Реджиста (СИ) - Лебедев Евгений Николаевич - Страница 3

Пробуждение было приятным. На удивление ничего не болело, и вообще ощущался необычайный прилив энергии и сил. О последствиях сотрясения головного мозга я знал не понаслышке. В шестнадцать лет, будучи игроком академии «Боки», во время двусторонней игры получил болезненный удар в голову. Боднул меня мой лучший друг Диего. И если он отделался обычной шишкой на лбу, то я получил сотрясение средней степени, из-за чего провёл целые полторы недели вне футбола — постельный режим, здоровый сон, различные пилюльки и всё такое, что прописали врачи. Поэтому последствия этой травмы я знал хорошо. А тут такое идеальное самочувствие… Хотя, чему я удивляюсь? После того, что со мной приключилось начнёшь верить во всё что угодно. Однако заморачиваться по этому поводу я не планировал. Здоров — значит так надо. Это лучше, чем испытывать общую слабость и недомогание и ежесекундно охать и ахать.

Открыв окончательно глаза и осознав, что происходит, я какое-то мгновение пребывал в шоке. Вместо ожидаемой больничной палаты, я лицезрел стены родной комнаты, которую занял после смерти матери, переселив маленькую сестрёнку в бабушкину спальню.

«Стоп! Какая на хрен родная комната⁈ Какая мать, сестра и бабушка⁈ О чём я вообще думаю⁈» — мысленно возмутился я, понимая, что с моим сознанием происходит что-то неладное. Я смотрел на обстановку комнаты, её отдельные предметы и испытывал двоякое чувство: вроде вижу всё это в первый раз, но из дальних закоулков подсознания всплывали различные воспоминания об увиденном. Я испытал необычные впечатления, к которым не сразу успел привыкнуть.

«Это что получается, — продолжал я размышлять. — В моей бедной головушке теперь имеется память парня в чьё тело я попал? Ну да, так и есть. Вернее, его память каким-то чудом восстановилась. И по всей видимости этот процесс произошёл в тот момент, когда я, сидя посреди дороги, испытал чудовищную боль и затем вырубился. Короче говоря, произошла перезагрузка моих мозговых 'шариков-роликов» и теперь мне не нужно переживать за адаптацию в этом мире. Что сказать? Прикольно! Я всё знаю! Так, и что мы имеем? Напрягаем свои новые извилины и… Обалдеть! Я итальянец! Родители рассказывали, что мой прадедушка по отцовской линии был родом из Италии, перебравшись в Южную Америку еще в конце девятнадцатого века. Может, я вселился в одного из его далёкого родственника? Всё может быть. Исключать ничего нельзя…

Идём дальше. Меня зовут Джованни Руссо. Кстати, прикольная фамилия. На испанском она звучит как русский… Хотя нет, я ошибаюсь. Это южный аналог фамилии Росси и происходит от прозвища, обозначающего рыжие волосы или бороду. И вообще, эта фамилия очень распространённая в Италии. Ладно, рыжий так рыжий, но фамилия мне нравится. Что у нас с возрастом? Так, мне семнадцать лет, родился третьего июля 1992 года. А сейчас на календаре первые числа мая 2010 года. М-да… А это уже нехорошо, — моё приподнятое настроение моментально улетучилось. Я прикрыл глаза, с тоской вспоминая своих родителей, любимую девушку, друзей и близких. — Лучше бы я сдох! И как мне теперь с этим жить⁈ Ведь прошло четверть века. Целых, сука, двадцать пять лет. Двадцать пять лет! Навряд ли мои родители живы. Папе сейчас должно быть восемьдесят четыре года, а маме на год меньше. А если учитывать тот факт, что болячек у них хватало, то они…' — я прикрыл глаза, но эмоции меня переполняли.

И как бы я не сдерживался, но в скором времени из моих глаз невольно потекли слёзы горечи и сожаления. Я отталкивал эту дурацкую мысль от себя, но внутренний голос безостановочно твердил: «Скорее всего, ты их больше никогда не увидишь. Они умерли. Как бы тебе больно не было, прими сей факт и живи дальше». Я не хотел в это верить. Но цифры говорили сами за себя. На дворе 2010 год, прошло целых двадцать пять лет… За что мне всё это⁈ За что⁈

Постепенно я смирился с мыслью, что родителей больше нет. Не знаю, сколько времени я пролежал в горьких думах, вспоминая свою прошлую жизнь, но вывел меня из этого состояния приятный женский голос с небольшой хрипотцой, исходивший из соседней комнаты. Это был голос бабушки Джованни.

— Джина, отойди от двери! Я кому сказала! Нечего к нему заглядывать. Вот очнётся твой братец, тогда всё и расскажет. Иди лучше завтракай и приводи себя в порядок. Ещё не хватало в школу опоздать.

— Ну, бабушка, я только одним глазком посмотрю. Вдруг он уже проснулся, — заканючила сестра, но тут же получила словесный нагоняй от главы их семьи и умолкла.

В последние годы у Джованни были очень напряжённые отношения с бабушкой. Но как бы она ни была строга к нему, он знал, что бабуля Лаура его очень сильно любит и переживает за него.

В голове бурлил коктейль чужих и своих воспоминаний. К сожалению, сказать, что Джованни был отличным парнем, я не могу… Как по мне, он был настоящим отморозком и… Как бы помягче выразиться? В общем, он был неслыханным говнюком, идущим к своей заветной цели — стать полноценным членом преступного клана семьи Трентино, где всем заправлял Толстый Альфи, а также со временем занять в нём лидирующие позиции и подмять клан под себя.

И чего только не было в его юной жизни. Одно могу сказать — хорошего там было слишком мало. Но несмотря на его озлобленность на весь мир, были в ней и положительные моменты — он искренне любил свою семью и ради её счастья и благополучия готов был на всё. Абсолютно на всё. Даже пойти на убийство. Семья — это святое! А ещё он был безумно влюблён в самую красивую девчонку Неаполя (по крайней мере он так думал) — Лучию Ферраро, находясь с которой был не похож на себя. Куда-то исчезала его жестокость и бесчеловечность, и для девушки открывался совсем другой человек: милый, немного застенчивый и временами нерешительный. За всё время их знакомства он только дважды её поцеловал и то в щеку, а не в губы.

В общем, в моей голове накопилось очень много информации. Пока всё слишком сложно и запутанно. И прежде чем принимать решение о своей дальнейшей жизни, нужно будет всё взвешенно обдумать и разложить по полочкам. Но несмотря на это, я уже принял одно решение: больше никакого криминала. Всё плохое останется в прошлом.

Понимаю, будет нелегко выйти из системы каморры, но я приложу все свои усилия, чтобы раз и навсегда покончить со всей этой уголовщиной и начать новую жизнь. Италия — это футбольная страна. И я считаю, мне будет по силам построить здесь футбольную карьеру. По крайней мере, я попытаюсь стать футболистом. Всё будет зависеть от физических возможностей моего нового тела. Вдруг, выявятся какие-либо серьёзные болячки или медицинские противопоказания, запрещающие профессионально заниматься спортом. Этого тоже исключать нельзя. Но об этом я подумаю потом. Сейчас меня беспокоил надувшийся мочевой пузырь, который с каждой секундой настойчиво напоминал о себе.

Я вытер остатки слёз об тёмно-серое покрывало, растёр лицо ладонями и аккуратно встал с кровати — не штормило, на ногах держался уверенно — и в одних трусах и майке потопал в туалет. Открывая дверь, я с улыбкой подумал: «Главное, не встретить бабулю. Она молчать уж точно не будет и обязательно устроит настоящий допрос. Кстати, до меня только сейчас дошло, а я ведь мыслю по-испански, а не на родном языке Джованни. Интересно, это навсегда или со временем я перестроюсь?».

Глава 2

Итальянская Республика. Область Кампания, город Неаполь. 3 мая 2010 года.

Стоило мне выйти из комнаты, как я возле двери нос к носу столкнулся с бабушкой Джованни. Сложилось такое впечатление, что она ожидала моего выхода. Честно говоря, я немного растерялся. К серьёзному разговору я был не готов. Думал, быстренько сходить в туалет и обратно юркнуть в мягкую постель. А там прикинуться тяжелобольным и контуженным на всю голову и всё хорошенько обдумать. Но теперь придётся выкручиваться прямо на месте.

Уперев руки в бока, она сверлила меня своими вопрошающими глазами. Я не выдержал её взгляда и непроизвольно опустил глаза вниз.