Подземелье Иркаллы (СИ) - "Alexandra Catherine" - Страница 46

Иногда Гаральд останавливался, и они ласкали друг друга, а потом Акме требовательно тянула его на себя, и они снова сливались в одном божественном ритме, улыбаясь друг другу, шепча друг другу о любви, обмениваясь поцелуями, то нежными, то грубыми, то полными жадности, то полными истомы, обмениваясь вздохами и стонами.

Вскоре Акме поняла, что к ней приближается неистовая волна. Она мчится откуда-то издалека, из неведомого не то ада, не то рая, угрожая смыть её в бездонное море. Брови мучительно сдвинулись к переносице, глаза наполнились сладостной болью, и она начала отчаянно прижиматься к нему, отвечая на его ритм.

— Тебе нравится так, любимая? — выдохнул он, постепенно ускоряясь, при этом не теряя плавности движений, сводя с ума, разгоняя и без того бешеный ритм сердца. Гаральд тоже начинал забываться, поднимая голову к потолку.

Акме ответила что-то сбивчивое, всхлипывая, не представляя, что делает и что говорит: лишь бы он не останавливался.

Когда тело её мощно содрогнулось, он припал к её губам поцелуем, чтобы заглушить её стон, не переставая двигаться. А через несколько секунд взорвался сам, уткнувшись лицом в подушку, обвивая её руками, рыча возлюбленной в шею, постепенно замедляясь.

В голове полумёртвой от блаженства Акме мелькала лишь одна мысль: «Люблю… люблю…»

Через тёплую вечность, полную неги, Гаральд медленно перекатился на бок, глубоко вздохнул и взглянул в её глаза.

— Что ты натворил… — прошептала она в полузабытьи.

— Что случилось? — опешил он.

— Я же не смогу теперь жить без тебя…

— А оно и не нужно, — ответил Гаральд, целуя её живот; в голосе слышалась улыбка. — Доберёмся до Кунабулы, сделаем своё дело, я решу всё в Кеосе, Атии, мы поженимся. Ты родишь мне детей.

— О Господи! — выдохнула Акме, закрыв лицо ладонями и прыснув.

— Что?! — засмеялся Гаральд.

— Давай сначала просто выберемся из Саарды.

— Выберемся. Я проголодался, пойдём перекусим.

Акме поднялась на ноги, надела рубашку и увидела пятна крови на белоснежной простыне.

— Тебе было больно в начале, — сказал Гаральд.

— Немного, но все быстро прошло, — краснея, ответила Акме.

— Да, я понял, — усмехнулся тот. — Я еще никогда не видел на твоем лице такого блаженного выражения.

Акме швырнула в него подушкой, Гаральд увернулся, подпрыгнул к своей любимой и снова начал беспорядочно целовать, пока та пыталась высвободиться, радостно и приглушённо смеясь.

За Гаральдом пришли утром, когда они заканчивали завтрак.

— Тебя желает видеть Мирослав, — объявил Катайр.

— Зачем?! — выдохнула Акме, похолодев.

— Да не бойся ты, красуня, разговор, да и только.

— Почему без меня?

— А ты по что ему? — гаркнул тот. — Мирослав с девками делов не ведёт.

— Не беспокойся, Акме, — Гаральд поглядел на неё спокойно, но так властно, что она перестала возражать. — Останься здесь и следи за Августой.

— Напомни Мирославу про наш уговор, Катайр, — угрожающе проговорила Акме.

— Он всё помнит, милочка. У него память лучше, чем у нас всех вместе взятых.

Гаральд поцеловал её губы на прощание и исчез следом за саардцем. Он не возвращался уже более часа. Тогда Акме забрала Августу и направилась в дом к Граде, чтобы оставить девочку у женщины и пойти к Мирославу.

— О, явилась! — недовольно протянула неприбранная Каталина, расхаживающая по дому. — Чего прибежала? Мужик у тебя такой красивый. Я таких тут еще не видела. Надоел уже?

— А ну перестань, бесстыжая! — строго воскликнула Града племяннице.

— Мирослав забрал Анара, — встревоженно проговорила Акме. — Я оставлю Августу здесь и пойду к нему.

— Пошпыняет и отпустит, — усмехнулась Каталина. — Он очень нежен к твоему Анару. Обычно головы чужаков уже на следующий день красуются на заборах.

— Иди и приведи себя в порядок! — бросила Града. — Вдруг Мирослав придет…

Акме не обратила внимания на ее слова. Она металась из угла в угол, в ужасе осознавая, что с Гаральдом они могли сделать что угодно.

Вдруг она услышала удивлённые возгласы женщин и подошла к ним с немым вопросом на лице. У дома послышалась возня, крики солдат, вопли, и Каталина, подошедшая к двери, изумлённо изрекла:

— Никак начался конец света! — Града всплеснула руками.

— Сестрица! Сестрица! — донеслись из комнаты Акме испуганные вопли Августы. — Это они! Они нашли тебя!

— Что же это? — выдохнула Каталина, подоспевшая к Августе резвее всех.

Акме выглянула в окно, из которого хорошо была видна улица с соседними домами, и позеленела.

По улице в великой панике бегали люди, пытаясь найти укрытие. Тот тут, то там мелькали солдаты, взмахивающие своими загнутыми мечами и исполинскими алебардами, а вокруг них с невероятной быстротой мелькали огромные черные тени разных размеров и очертаний.

Демоны Кунабулы.

Одним прыжком они преодолевали расстояние в несколько метров. Низко пригибаясь к земле, они рыли землю крепкими, будто кремень, когтями. Они вселяли умопомрачительный ужас в растерянных людей. Они, будто голодные медведи, бродили по улицам, лениво отмахиваясь от солдат и тотчас подоспевшей мирославской конницы.

Саардцы, никогда не видевшие демонов и никогда не верившие в Бога, вдруг начали осенять себя крестным знаменем. Демоны, бесхвостые и с хвостами, одноглавые и двуглавые, маленькие и огромные, рычали и убивали лишь тогда, когда люди сами лезли к ним. Они, к верху задрав свои черные златоглазые головы, обнюхивали воздух и скулили, подобно волкам, подобно заблудшим душам.

Где-то мелькнул Мирослав со своим немногочисленным войском. Цере вгрызся в врагов неугомонным смертоносным вихрем, играючи крутя алебардою, с шутливой легкостью отделяя кунабульцам головы. Гаральда не было видно.

«Рано иль поздно демоны перебьют всех, — в ужасе подумала Акме. — Если не выйду я… Мирослав — моя помеха на пути к свободе. Цере и Цесперий спасли мне жизнь, несмотря на то, что они служат этому вздорному убийце. Но остальные… Что сделали мне женщины и дети? Чем заслужили они подобный конец?»

В толпе мирославского войска мелькнул Сатаро. Лицо его перекосилось от гнева, зубы были крепко стиснуты. Он сноровисто орудовал длинным мечом с широким клинком, вгонял его во врага по самую рукоять и без труда вынимал. Несмотря на свой огромный рост и широту плеч, он был ловок и брал одной своей недюжинной силою.

Акме уже бежала к входной двери.

— Что ты хочешь сделать? — возопила Каталина. — Пригласить их на обед?!

— Нет-нет… — запротестовала маленькая Августа. — Госпожа, она спасёт всех вас.

— Как же? — презрительно фыркнула та. — Она испугает их так же, как испугала Мирослава? Мирослав трус, эти же вообще не вынашивают страхов!.. Они же не люди!..

— Каталина, отойди, — рыкнула Акме.

Рядом с Мирославом мелькнул Гаральд, вгоняющий в монстров меч.

Акме вышла из дома, глубоко вздохнула, закрыла глаза и наполнилась негодованием. Крики испуганных и умирающих рвали ее душу, и разрушительная волна начала затапливать ее.

«Аштариат, — беззвучно шептала она, шевеля губами. — Не оставь в беде этих людей. Помоги же мне».

Огонь пульсирующей волной накрыл Акме. Безудержные потоки хлынули ей в голову, ей почудилось, как жжёт горло.

«Аштариат! Аштариат! Аштариат!»

Взрыв. Будто лазуритовая сила моря и ослепительно белый огонь сплелись воедино и с гулом вырвались из рук Акме. Не слыша ошеломлённых возгласов женщин, ни тонких вскриков Августы, Акме понеслась на поле боя, шагая твёрдо, бесстрашно, безрассудно, прислушиваясь к крикам, высматривая жертву.

— Вернись в дом, полоумная! — услышала она глубокий голос Цесперия в стороне.

— Акме! — закричал Сатаро.

Гаральд, Цере, Мирослав, прокладывая себе дорогу, рванулись к ней, но она, увидев демона, скачущего к ней на всех порах, отвела руку назад, призвала к себе силу ветра, неудержимо вспыхнула всей своей мощью, резко повернулась на месте и сделала молниеносный выпад.