По волчьему следу (СИ) - Демина Карина - Страница 71

Странно, но я его понимала.

У меня тоже было это вот чувство. Как будто… ты говоришь, тебе говорят. Ты улыбаешься и тебе улыбаются. Потому что так заведено и правильно.

- Я честно пытался играть в эти вот игры…

- Получалось?

- Конечно. Не зря же меня столько лет учили, как вести себя в обществе, - сказал Бекшеев с некоторой обидой, правда, тут же признался. – Сейчас легче. Сейчас… те люди, с которыми я имею дело…

- Безумцы и убийцы? Продажные шкуры? Честные воры?

- В том числе. Но они хотя бы не притворяются. А если и притворяются, то не слишком умело…

А мы и пришли.

Почти.

На центральной улице фонари имелись, пусть и горели через одного. Но в желтом их свете дорога казалась зыбкой, как та, которая появляется заклятым осенним днем, открывая путь к заговоренному кладу. Пройди, если хватит духу. Возьми зачарованный горшок, коль верить, что сил хватит.

А там… может, и повезет.

Глава 36 Петля

Глава 36 Петля

«В лесу и медведь архимандрит»

Охотничья присказка

Время было не таким и поздним. Для светской жизни так и вовсе ранним, но в Бешицке о светской жизни имели весьма отдаленное представление. В доме честной вдовы свет горел. И сама она спустилась к постояльцам, то ли чтобы поприветствовать их, то ли чтобы пожелать спокойной ночи.

На Фелиции Зигмунтовне был черный шелковый халат с китайскими драконами, накинутый поверх домашней пижамы. Тонкий мундштук с сигареткой. Тонкий характерный аромат. Затуманенный взгляд…

- Вам там письмецо… - она говорила с легкой хрипотцой. – На столике…

Она махнула рукой.

И едва удержалась на ступенях.

- Я… устала, - произнесла Фелиция Зигмунтовна.

- День тяжелый? – уточнила Зима.

- Жизнь, дорогая моя… жизнь тяжелая… и легче не становится. Но вино есть. Хорошее… поднесли давече… ухаживает за мной один. Из военных. Солидный человек. Говорит красиво. Но из военных. Вдруг… - она прижала палец к губам и, наклонившись, заговорила громким шепотом. – У него тоже голова отбитая? Вдруг… тоже сляжет? Помирать станет. Ненавижу, когда помирают…

- Вам определенно надо отдохнуть, - Зима посторонилась, пропуская Девочку, которая всю дорогу была рядом, но словно бы в сторонке.

Это чувство такта такое?

Или приказ?

- Отдохнуть… я только и делаю, что отдыхаю. А оно все только поганей… письмо там. Дурное. Я трогать не стала.

- Почему дурное?

- Так… почту по утрам приносят. А это вечером сунули… и конвертик знакомый. Знакомый конвертик. Небось, опять чья-то голова. Но это… - Фелиция Зигмунтовна распрямилась и качнулась, и на сей раз все-таки сильно. Однако она опять устояла. – Это не мои проблемы!

С этими словами домовладелица развернулась и гордо, неспешно поднялась по лестнице.

- Дерьмо, - Зима поглядела на Бекшеева. – Знаешь, у меня чувство такое, что…

- Дерьмо?

- Оно самое. И вляпались мы по уши…

Конверт лежал на столике в холле. Белый. Аккуратный. Заклеен старательно. А на уголке – марочка. Адреса нет. Имени тоже.

- Погоди, - Зима перехватила руку и свистнула, подзывая девочку. – Пальцы он, может, и не оставил, а вот запах – это другое, от него перчатки не спасут.

Девочка вытянула морду. Влажный нос её коснулся уголка конверта.

Затем другого.

Зверь обошел столик по кругу, ступая осторожно. А Бекшеев уже догадывался, что внутри.

Фото.

Мать вашу, очередное фото…

И не ошибся.

- Что сказать, - Зима сама открыла конверт. И фото вытащила осторожно, за уголок. – Как-то даже… и не удивительно.

А потом протянула снимок Бекшееву и добавила:

- Он поганцем стал, но… все равно жалко, что ли.

Мертвым главный жандарм города Бешицка выглядел как-то слишком уж глупо. На снимке, качество которого слегка улучшилось, хорошо был виден приоткрытый рот и закатившиеся глаза.

А усы торчали грозно.

Сердце пропустило удар, и застучало спокойно. Ровно. Не Туржин… к счастью, не Туржин. Он, конечно, тоже поганец и вообще, возможно, собирался Бекшеева извести. Но это не значит…

- Поспать не выйдет, - Зима потрясла головой и сказала. – Вот что у нас за работа-то? Надо ехать… некроманта с собой прихватим. Глядишь, на месте чего и сообразит. Ты, может, останешься?

- Еще чего, - Бекшеев потер ногу, которая пусть не болела, но была тяжелой, онемевшей. – Только как мы ночью место найдем-то?

- Найдем, - вздохнула Зима. – Я знаю, где это. Видишь камни?

Палец её ткнул в одну из теней, что возвышались за головой.

- Это капище. Я там была сегодня… ладно, погоди, машину вызову. И Тихоне надо как-то… проклятье! Надо было в одном месте селиться.

- В управлении должен быть дежурный. Через него и передашь, чтоб Тихоня к госпиталю подходил. Госпиталь как раз по пути, заодно и захватим. Машину тоже можно через дежурного вызвать. Точнее нужно.

Голова все еще оставалась ясной.

- Так… сядь, - Зима развернула и толкнула его к низенькому пуфику. - Или нет, тебе переодеться бы… ночью в лесу, пусть тепло, но в костюме все равно неудобно будет. Знаешь, мне это не нравится. Категорически.

Зима поглядела на Бекшеева.

- Мне тоже, - согласился он. – Но ехать надо.

- До утра никуда эта голова не денется. Там её и зверье не тронет.

- Следы.

- Это да… тем более дождь точно будет.

А вода смывает, что запахи, что остаточные эманации, особенно те, которые и сами истают быстро. И даже сейчас не факт, что получится ухватить.

Даже некроманту.

Зима все еще сомневалась.

- Слишком это все… такое чувство, что он нас приглашает. А значит…

- Надо идти, - Бекшеев протянул снимок, который Зима убрала в конверт. – Только… осторожно идти.

Машина прибыла через четверть часа.

Быстро.

И Ваське Бекшеев нисколько не удивился. Тот отчаянно пытался сдержать зевок и тряс головой.

- А чего случилось-то? – поинтересовался он и все же зевнул, широко так, заразительно.

- Случилось, - Бекшеев и вправду успел переодеться. – А ты что не дома?

- Так… попросил. Варункин. У него жена народила. Третьего. А еще матушка еёная прихворнула, вот и не справляются. Он и предложил, чтоб я посидел на дежурстве. Все одно начальник еще поутряни отбывши, нетушки никого, а ежели чего, то я к Варункину могу. Или сам вот. Но туточки обычно тихо.

- Тихо, - отозвалась Зима, щурясь.

Она и зевок подавила.

- Так чего случилось-то? – Васька сдвинул картуз на затылок. – А то ж ежели надолго куда, то надо Варункину сказать, чтоб возвертался. Или шефу доложиться.

- Не надо. Шефу уже не надо… и Варункину тоже.

Зима потрясла головой, скидывая дремоту.

- Знаешь, где старое капище?

- Которое с деревни? – уточнил Васька. – А то. Нашие все знают… я туда ходил. Ну, раньше. Не подумайте чего, чисто поглядеть. Интересно же ж… только на машине туда не подъедешь. К лесу вот, и то напрямки сподручнее, а на машине если, то кругаля давать надо. Старая дорога еще когда заросла, а по новой можно подъехать, но все одно ногами надобно будет. Правда, немного. Но ночь… чего в ночь лезти?

- Надо, Вася. Надо… только сперва в госпиталь.

- А…

- Некроманта захватим, - сказала Зима, предваряя очередной Васькин вопрос. – Ты на грузовике? Вот мы в кузове…

- А…

- Вася, не спорь с начальством…

В грузовике резко едко воняло бензином. И Зима, подав руку, помогла забраться. А потом чихнула. И снова.

- Чтоб тебя… - произнесла она, затыкая нос пальцами. Девочка тоже расчихалась.

- Может, в кабине…

- Думаю, вонять там будет не меньше, - голос Зимы звучал глухо. – Садись, а то, чувствую, с ветерком покатим…

- Ты ему перестала верить.

- Я ему и не верила, - она опустилась рядом и вытянула ноги. Зарычал мотор, и машину дернуло. – В этом долбаном городе все подозрительны. А теперь и подавно…