Армия короля Франции (ЛП) - Элари Ксавье - Страница 29

На севере королевства реакция была такой же, по крайней мере, среди крупных баронов. Через несколько месяцев после плачевного завершения экспедиции, 22 марта 1277 года, граф Блуа, в свою очередь, заставил Филиппа III признать, что он сопровождал его "по его милости" (ex gratia), и, что это участие не создавало для него никаких новых обязательств. Другие бароны, наверняка, тоже запрашивали подобные гарантийные письма, хотя они не сохранились[196].

Таким образом, король гарантировал некоторым своим вассалам и городам, что согласие служить в армии, несмотря на присланные им повестки, не наложит на них никаких новых обязательств ни до отъезда экспедиции, ни после ее возвращения. Никто не отказывается от службы, если она не создавала прецедента. Выплата жалования, подтвержденная хроникой Пьера Кораля и некоторыми спорами, разрешенными в Парламенте, является естественным следствием такого положения дел: вызов, который не был строго основан на законе, но, тем не менее, был агентами короля осуществлен.

Остается рассмотреть один вопрос. Выплачивалось ли жалование сразу после выхода армии в поле, или же по окончания дней бесплатной службы? Ответить на это можно лишь приблизительно. Рамки, в которых собиралась Советеррская армия, всегда ограничивались различными местными вариантами феодального права. Можно предположить, что вассалы из бальяжей служили за свой счет в течение сорока дней, если, по крайней мере, были обязаны это делать, а так, как мы видели выше, было не всегда. Десять рыцарей, присланных епископом Бове, должны были служить за его счет в течение сорока дней, а затем за счет короля, если он захочет их содержать. С другой стороны, некоторые вассалы получали жалование, как только покидали свою "страну". Так было, например, с рыцарями графства Овернь. После расследования во время рождественской сессии, Парламент 1277 года обязал короля выплачивать им жалование всякий раз, когда он выводил их за пределы графства Овернь, в пределах же графства рыцари должны были служить за свой счет[197]. Однако ничего не говорилось об условиях, на которых должна была выполняться служба; из чего можно сделать вывод, что король мог потребовать службу, когда пожелает и безоговорочно, при условии выплаты жалования. Для баронов, однако, ситуация более неоднозначна. Некоторые из них, возможно, даже отказывались от жалования, как это делали, в то же время, их коллеги в Англии стремясь не зависеть от короля[198]. Но другим приходилось принимать деньги короля в той или иной форме. Князья Империи, вступавшие в королевскую армию, находились в ином положении, и хотя, строго говоря, они не получали жалование, тем не менее, король выплачивал им субсидии. Так герцог Брабантский получил от короля 6.000 ливров в долг, который, в конце концов, был списан, так как это был способ заплатить ему за службу.

Сенешальства Юга в период войны (1282–1290)

Таким образом, созыв Советеррской армии ознаменовал собой явный сдвиг в традиционной военной службе. С одной стороны, был решительно подтвержден принцип феодальной службы. Бароны и рыцари, епископы и аббаты, города и общины были обязаны служить королю. Как и после армии для Фуа, те, кто не смог или не захотел этого сделать, были оштрафованы. Но традиционные рамки ограничивающие службу, такие как личные обстоятельства и географические ограничения больше не принимались во внимание. Под предлогом того, что армия покинет королевство, вассалы и зависимые от короля люди не отказались ему помогать. Также исчезло понятие о сроке службы, после которого вассалам разрешалось покидать армию. Насколько можно судить, единственное, что осталось, — это обязанность служить. В обмен, конечно, вассалы получали жалование, но эта практика была уже широко распространена.

К сожалению, мы не знаем, как Филипп III обосновал этот настоящий переворот в отношении к службе. Ссылался ли он на "защиту королевства", как это часто делал его сын в 1290-х годах? Это возможно, даже если объективные обстоятельства к этому не располагали. Велась ли определенная пропаганда или король просто воспользовался благоприятными обстоятельствами? Последняя возможность кажется наиболее правдоподобной. Будучи наследником Филиппа Августа и Людовика IX, король из династии Капетингов был могущественным и уважаемым сувереном, и вассалы, прелаты и города, видимо, склонились перед его требованиями.

Сложная ситуация на границах королевства на Юге в последние годы правления Филиппа III позволила завершить уже начатую эволюцию. Напряженные отношения с Кастилией и, как новый элемент, агрессивность Педро III Арагонского поддерживали постоянное состояние войны в сенешальствах Тулуза, Каркассон и Бокер. Начиная с Сицилийской вечерни, весной 1282 года, война с королем Арагона стала неизбежной. Даже если военные действия и были ограниченными до крестового похода 1285 года, они все же мобилизовали вассалов трех сенешальств. В 1283 году Филипп III собрал Бордоскую армию, с которой он отправился в столицу герцогства Аквитанского в сопровождении своего дяди, Карла Анжуйского, которому предстояло сойтись в поединке со своим конкурентом за сицилийскую корону, Педро Арагонским. Настоящей же целью экспедиции, вероятно, был не Бордо: скорее всего, Филипп III хотел подготовить первую кампанию против Арагона. Это объясняет, почему король объявил новый созыв армии, о котором мало что известно, но который, похоже, был того же типа, что и созывы 1272 и 1276 годов. В любом случае, были созваны великие вассалы. Король Англии владел двумя фьефами в королевстве Франция, графством Понтье и герцогством Аквитания, за которые он был обязан службой Филиппу III. Присутствие сенешаля Понтье в армии 1283 года документально засвидетельствовано, а сенешаля Аквитании — вероятно[199]. Другие великие вассалы, конечно, тоже были призваны. В собственных владениях короля Франции были мобилизованы вассалы из сенешальств Юга: это точно для сенешальства Каркассон и вероятно для остальных. На севере королевства городам было предложено заплатить заменяющий службу налог: на этот раз королю нужны были не военная служба, а деньги. Как и в 1276 году, герцог Брабантский сопровождал своего зятя, на этот раз с 10 рыцарями[200].

На границах с Арагоном основная ответственность за военные операции, кроме экспедиции 1283 года, лежала, прежде всего, на сенешалях Каркассона, Тулузы и Бокера. На какие войска они могли рассчитывать? В 1272 и в 1276 годах вассалы короля на Юге согласились служить в его армии, не без некоторых трудностей. Но постоянное напряжение на границах и повторяющиеся из года в год вызовы от сенешалей в конце концов переломили ситуацию в пользу интересов короля. Решающий шаг, похоже, был сделан весной 1282 года, когда Симон де Мелён, тогдашний магистр арбалетчиков, отправился на Юг во главе небольшой армии с севера королевства[201]. Его задача состояла в том, чтобы гарантировать защиту границы от возможного нападения короля Арагона, чьи военные приготовления беспокоили Филиппа III. По приказу короля 25 мая сенешаль Каркассона созвал Совет, состоящий из видных деятелей его округа, архиепископа Нарбонского и главных светских сеньоров. Было решено, что сенешаль призовет на службу королю не только вассалов короля в сенешальстве, но и, как было сказано, всех рыцарей и дворян. Поэтому речь шла уже не просто о традиционном созыве вассалов, которые были обязаны служить королю как своему сюзерену, а о созыве всех дворян, независимо от того, владеют они своим фьефом от короля или нет. Менее хорошо задокументированное в этом отношении сенешальство Бокер, похоже, претерпело аналогичную эволюцию точно в то же время[202]. Это были фундаментальные изменения: теперь все дворянство было связано обязанностью служить королю. Последний уже не был просто сюзереном своих вассалов, а был королем, наделенным властью, в рамках которой он обладал правом, требовать от дворянства службы для защиты королевства. К сожалению, не сохранилось никаких сведений об аргументах, которые использовали Симон де Мелён и другие сенешали. Но мы можем считать, что они выдвинули на первый план большую опасность, которую представляли действия Педро Арагонского для целостности королевства.