Трафт (СИ) - Конторщиков Виталий - Страница 7

Провожая взглядом убегающего вдаль, буквально запряжённого в перегруженные сани мужика, меня терзала противоречивая мысль, вроде не убил, что уже хорошо, но и не забрал с собой, это сразу говорило о моей ценности в местных «Палестинах» по сравнению с украденным скарбом, и ещё, до одури было жалко мой бесценный рюкзак. Тяжело вздохнув, вновь почувствовал этот лёд, народившееся в груди пламя, разгромно проигрывала битву за моё измученное тело. Но тут…

Ярчайшая, просто до одури ослепительная молния, казалось, навсегда застыла в моей сетчатке, никуда не пропадая, она ударила по капсуле. Словно сотканная из света паутина заметалась внутри круглого корпуса, яростно разбрасывая свои собранные из энергии ветви. Ужасающей силы гром хлестанул по перепонкам и накрыл моё тело вместе с мощнейшим электрическим разрядом. Меня выгнуло, словно гимнаста на мостике, и следом пронзительная судорога пронеслась по мне от самых пяток до макушки. В глазах запрыгали небеса, тело затрясло в судорожном припадке. Только чудом, мотыляющийся по рту язык, ещё не был откушен без конца клацающей челюстью. Туда-сюда и обратно, мои мышцы, без устали сокращаясь, жили своей ритмичной жизнью, и даже мой проверенный в постельных схватках «Огурец», и тот, трясясь как эпилептик, весело пританцовывал у меня в штанах.

Наверно столетие, судя по ощущениям, продолжалось это родео, но вот моё тело последний раз подпрыгнуло и с облегчением рухнуло на высушенную разрядами землю.

Зато растаял и согрелся, мелькнула крайняя мысль, а рука, цепко продолжала сжимать горячий от прошедших через него разрядов, воткнутый в землю нож. Но и вторая, без дела не осталась, затихнув в судорожно сведённых пальцах, на ручке металлического кейса.

О Боже, какая красота, цветущая долина, переливаясь всеми цветами, играла светом, на высыхающих капельках дождя. Даже бегущая стая, гармонично вписывалась в земную пастораль. Прекрасные, разноцветные шарики весело кружат, провожая меня в небосвод. Зависший над поляной дирижабль, методично истребляет этих животных, вгрызаясь трассерами в их худощавые бока, наглядно демонстрируя, кто здесь царь природы.

А я, лечу, нет боли, нет страданий, да и тела тоже нет, прекрасно. Вот упокоился последний из бегущих в мою сторону животных, и с дирижабля упала верёвочная лестница. Моё тело продолжает лежать на земле, а к нему уже бежит человек, это женщина, лица не видно, но она поднимает мою голову и вливает в меня жёлтую жидкость, а потом зачем-то давит мне на грудь.

Э, э-э-э, куда, я не хочу обратно, там бесконечная боль и страданья. Но меня словно магнитом втягивает в неподвижно лежащие на земле тело.

А-а-ах, сквозь прикрытые глаза, в дребезжащем мареве проявляется женское лицо. Ого, какая серьёзная мадам, подняв моё веко, она срывается на крик, что она орёт, я не понимаю, но пара человек явно в какой-то форме уже бегут в мою сторону с носилками. Двое оставшихся бойцов носятся перед капсулой и пытаются, что то найти в траве, женщина сжимает кулаки и начинает плакать, кажется, я знаю, что они ищут.

Полностью открыв глаза, я пытаюсь поймать её взгляд, но она машет рукой по кругу и продолжает кричать, а потом, утирая слёзы, бросает взгляд на меня. Я сразу уважу их в сторону, потом ещё раз, и ещё. Пытаюсь ей сказать, чтобы убрала полу плаща и больше не плакала, ведь под ней и лежит тот блестящий кейс. Она наклоняется надо мной и громко спрашивает.

-- Что!? Лучше молчи, что ты хрипишь!? Молчи!

А потом, я изо всех невеликих сил, дёргаю рукой. Она, увидев мои потуги, скинула с неё плащ и замерла. Закрыв лицо руками, она опять начинает плакать, но это уже другие слёзы, это слёзы радости, я знаю, попробовал, когда её горячие губы облобызали мне всё лицо.

Вот так с зажатым кейсом в одной сведённой параличом руке и с ножом в другой, я и воспарил опять в небеса, но уже как лежащий на носилках воздухоплаватель. Мой измученный организм принял очередную горькую микстуру и…

***

На минус второй этаж «городской» больницы вбежала растрёпанная женщина, подбежав к лежащему под капельницей мужчине, она попыталась сразу накапать из пробирки с красной жидкостью в ложку, положенное количество лекарства, но не смогла, у неё так тряслись от волнения руки что она…

--Ольга Сергеевна, позвольте я сама.

Но женщина как будто не слышала, продолжая хаотичные движения.

--Ну Мама, отойди, не мешай.

Молодая сестричка забрала пробирку из рук врача и, отмерив, положенное количество, быстро влила всё в рот мужчины, до самой последней капельки.

-- Мам, ну всё уже, успокойся, прошу тебя, ты уже и себя и всех вокруг завела, всё будет хорошо. -- Женщина слабо махнула головой, и робко улыбнулась.

Физраствор, стоящий бутылкой горлышком вниз на штативе, тоже получил свою дозу противоядия. Тяжело вздохнув, две женщины уселись на кровать, не сводя взгляда с тяжело дышащего пациента.

***

Затушив в пепельнице уже третью за последний час папиросу, Генерал Ротмистров откинулся на спинку массивного кресла изготовленного местными умельцами из очень ценного зелёного дерева. На его красном немного одутловатом лице, испещрённом бордовыми прожилками, нет-нет, да и проскакивала лёгкая улыбка.

На сегодняшней еженедельной планёрке, с ведущими руководителями «города» в какой-то год всё прошло по плану, и даже наш шебутной Мэр вёл себя на удивление спокойно, а не орал размахивая руками, будто только у него одного подгорает и проблемы.

Но доволен был командир местного гарнизона, не временным иллюзорным спокойствием, а резким улучшением здоровья полковника Загребина, командира сил специального назначения, а в простонародье « старшим сталкером». Даже прошедшая вчера «волна», на этот раз не зацепившая сам город, не так радовала Генерала, как цветущий вид главврача городской больницы Ольги Загребиной уже третьи сутки доводящей своей тихой истерикой самого Генерала до скорого и очень нежелательного инсульта.

Возвращаясь с дальней разведки, группа Полковника нарвалась на целый серпентарий зелёных гадюк. Как правило, они здесь не водятся, но гон, она же волна, по всей видимости, сорвала их с насиженных мест и на них нарвались ребята, смогли оторваться и убежать, вот только одна всё же цапнула Николая за ногу. Повезло, что смогли её завалить и принести с собой как командира, так и голову змеи.

Противоядия от её яда у нас ещё не было, и пришлось лететь дирижаблю в Москву и там, на лифте, быстро доставлять эту голову змеи на орбиту. Буквально через два часа кейс с синтезированными противоядиями последнего поколения, и давно заказанными хирургическими инструментами из «оранжа», сбросили нам на капсуле с новыми «колонизаторами». Вот только краем волны зацепило две капсулы, и они упали в аварийном режиме в дести и пятнадцати километрах от точки запланированной посадки.

Вот как так, из почти сорока капсул кейс оказался в крайней, дальше всего улетевшей, да ещё и разграбленной «Дикими». Нам несказанно, просто фантастически повезло, что оставшийся в живых штрафник, умудрился вылететь вместе с ним через отстрелянный люк и как то прихватить с собой самое ценное из всей новой партии.

Не менее удивителен сам факт его выживания, ну что его сразу не сожрали объяснить можно, всё-таки прошла волна, да и упал он в зону грозового фронта, куда ни одна живая тварь не сунется. Но почему его не забрали в рабство «дикие», да и просто не убили, это первая, но ещё как то объяснимая загадка, а вот как он выжил в зоне попадания атмосферной молнии, это просто выше моего понимания.

Да и дальнейшие события не менее увлекательны, не обнаружив кейса с противоядием не в одной из капсул. Ольга подняла на ноги всех, заставив сразу лететь экипаж к дальней капсуле, а к ближайшей отправилась наземная группа. Дирижабль практически летел за отходящим грозовым фронтом, а по прибытию к капсуле уже подбирались «Дикие собаки» повезло что не «Болотные волки».

Да парню крепко досталось. Когда к нему добежала Ольга, он уже не дышал, но смерть только распахнула свои объятия и если бы ещё минута или она бы забыла взять с собой жёлтый «живчик», то парню наступил бы гарантированный хлопок. Зная Ольгу, думаю, в случае его смерти она по любому бы винила себя, её истерика бы так просто не закончилась.