Сибирский рубеж (СИ) - "Amazerak" - Страница 3

Я сразу же принялся осматривать вещи Алексея, точнее, теперь уже мои. Надо было проверить всё: компьютер, телефон, дневники, книги — любой источник, который даст мне хоть какую-то информацию о жизни парня и о новом мире. Не стоило слишком сильно полагаться на обрывки памяти.

Покалывание в теле почти прекратилось, но потом снова начало усиливаться. Оно постепенно нарастало, и вдруг, когда я листал закладки в поисковике на компьютере, мышцы свело судорогой.

Я упал на пол и сжал зубы, чтобы не взвыть от боли. Что это? Понятия не имел. Мои ладони окутались чёрной дымкой, она затмевала взор, текла из ноздрей и рта, она была повсюду.

Не знаю, сколько так пролежал. Постепенно начало отпускать. И вдруг — стук в дверь. Ну кто там⁈ Как же не вовремя! Собравшись с силами, я поднялся с пола. Судороги стали слабее, но мышцы всё ещё болели. Задержал дыхание, чтобы из ноздрей не валила тьма. Открыл дверь.

Передо мной стоял высокий мужчина, облачённый в длинный чёрный пиджак с серебряными пуговицами, серые штаны, серую жилетку и белую рубашку. Вместо галстука была бабочка. Лоб высокий, нос прямой, волосы зачёсаны набок и тщательно напомажены. Дворецкий — этого гада я сразу узнал. Он был наделён силой, причём немалой, хотя аристократом не являлся. Он мне не понравился с первого взгляда. Какие-то неприятные воспоминания забурлили внутри.

— С вами всё в порядке, ваше сиятельство? — лицо дворецкого не выражало ничего. Он обращался ко мне учтиво, но за маской вежливость чувствовались нотки презрения.

— В порядке, — выдавил я сквозь зубы. — Что надо?

— Ваш отец срочно вызывает вас к себе в кабинет. Переоденьтесь и спускайтесь.

— Сейчас буду.

— Ваше сиятельство, у вас бледный вид. Лекарь не нужен? И откуда здесь дым? Ничего не горит? — дворецкий принюхался.

— Нет, всё, иди, — я захлопнул дверь перед самым его носом и, прислонившись к ней спиной, выдохнул и откашлялся.

В комнате, и правда, стояло такое марево, словно тут костёр жгли, но никакого постороннего запаха не чувствовалось. Я добрался до окна и распахнул его, чтобы проветрить помещение. Окно выходило во двор с подстриженным газоном и большой беседкой. За поляной раскинулся парк с берёзовой рощей.

Погода стояла тёплая и ясная, я бы с радостью прогулялся, вдохнул полной грудью чистый воздух, насладился лучами солнца, но меня вызывал отец. А я был неготов к такой встрече, даже не решил ещё, как себя вести. Вероятно, речь пойдёт о драке и избитых братьях.

Одно радовало: судороги прекратились, и тело перестало источать тьму. Посидев на кровати минут пять и окончательно придя в себя, я отправился в кабинет князя Михаила Озёрова. Чтобы попасть туда, требовалось спуститься на второй этаж и пройти влево по коридору.

В просторном кабинете, уставленном резной мебелью из дорогих сортов дерева и большими чёрными диванами, за широким столом сидел крупный мужчина с красным квадратным лицом, обрамлённым густой бородой. Из-под редких бровей на меня смотрели выпученные белёсые глаза. Взгляд не предвещал ничего хорошего. Князь Озёров напоминал быка, перед которым повесили красную тряпку.

На одном из диванов сидели две женщины: одна — коренастая и полноватая лет сорока, вторая — та самая светловолосая дама, которую недавно я видел возле лестницы. Обе были в вечерних платьях: полная — в тёмно-зелёном, высокая — в бордовом. И тут мне вспомнилось, кто они такие. Жёны Михаила Озёрова и матери побитых парней.

Глава 2

— Что за внешний вид⁈ — взревел Озёров. — И ты вот так являешься ко мне в кабинет, сын?

А папаша не отличался сдержанностью. Нервный он какой-то, и лицо нездорового цвета. Наверное, бабы довели. Сколько у него сейчас жён? Три? И все в одном доме живут. Но меня эти вопли не страшили. Такой хернёй одного из сильнейших архимагов Земли, пусть и бывшего, не запугать. Правда, я всё равно не понимал пока, как себя вести. То ли немного поиграть роль послушного сыночка, то ли послать батю на три буквы и свалить из этого дурдома, где тебя то побить хотят, то орут, словно на слугу.

Сила у Михаила Озёрова чувствовалась немалая, а насколько я силён, пока было непонятно, поэтому переходить границы, с одной стороны, не стоило, а с другой — лебезить и извиняться за двух побитых малолетних мудаков тоже как-то противно. Нет уж, пусть теперь все знают, что лезть к Алёше Озёрову им же дороже.

— Да так, переодеться не успел, — сказал я. — Только что с тренировки. Мы с братьями потренировались немного. Рукопашным боем занимались.

Я покосился на двух дам на диване. Лицо полной выглядело апатичным, словно происходящее её мало волновало, а вот у высокой глаза сверкали холодным гневом.

— Из-за тебя пострадал Виктор, — проговорила она, сверля меня злобным взглядом. — Ты знаешь, что ему пришлось отправиться в лечебницу? Ты будешь очень строго наказан.

— Тихо! — рявкнул глава семейства. — Алексей, двух твоих братьев пришлось отправить в больницу. Как ты объяснишь своё поведение?

— Рукой случайно махнул, — пожал я плечами.

— Не дерзи мне, сын! — красное лицо князя стало бордовым, а лежащая на столе ладонь сжалась в кулак. — Забыл, как с отцом разговаривать должно?

— Хорошо… отец, а сколько раз я оказывался на больничной койке после таких тренировок? — я продолжал спокойно глядеть в глаза князю. — Ну вот, а теперь настала очередь отдохнуть моим братьям. Всякое случается. То они меня, то я их. Всё по-честному.

Ярость в глазах отца потухла. Бык уже не выглядел столь разъярённым, как в первые секунды.

— Отдохнуть? Мне лекаря вызывать пришлось, — проговорил князь грозно, но без прежней злобы. — Деньги заплатить за лечение ребят. Отдохнуть… — он недовольно засопел и продолжил. — В общем, так, Алексей. На ужин к Остерманам не пойдёшь. Будешь дома сидеть. Как тебя наказать, я позже решу. Однозначно, никакого праздника тебе на восемнадцатилетие не будет, никаких развлечений. Деньги пойдут на лечение твоих братьев. На этом всё. Свободен, — махнул рукой князь.

Не говоря ни слова, я развернулся и вышел.

Ну да, напугал, праздника на день рождения не будет. Ужас! Как жить-то дальше? А если серьёзно, надо бы из этого дома убраться, да побыстрее. Нехорошая тут атмосфера, окружение недоброе. А мне как раз восемнадцать лет скоро исполнится, наступит совершеннолетие, а значит, смогу идти, куда захочу, и семейка эта мне больше не указ.

Вот только куда податься? И чем заняться в новом мире? Куда мог пойти человек, который всю предыдущую жизнь посвятил борьбе с тьмой? Пожалуй, можно поехать на Сибирский рубеж — границу самой большой области тьмы в Евразии, чтобы продолжать своё дело. Других вариантов я пока не видел. Наверняка там и подзаработать можно. Интересно, много добровольцам платят?

Вот только я до сих пор не понимал, кому и как должен помочь в этом мире. Имелись, конечно, подозрения, но кое-что не сходилось. И я решил не думать пока об этом. В конце концов, та дамочка сама виновата, что не дала чётких инструкций. А если так, то какие ко мне вопросы?

Я поднялся по лестнице. На втором этаже ко мне подбежала девчонка с длинными волосами, которую полчаса назад я видел возле лестницы. Девушка сейчас была одета в дорогое, но относительно скромное платье цвета индиго. Волосы скрепляла заколка.

— Лёш, стой! — крикнула она мне. — Подожди, куда бежишь? Что там случилось? Слышала, Витька и Пашка в больницу поехали после тренировки. Ты как сам?

Я остановился, пытаясь вспомнить, как её зовут. Кажется, Света — младшая сестра. Они с Лёхой родились от одной матери и, по всей видимости, дружили. Никаких неприятных ощущений, связанных с этой девчонкой, не появлялось.

— Да всё хорошо, — ответил я. — Просто ребятам понадобилась срочная медицинская помощь, но ничего серьёзного. У одного что-то с челюстью, другому жирок немного отбил.

— То есть это сделал ты? Как⁈ Они же… они же сильнее!

— Уже нет, Света, уже нет.

— Погоди, Лёш… — глаза сестры загорелись. — Ты хочешь сказать… в тебе пробудилась сила⁈ Да это же здорово! Не могу поверить! Ты не шутишь?