Вероятность возвышения (СИ) - Ануфриев Вячеслав - Страница 17

— Ты что, забыл, что у всех новых, либо имеющих лишь первую ступень учеников сегодня проба? — удивлённо уставилась номка в ответ на мой вопрос. — Тебя разве наставница не предупредила об этом? Правила общие для всех. Двигай за мной.

— Она как-то забыла упомянуть об этом во время нашей последней встречи, — пробормотал в спину торопящейся Ринде, шагая вслед за ней. Того, что она теперь вообще не хочет меня видеть, я упоминать не стал. Ни к чему рассказывать такое кому попало.

Уже на подходе к месту для упражнений целительниц, похожему на небольшой стадион, разделённый на зоны, стало заметно целую толпу юных целительниц, негромко переговаривающихся, что создавало своеобразный гул. Мы с Риндой аккуратно примкнули к задним рядам, и моя спутница перекинулась парой слов с очередной своей знакомой. Оказалось, мы слегка опоздали и проба уже началась. Присутствующих заставляли в порядке очереди одевать на руки специальные браслеты из прозрачного материала, а потом по величине, толщине и другим параметрам появляющихся цветовых полосок, записывали примерный размер резерва. Измеряли магический запас в специальных условных единицах, равных трате энергии на стандартный исцеляющий конструкт.

Из разговоров стоящих рядом учениц между собой, я выяснил, что запас меньше ста единиц говорил о слабых перспективах его владельца, у старших учениц он был в районе тысячи, а у наставниц был от двух до пяти. Кроме одной, хорошо мне известной, у которой он был меньше трёхсот, над чем сплетницы похихикали. Результаты пробы наставницами никогда не озвучивались, но учитывались при дальнейшем обучении.

— «Сим, сколько сейчас у меня размер резерва?» — насторожился я, поскольку как-то не очень хотелось пугать окружающих. — «Сможешь дать ответ в местных единицах?»

— Естественно, — оскорблённым шёпотом зашелестело в моей голове, — сейчас около сотни тысяч, но я планирую путём полной переделки твоего скелета увеличить показатель минимум в пять раз. Вдобавок, скорость восстановления энергии у тебя на порядок выше, чем у местных. Теперь ты понимаешь, что зря беспокоишься по поводу поединка? У твоей соперницы нет шансов.

— «Я сейчас не об этом», — мысленно отмахнулся, пребывая в лёгком шоке от этих цифр, — «вчера я притворился, что у меня резерва хватило на зарядку лишь десяти малых накопителей. Можно как-то обмануть эту пробу, чтобы цифры сходились? Что-то мне слабо верится в секретность результатов, да и лишнего внимания привлекать не стоит.»

— Звучит на удивление логично, — согласился симбионт, — изначально я хотел, чтобы проба вовсе не сработала, но твой вариант не хуже. Я покажу твой резерв в районе четырёхсот, это значительный, но не настораживающий показатель.

Внимательно оглядывая окружающих, я заметил много знакомых лиц, тут были и Илина, и Лия, и Кайя, и пристававшая ко мне ульвийка в компании таких же ульвиек и одного ульва в женской одежде. Все стояли хмурые и погружённые в себя, кроме почему-то веселящегося Минхо, заметившего мой взгляд и подмигнувшего в ответ.

Очередь двигалась быстро, по 20-30 секунд на человека, поэтому уже через четверть часа наступил черёд последних, в том числе и меня. Одна старшая ученица одевала и снимала браслеты, другая записывала результаты. Руководила процессом неизвестная мне наставница, по виду лет сорок, что в случае целительниц говорило о гораздо более значительном возрасте. У каждой испытуемой спрашивали имя и возраст, записывая ответ и полученные результаты рядом. В моей пробе ничего необычного не было, но услышав мой ответ, наставница с улыбкой уставилась на меня. После снятия браслетов, она скомандовала помощницам заканчивать без неё, а мне следовать за ней.

— Меня зовут Фирса, — начала наставница, когда мы отошли за угол строения, в место, где никто не мог нас слышать. — Сразу перейду к сути дела. Я хочу, чтобы ты покинул Оплот и никогда больше здесь не появлялся. Или ты сделаешь это добровольно, или я любыми путями добьюсь твоего ухода. Так что собирай вещи и убирайся прочь.

— Вам тоже светлого утра, — саркастически протянул я, впечатлившись дежурной улыбочкой, равнодушным тоном и презрительным взглядом собеседницы. Люди, смотрящие на других, как на пустое место, как правило, хорошими не бывают. — Позвольте узнать причину столь решительного пожелания, высказанного в чрезмерно категорической форме?

— Одна из моих бывших учениц поведала мне кое-какие сведения о твоих пристрастиях, — неприязненно произнесла целительница, поморщившись от того, что я нисколько не испугался её напора, и вместо мольбы о помиловании стою с наглой улыбкой, опираясь на стену плечом и скрестив на груди руки. — Я считаю, что пребывание детолюбов в Оплоте недопустимо. Уходи тихо или уползёшь со скандалом.

— Боюсь, что вынужден ответить отказом на ваше, безусловно, весьма интересное предложение, — с улыбкой покачал головой я, по прежнему стараясь выражаться не спеша и в наиболее вежливой форме. А как тут не улыбаться, когда видишь эмоции собеседницы и то, как она всё сильнее злится при каждой моей нарочито любезной фразе. — Позволю скромно дополнить, для человека вашего ума, возраста и опыта бездоказательное обвинение в столь серьёзных вещах наводит на определённые размышления.

— На какие размышления это тебя наводит, молокосос? — Фирса уже не улыбалась. — Считаешь меня глупой и старой? Имей ввиду, Карла очень сильно не любит мужчин-целителей. А ты ещё и приставал к её дочери. Одно моё слово, и ты вылетишь отсюда по уши опозоренным, я об этом позабочусь.

— Поскольку я пока не тороплюсь покидать это гостеприимное место с дружелюбными обитателями, то тоже бы порекомендовал вам обратиться с вашими претензиями к Верховной матери, — моя улыбка от слов целительницы стала только шире. Это же надо, пользоваться для обвинений непроверенной, и к тому же устаревшей информацией? Представляю, какой сюрприз её ждёт у Карлы. — Желаю вам удачи в этом нелёгком начинании, она вам понадобится.

Фирса, ничего не отвечая, лишь разразившись злобным, обещающим много нехороших вещей взглядом, решительно зашагала прочь. Её спина, казалось, говорила мне, что я ещё пожалею об этом. Да, у таких людей чрезмерно раздутое самолюбие. И когда ей все твердят, что племянник Арины, которого она не смогла вытащить из забвения, сославшись на принципиальную невозможность, оказался вылечен каким-то едва принятым учеником — это ли не причина для обиды? А остальное лишь повод.

После разговора я сразу вернулся к изучальне, двери которой уже были открыты. В этот раз Ринда не просила меня заряжать накопители, памятуя о запланированном на вечер мероприятии. Я тоже не стал настаивать, хотя с таким резервом я за пару дней мог бы заполнить главный алтарь Оплота. Отойдя в соседнее помещение через смежную дверь, я разместился на столе, готовясь к воздействию на амулет Карлы, но судя по голосам, к номке кто-то пришёл в гости. Я прислушался.

— Дядя Булат, опять вы за своё? Я уже сказала, что не надо мне искать мужей, я не собираюсь надевать брачные узы, — Ринда, судя по тону, слегка злилась, но старалась говорить вежливо.

— Твои родители поручили мне следить за тобой, — отвечал ей тоже весьма знакомый голос. Только сейчас я сообразил, что беседа велась на номском. — Они подобрали тебе прекрасную партию, юноша из соблюдающей традиции семьи. Заканчивай своё баловство и возвращайся. Всё равно ты тут не учишься, а амулеты можно и дома чинить.

— Меня тошнит от этих традиций, — тут номка уже перестала скрывать раздражение в голосе. — Я не собираюсь создавать семью с первым встречным. У меня уже есть любимый, и я не променяю его ни на кого.

О, а вот это уже интересно. Не она ли мне заявляла вчера, что ей нравятся девушки? Кому повесили лапшу на уши, мне или Булату? Я двинулся к дверям, надеясь поздороваться с наставником приспешников.

— Тогда я хотел бы с ним познакомиться, оценить, подходит ли он тебе, — продолжал гнуть свою линию Булат. — Если он вообще существует и ты его не придумала только что, чтобы отделаться от меня.