Другая жизнь: Иллюзорная реальность (СИ) - "GelioLex" - Страница 17

Ну, возможно мне следовало хотя бы сделать вид, что истерю и переживаю по этому поводу. Наверно выглядит странно, когда человека огорошили такими новостями, а он воспринимает это как данность. Ладно, уже поздно пить огневиски. Моё упущение. Я должен вести себя как двадцатитрёхлетний парень, а не как старик. В дальнейшем буду иметь в виду.

Морфеуса также отключили. Он, поднявшись, улыбнулся и произнёс:

— Позвольте представить нового жителя Зиона и нашего союзника в борьбе за свободу… Феникс. Теперь это его новое имя…

А дальше пошли формальности. Морфеус заново «знакомил» меня со своей командой, хотя особого смысла я в этом не видел, так как имена ребят я уже знал. Разве что теперь он представлял их более подробно.

Оператор и техник Линк. Интересный парень. Он был «истинным сыном Зиона», то есть будучи рождённым уже в реальном мире, не имел никаких контактов на теле. Морфеус говорил что-то о его жене, сестре и погибших в прошлом членах команды Навуходоносора, но я так ничего и не понял, однако с умным видом покивал головой.

Тринити — в прошлом хакер, теперь же эдакий универсал, разбирающийся в технике, а также превосходный оперативник-боевик в Матрице. Но это всё по словам Морфеуса. Она, кстати, часто бросала взгляды на парня по имени Нео, из чего я сделал вывод, что девушка к нему неровно дышит. Возможно, они даже любовники.

— А это Нео, наш Избранный, — с гордым видом продолжил Морфеус.

— Эм… прости, кто? — я подумал, что ослышался.

— Морфеус, я не Избранный, — сказал Нео. — Оракул говорила…

— Что говорила Оракул — не важно, — поднял ладонь Морфеус. — Я лишь говорю, во что верю. Так вот, Феникс…

Далее Морфеус поведал о Пророчестве, суть которого заключалась в том, что людей рано или поздно освободит так называемый Избранный — человек, способный управлять Матрицей, менять её законы по своему желанию. Кроме того, Морфеус вновь заговорил об одарённых и пробужденных. О силе разума и о том, что в Матрице не нужно рассчитывать на тело, поскольку тело лишь иллюзия…

Только услышав об избранном, я едва сдержал смех. Шутка ли, ведь в прошлой жизни я сам написал текст одного из таких «пророчеств» и при помощи Империо заставил Трелони в нужное время и в нужном месте воспроизвести данное предсказание. Шар с пророчеством впоследствии также не составило труда подделать и подбросить в Министерство. В результате, имеем протагониста и антагониста постановочной истории, а также новую войну, которая создана, чтобы встряхнуть Магическую Британию. Новую войну я правда так и не увидел…

Я отогнал так не вовремя всплывшие воспоминания о моих прошлых деяниях. Да уж. Гордиться тут нечем.

— …Тебе следует подкрепиться и хорошенько отдохнуть. А после — мы начнем твоё обучение и тренировки, — закончил Морфеус; его губы растянулись в подобии улыбки.

Я лишь кивнул. Было откровенно хреново. Есть также не хотелось. Поэтому идти со всеми на обед в камбуз не стал.

Спустя пять минут я уже лежал в своей новой каюте. Тринити поставила мне капельницу, подключив катетер с толстенной иглой прямо в один из контактов на руке. Через некоторое время я заснул.

***

Снился мне Хогвартс. Я восседал на своём троне в большом зале и смотрел на четыре ряда пустующих столов. Верно, зал был пуст, никого не было: ни преподавателей, ни учеников. Факультетских флагов, кстати, тоже не наблюдалось.

Любопытства ради я встал и решил пройтись по замку. Блуждая по хитросплетениям коридоров, осматривал каждый закуток. Пытался найти отличия во сне от реального Хогвартса. Однако, я их не находил. Сквозняки, холод камней, тепло факелов, гулкое эхо… все ощущения были как в прошлой жизни. Невероятно реалистичны.

Мне никого не довелось увидеть. Окружение будто вымерло. Даже привидения больше не летали по замку. Волшебные портреты спали непробудным сном. Я даже прогулялся по полю для квиддича. Затем пошёл в Запретный Лес. Никого. Ни людей, ни зверья, ни магических существ. Тишина. Даже птицы замолкли.

Хижина Хагрида также брошена. Двери заперты.

Ради интереса решил посетить свой кабинет. Почему бы и нет?..

Горгулья, едва меня увидев, отъехала в сторону. Подъезжая на винтовой лестнице ко входной двери, я улыбнулся — та сама отворилась.

В кабинете также всё было по-прежнему. Всё, как я помню. Шум различных приборов. Тиканье часов. Множество книг. Распределяющая шляпа. Дремлющие портреты. Я несколько раз пробовал их окликнуть, однако они меня не слышали, как и остальные портреты в замке.

В моём кабинете было лишь одно живое существо кроме меня. Феникс… мой Фоукс…

Я погрузился в свои воспоминания о сегодняшнем дне. Какая ирония. Теперь Феникс — это моё новое имя. Довольно символично, как по мне. Я умер в той жизни — переродился в этой. И хоть возродился вовсе не из пепла, а скорее посреди руин, но всё же…

Я осмотрел своего бывшего фамильяра.

Он сидел на жёрдочке, понурив голову. Красно-золотистое оперение будто потускнело. Из глаз текли слёзы.

— Прости, Фоукс. Я…

Фоукс меня не слышал. Он лишь тоскливо посмотрел в окно, за которым занимались багровые отблески заката. Понятное дело, никакой связи хозяина-фамильяра между нами я больше не чувствовал.

Не удержавшись, я подошёл к Фоуксу и решил прикоснуться к нему.

Однако, как только моя рука дотронулась до оперения, Феникс осыпался пеплом.

Я с грустью наблюдал за кучкой праха, в надежде, что сейчас Фоукс возродится. Ещё немного, и маленькая головка с забавным клювом высунется из горки и порадует своим курлыканьем.

Но ничего из этого не было. Кучка пепла оставалась неподвижной. А за окном уже стемнело.

К горлу подошёл неприятный ком.

— Прощай, мой друг…

Некоторое время постояв над жёрдочкой с блюдцем, я всё же решил завязывать с этой меланхолией.

— Печально, не правда ли?

Я обернулся на голос и увидел себя. Старого Альбуса Дамблдора.

— Ты знал, что так будет? — спрашиваю у него. — Знал, что я проснусь в Аду?

Старик лишь грустно улыбнулся, глядя на меня поверх своих очков половинок. Подойдя к столу, он сел за рабочий стол.

— Фениксы — удивительные существа. Однако, даже они, обладая даром бессмертия, рано или поздно умирают окончательно.

— Ты не ответил на вопрос.

— Я… — тяжело вздохнул он. — Ощущал неправильность окружающего мира. И чувствовал морок иллюзии. Однако не предполагал, что в реальности всё настолько плохо.