Есть ли будущее у капитализма? - Дерлугьян Георгий - Страница 5

Мы стали называть такие квазимонополизированные продукты «ведущими продуктами». «Ведущие» они в том смысле, что определяют большую долю экономической деятельности мировой системы — сами по себе и через связи с поставщиками и заказчиками. Как только устанавливаются такие квазимонополии, за ними следует экспансия «роста» во всей мировой экономике, и эти времена воспринимаются всеми как время «процветания». Это обычно периоды высокого уровня глобальной занятости благодаря потребности в рабочей силе, которую испытывают как производители, имеющие квазимонополию, так и их поставщики и заказчики, и благодаря потребительским расходам занятой рабочей силы. И хотя некоторые части мировой системы и некоторые группы внутри нее, несомненно, успешнее других, для большинства людей и групп этот период всеобщего роста производства — ситуация, в которой «волна поднимает все лодки».

Государство может сделать многое для того, чтобы создать и сохранить такую квазимонополию. Оно может реализовать ее юридическим путем, через систему патентов или другие формы защиты так называемой интеллектуальной собственности. Может предложить прямую помощь квазимонополизированной отрасли, особенно в области научных исследований и разработок. Может стать основным покупателем, часто по завышенным ценам. Государство может использовать свою геополитическую силу, чтобы попытаться предотвратить нарушение такой квазимонополии гипотетическими производителями из других стран.

Преимущества квазимонополии не длятся вечно. Системная проблема для производителей состоит в том, что со временем подобные квазимонополии становятся самоликвидирующимися. Причина, опять-таки, проста. Если такие квазимонополии столь прибыльны, очевидно, что другие производители приложат все усилия к тому, чтобы тоже пробиться на этот рынок и получить свою часть прибылей. Есть много способов это сделать. Если в основе квазимонополии лежит какая-то современная технология, которая держится в секрете, они могут попытаться ее украсть или изобрести дубликат. Если им не дает выйти на рынок геополитическая сила страны, под защитой которой находится квазимонополия, производители могут попытаться привлечь альтернативную геополитическую силу, чтобы ей противостоять. Они также могут мобилизовать антимонопольные чувства в стране, обеспечивающей монополию.

Кроме того, если кто-то контролирует квазимонополию, самая насущная его забота — избежать перебоев в работе, потому что они ведут к массированным потерям капитала, которые становятся невосполнимыми, если только другие представители олигополии не испытывают перебои в тот же самый момент. Это дает рабочим важное оружие в нескончаемом стремлении к улучшению условий. В таких ситуациях производители впоследствии часто приходят к выводу, что уступки рабочим обходятся дешевле, чем перебои в работе. Со временем, однако, это ведет к ползучему росту затрат на рабочую силу, сокращающему общую долю прибыли.

Так или иначе, другие потенциальные производители могут постепенно свести на нет способность производителей ведущих продуктов поддерживать свою квазимонополию. До сих пор на это уходило в среднем 25–30 лет. Но сколь бы продолжительной ни была защита ведущей отрасли, рано или поздно наступает момент, когда квазимонополия оказывается в значительной мере нарушена. И это нарушение несет с собой, как и предсказывали глашатаи капитализма, снижение цен. Снижение цен может быть благотворно для покупателей, но оно, разумеется, негативно отражается на продавцах. То, что некогда было прибыльным ведущим продуктом, стало более состязательным, гораздо менее прибыльным продуктом на мировой арене.

Что могут сделать производители? Один вариант действий — поступиться преимуществом низких трансакционных затрат в обмен на более низкие производственные затраты. Это обычно влечет за собой перенос основного производства из одного или нескольких «ключевых» мест в другие части мировой системы, где стоимость труда «исторически» ниже.

Люди в этих новых местах производства могут воспринимать такой выход на ядро мирового производства как национальное «развитие» и приветствовать его. Но правильнее рассматривать это как просачивание вниз некогда (но не теперь) суперприбыльных отраслей.

Перемещение отрасли — это только один из возможных ответов на изменение ситуации. Производители в некогда ведущих отраслях могут попытаться сохранить некоторую часть этого производства в странах, где оно исторически располагалось, посредством специализации на нишевом субпродукте, таком, который не так легко быстро воспроизвести где-то еще. Они также могут вступить в переговоры со своей рабочей силой, чтобы добиться снижения оплаты труда (во всех ее многочисленных формах), угрожая перспективой дальнейшего перемещения отрасли и тем самым ростом безработицы в предшествующем месте. В целом способность трудящихся защищать преимущества, завоеванные в период экспансии мировой экономики, серьезным образом подрывается ростом конкуренции на мировом рынке.

Производители также могут частично или полностью вывести свои поиски капитала из производственной (или даже коммерческой) сферы и сконцентрироваться на прибылях в финансовом секторе. Сегодня мы говорим о «финансиализации» так, как будто это изобретение 1970-х годов. Но на самом деле это очень давняя практика во всех Б-фазах Кондратьева. Как показал Бродель, по-настоящему успешными капиталистами всегда были те, кто отвергал «специализацию» на промышленности, коммерции или финансах, предпочитая быть универсалами, маневрирующими между этими процессами в зависимости от того, что диктуют имеющиеся возможности.

Как зарабатывают деньги в финансовом секторе? Базовый механизм — одалживать деньги, которые должны возвращаться с процентами. Самые прибыльные долги для кредиторов возникают тогда, когда заемщик занимает слишком много и потому может выплатить только проценты, но не капитал. Это ведет к рекуррентному и непрерывно растущему доходу для кредитора до тех пор, пока заемщик не становится банкротом.

Подобный механизм финансового займа не создает новой реальной ценности, он не создает даже нового капитала. Он в основном перераспределяет существующий капитал. Он также требует того, чтобы возникали все новые круги заемщиков, которые могли бы замещать обанкротившихся, чтобы тем самым поддерживать приток кредитования и задолженности. Эти финансовые процессы могут быть очень прибыльными для тех, кто находится на стороне кредитования в этом уравнении.

Цепочка «кредитование-задолженность», однако, имеет один недостаток с точки зрения «нормального» функционирования капиталистической системы. В конечном итоге она истощает весь действительный спрос на любое производство. Это одновременно и экономическая, и политическая угроза для системы, которая в этой связи нуждается в возвращении в равновесие, то есть в возвращении к ситуации, в которой капитал накапливается в первую очередь посредством нового производства. Шумпетер очень ясно показал, как это экономически происходит. Изобретение преобразуется в инновацию, которая приводит к появлению нового ведущего продукта, который дает возможность возобновиться экспансии мировой экономики.

Политика такого преобразования была предметом множества споров. Она, по-видимому, требует усиления позиции трудящихся классов в классовой борьбе. Она может потребовать со стороны некоторой части производящих классов готовности допустить усиление позиций трудовых слоев — пожертвовать краткосрочными индивидуальными прибылями в интересах долгосрочных коллективных прибылей всего класса.

Этот паттерн экспансии и сокращения капитализма возможен только потому, что капитализм — система, не располагающаяся в границах одного государства, но удобным образом встроенная в мировую систему, которая по определению больше любого отдельного государства. Если бы эти процессы происходили в одном государстве, то ничего бы не могло помешать обладателям государственной власти присвоить себе прибавочную стоимость, что лишило бы (или по крайней мере значительно сократило бы) предпринимателей стимула заниматься разработкой новых продуктов. С другой стороны, если бы в сфере рынка не было вообще никаких государств, то не было бы и способа получить квазимонополию. Только если капиталисты располагаются в «мировой экономике» — такой, которая включает множество государств, — предприниматели могут заниматься бесконечным накоплением капитала.