же терпеть не может коммерческих съемок, но Бад Шарп не даст ей ничего другого. Потому что никто не платит столько, сколько коммерческие структуры. А я думаю, что Оливия вполне способна сделать что-то толковое. Стало быть, ее менеджер работает ей во вред.

Паркер покосился на часы, но Флерэде уходила.

— Если этим правильно заняться, для клиентов будет больше пользы. А мы начнем делать большие деньги. Может, клиентов станет меньше, пятнадцать — двадцать. Но если мы подойдем разборчиво, мы повысим статус агентства Паркера Дэйтона. Мы будем «агентством для избранных». Клиенты начнут ломиться к нам.

— Флер, я еще раз попытаюсь объяснить тебе, и следи за моими губами, если не понимаешь на слух. Я не хочу быть Уильямом Моррисом. Я счастлив тем, как идут дела.

Паркер сказал именно то, чего ждала Флер. Она сама не могла понять, для чего тратила силы, но, вернувшись в кабинет, стала снова прокручивать в голове собственную идею. Да, если бы в девятнадцать лет она подумала о будущем, то не лишилась бы двух миллионов долларов.

Весь день в голове вертелась мысль об «агентстве для избранных». И всю следующую неделю тоже. Она обсматривала ее со всех сторон. Конечно, риск был. Соединить все операции вместе гораздо дороже, чем вести дело по принципу стандартного агентства. Сама суть проекта требовала престижного адреса, офисов, ежемесячной арендной платы за которые хватило бы, чтобы накормить население слаборазвитой страны. Надо нанять больше сотрудников, самых лучших, а стало быть, высокооплачиваемых. Она прикинула, что только для начала нужно сто тысяч. Но чем больше Флер думала об агентстве, тем больше она убеждалась, что разумному человеку это по плечу. К несчастью, этот человек имел на счету в банке только шесть тысяч долларов.

В тот вечер Флер встретилась с Саймоном в индийском ресторане.

— Что бы ты сделал, — спросила она, когда они закончили есть, — если бы ты еще не был ужасно-богатым, а тебе была бы нужна ужасная сумма денег?

— Я бы убирал квартиры. Правда-правда, невозможно найти нормального помощника. Я готов выложить кучу денег тому, кто хорошо бы помыл полы. — Он взял из чаши несколько семян сладкого укропа и кинул в рот.