Подземелье Иркаллы (СИ) - "Alexandra Catherine" - Страница 89

Девушки продолжили пререкаться. Акме вылезла из воды и завернулась в полотенце, дрожа, как от озноба. Голоса Иркаллы черными мыслями налетели на неё, лаская кожу, тяжёлые пряди мокрых волос. Усталость опустилась на плечи камнем, притупив страх.

Облачившись в единственную оставшуюся из одежды вещь — длинное черное платье, подаренное ей Градой, девушка вышла к подругам.

— Наконец-то! — воскликнула Реция, хлопнув в ладоши. — Твои штаны соблазнительно облегали твои ноги, но это платье идет тебе куда больше!

Платье плотно обнимало ее фигуру и руки от плеч до запястий.

— Жаль, вырез глубок недостаточно! — с лукавой досадой заметила Реция. — Это бы подчеркнуло твою красоту!..

— Вся красота моя и так подчёркнута слишком ярко, — смущённо пробурчала Акме, пытаясь оттянуть опасно кокетливую глубину декольте, чтобы прикрыть весьма многозначительный намек на соблазнительность своих форм. — Придется надеть косынку…

— Только попробуй! Я её сорву!..

— Перед кем это ты так нарядилась? — улыбнулся Лорен.

— У меня нет другой чистой и сухой одежды.

— Я боюсь тебя, когда ты надеваешь черное. Твоя красота становится еще более чарующей, но зловещей. Оставайся в этом платье. У Гаральда сразу появляется этот глуповатый взгляд…

Акме улыбнулась брату, сделав вид, что не замечает любующихся ею спутников.

— Не утонула ли там моя возлюбленная? — буркнул целитель, мрачно косясь в сторону водопада. — Почему столь долго?..

— Терпение — добродетель, — мягко отозвалась Акме. — С Рецией они вроде бы нашли общий язык.

Лорен спокойно рассмеялся и заметил:

— Как это по-женски!.. Сладкими посулами подпустить к себе соперницу на расстояние укуса.

— Соперницу? — холодно подняв бровь, осведомилась Акме.

— Плио ревнива. Ей кажется, что я могу обратить внимание на Рецию.

— Просто сделай принцессе предложение. И у неё не будет таких мыслей.

— Когда выйдем из Иркаллы, обязательно.

— Не жди. Потом может быть слишком поздно.

Лорен задумался, но ничего не ответил.

— Что говорит Гаральд о вашем будущем? — спросил брат.

— Говорит, что, возможно, его отъезд из Мернхольда в Саарду может стоить ему свободы. Или титула.

— Думаю, нам удастся заручиться поддержкой кронпринца Густаво или Арнила, и его не заключат в тюрьму. Но что касается титула — боюсь, это никто не сможет решить, кроме Трена и герцога Атии.

— Атийское герцогство меня мало волнует, — призналась Акме. — Аберфойл Алистер сделает все, чтобы его сын не наследовал титул, если женится на мне. Или найдёт ему другую жену.

— Ты потомок царей Карнеоласа и Атии. У тебя больше прав на Атию, чем у Гаральда.

— Глупости. В обоих царствах власть сменилась три сотни лет назад. Тени прошлого никого не интересуют.

— Увы, полагаю, тебя не подпустят к креслу Атийской герцогини никогда. Не потому что ты не знатна. Наш род намного более знатный, чем род Вальдеборгов или Прациев. Мы — угроза. Всё, что происходило в Иркалле, при первой возможности доложат королю. Тот же Авдий.

— Единственное, чего я хочу, — убраться подальше от всего этого, когда закончится война, — вздохнула Акме. — Гаральд обещал мне домик на побережье.

Лорен возвёл глаза к потолку и засмеялся.

— И ты поверила ему?

Акме мрачно поглядела на брата.

— Не должна была?

— Я очень надеюсь, что всё так и будет. Но если ему дадут выбор — титул или ты, я хочу, чтобы ты была готова к его выбору, — Лорен горько нахмурился. — Прошу, не злись на меня, сестра. Я хочу, чтобы ты здраво смотрела на вещи.

— Я здраво смотрю на вещи, — отчеканила Акме. — И я понимаю твою позицию. Но ты когда-нибудь пытался начать доверять Гаральду? Он нарушил приказ короля, оставил вас в Мернхольде и помчался меня искать. И нашёл!

— Поэтому я буду очень счастлив, если Гаральд решит все свои проблемы, и вы заживёте счастливо, будь то домик на побережье или герцогская резиденция в Эридане.

— Вон Плио. Иди к ней. А то она решит, что тебе не хватает духу сделать ей предложение, — мрачно сказала Акме и направилась искать Гаральда.

По пути она увидела Сатаро. Он неприступной скалой сидел неподалёку от саардцев и пусто смотрел перед собою. Никто не хотел прерывать его задумчивости. Он покачивал цепь кистеня, что придавало ему ещё более людоедский вид.

Акме вздохнула, чувствуя, что грядущий разговор ни к чему не приведет, и смело направилась к нему. Невысокая девушка нависла над ним всепоглощающей бурею, тьмой своею закрывая небеса Иркаллы.

Мужчина смерил ее особо суровым взглядом, но не произнес ни слова.

— Как ты себя чувствуешь? — мягко осведомилась она.

— Лучше, чем твой атийский принц, — буркнул тот.

Акме вздохнула, но отступать не намеревалась. Гаральд Алистер стоял неподалеку и делал вид, что тихо переговаривается со своим капитаном. На самом же деле он буравил внимательным взглядом Сатаро, будто каждую секунду ждал от него подвоха.

— Тебе следует обратиться к Лорену. Он избавит тебя от шрама. И будет только рад помочь тебе.

— Я не нуждаюсь ни в чьей помощи, — последовал ответ.

— Сатаро, — все столь же мягко произнесла Акме, сев рядом с ним. — Ты ведешь себя так, будто я тебя обманула. Между тем я не давала тебе никаких поводов думать…

— Я не говорил, что ты обманула меня, — рыкнул Сатаро, смерив ее презрительным взглядом. — Я до сих пор не могу понять, чем этот королевский шпион, сынок герцога, лучше меня! Я не обманывал и не убивал людей ради каких-то призрачных благ короля или государства! Да что еще есть в нем такого, что превосходит меня? Титул? Ты слишком горда для этого.

— А разве любят за что-то?

Сатаро внимательно поглядел в её черные, словно омут, живые глаза, и фыркнул:

— Если такова твоя политика, стало быть, и меня полюбить ты сможешь не хуже.

Акме мрачно усмехнулась и процедила:

— Нет, Сатаро, я не могу столь же легко променять одного человека на другого.

Светлые глаза Сатаро полыхнули светом гнева, и он ответил:

— Он ли не предатель? Он наследник Атии, будущий отец народа. Что скажут его атийские дети, если такая, как ты, будешь лезть им в мачехи? Сила твоя дарована тебе черти кем. Атийцы будут бояться тебя и ненавидеть. В конце концов, выгонят тебя прежде чем ты сможешь что-либо доказать им. Гаральд выберет свой народ, ему не положено выбирать что-либо еще. Он обречен, он связан. Я же не дам тебя в обиду. Я повернусь спиной ко всем, лишь бы ты была счастлива. Я сделаю для тебя все, что ты захочешь!

— Я надеюсь, это наш последний разговор на эту тему.

Акме резко поднялась и, разыгрывая непроницаемость, спустилась по лестнице и укрылась за стеной водопада и тьмой пещеры, чтобы там, в тайне ото всех поведать Иркалле, своему врагу и цитадели, о своих горьких сомнениях.

Акме не могла заснуть. Ей было холодно, как бы она не заворачивалась в одеяло, и до бессонницы хотелось поговорить с Гаральдом, вновь услышать его спокойный глубокий голос, заглянуть в его сияющие глаза, сказать ему все, что он хотел бы услышать. Девушка несколько раз поднималась и оглядывала лагерь — мужчины не было.

Ей казалось, что Сатаро говорил верно: атийцы не примут ее. И она своей силой принесёт Гаральду лишь серьёзные неприятности и горы разочарований. Ей казалось, что Иркалла обнимает ее своим черным огнем, будто собственную дочь. И Акме теряется в пучине ее пламени навсегда. Ей следовало поговорить с Гаральдом и все ему объяснить.

Она встала и направилась к обрыву, чтобы послушать, как гремит вода внизу. Там, у заводи увидела она жениха, стоявшего неподвижно, облокотившись плечом о большой камень.

Заслышав шелест платья и мягкий шёпот сапог, Гаральд обернулся, и глаза его сверкнули, но лицо осталось все столь же бледно и непроницаемо.

— Почему ты не спишь? — спросила Акме, нерешительно остановившись в нескольких шагах от него.

— Не спится. Плохое предчувствие.