Десятые - Сенчин Роман Валерьевич - Страница 70

– Где?

– Здесь. И вот здесь.

Скребущий звук плохого шарика в ручке, побежавшего по лежащей на твердом бумаге. Потом еще один.

– Паспорт можно? – напомнил Сергеев.

Дознаватель подал паспорта.

– Мы свободны?

– Да-да, конечно, – с каким-то сожалением, а может, с печальной завистью ответил тот. – Спасибо.

Вышли с Алиной на террасу. Было прохладно, почти светло от множества крупных, ярких звезд.

– Покурим?

– Да, надо. – Она сделала движение, словно достает сигареты из бокового кармана. – А, я же в кофте, блин. Пачка в худи осталась.

– В чем? – не понял Сергеев.

– В худи… Ну, в толстовке. Не хочу туда-сюда шариться – тетку разбужу. И так испугалась, что у нее истерика начнется, когда этот стучать начал.

– Н-да… Может, мои подойдут. «Кент» восьмерка.

– Давайте… Паровой котел… сюр какой-то вообще.

Закурили.

– Умка молчит, – заметила Алина. – Иногда по полночи гавкает без всяких причин, а тут…

– Да, странно.

Но на самом деле не это было странно. Вернее, все было странно. И жутковато.

– Ментов все боятся, – придумал Сергеев нечто вроде шутки. – Даже алабаи.

Алина хмыкнула.

– Первый раз в таком качестве? – спросил.

– В каком?

– Понятой.

– Да. А вы?

– Бывало. Неприятное ощущение. – Хотелось проговорить вслух то, о чем думал минут пятнадцать назад. – У Солженицына роман есть… «В круге первом», и там сцена, где героя арестовывают и начинается процедура обыска, оформления… Все так отлажено. Никто не кричит, не нервничает. Такой механизм, и люди как смазанные детальки. И мы вот такими детальками сейчас с вами побыли.

– Что-то они от нее не выходят, – вместо согласия или протеста сказала Алина.

– Может, договариваются…

Сергеев сказал это специально с неопределенной интонацией и смотрел в лицо девушки. Она сначала не отреагировала на его голос, на взгляд, но вот глянула коротко, отвела глаза, потом еще. Зацепилась.

Позже он очень ругал себя, обидно обзывал, что промедлил, поступил не так, как надо было, как велела природа. Не эти придуманные человечеством ритуалы, а природа… Оправдывался тем, что она в пижаме, еще и этой шерстяной старушечьей кофте. Вот если б в короткой ночнушке… Такое оправдание только усиливало досаду: может, тебе теперь надо, чтоб женщина сама с себя все сбросила, легла, ноги раздвинула и еще умоляла в нее войти?

Да, повел себя как мудень. Вместо того чтоб обнять в те секунды, когда Алина смотрела ему в глаза, он тоже смотрел. Не дождавшись его действий, отвернулась, а он предложил:

– Не против чаю у меня выпить? Все равно сейчас вряд ли уснем…

И тут же понял, как это жалко, унизительно-лживо прозвучало. Это если бы в лесу встретились самец и самка и самец, вместо того чтобы вскочить на нее, стал бы… Да нет, у животных тоже есть ритуалы. Но приглашение на чай… Еще бы предложил звездами полюбоваться.

Алина засуетилась, не зная, куда деть окурок, зачастила:

– Нет, нет, спасибо. Пойду. Тетя… Она рано просыпается и меня начинает дергать. Рано ложится и рано просыпается… До свидания.

С той ночи все пошло не так.

Ну, не все и не сразу. Поначалу Сергеев и не заметил перемен, лишь потом, вспоминая, нашел эту точку, от которой начался обратный отсчет. А может быть, придумал ее. Ведь нужно же делить свою жизнь на этапы, на периоды. И вот был здесь период какого-то внутреннего очищения, подъема, а после той ночи наступил период сползания обратно…

Насколько ночь была тихой и ясной, настолько утро оказалось ветреным и пасмурным. Сергеева и разбудили тугие удары в окна; поначалу, в полусне, представлялось, что это опять пришли менты, и он прятался от них глубже под одеялом. Но открыл глаза, посмотрел и увидел сизые сгустки туч, бегущие по небу, колышущиеся деревья. Даже новые стеклопакеты не спасали от сочащегося холода.

Открыл интернет, посмотрел прогноз погоды. В ближайшие дни ветер, тучи, дождь, а послезавтра значок с дождем и снегом.

«Что, и сюда зима пришла?»

Лег обратно, укрылся с головой. Есть не хотелось, одеваться – тем более. Даже курить не тянуло. Вспомнил вчерашнее – хороший вечер в пустом ресторане, душевный разговор с Оляной, почти выпитую в одиночестве бутылку коньяка, потом этот обыск, Алина…

Захотелось секса. Впервые за последние месяцы. Возбуждался часто, но так, рефлекторно, что ли, а сейчас душа или что там требовало кого-нибудь мягкого, теплого… Нет, даже не именно секса хотелось, а близости, этой пресловутой тактильности.

Пресловутой, но необходимой. Любому живому надо, чтоб его погладили, потискали и чтоб он погладил, потискал…

Снова взял айфон, проверил сообщения, почтовые ящики. Никто не пишет, никаких предложений. Дочь не интересуется, где ее отец, сын вовсе ограничил доступ для него к своим страницам. Конечно, злится, что Сергеев ушел, наверняка считает предателем, еще и мать наверняка в этом его убеждает.

Кстати, надо деньги перевести. При разводе об алиментах вопрос не поднимался, договорились между собой, что он будет отправлять сумму не определенную, в зависимости от доходов.

Доходы, доходы… Доходы были, а теперь прекратились. Нет, он ожидает довольно внушительных сумм за сделанную летом и осенью работу, а что потом… С другой стороны, если не тратиться на ерунду, то денег хватит надолго. Надо отдохнуть, забыть о марафоне всех этих сюжетов, эпизодов, придумывания занимательных историй и ситуаций, вымучивания острот и шуточек, и тогда можно возвращаться.

– А ты уверен, что тебя примут обратно? – усмехнулся Сергеев. – Свято место пусто не бывает. – И поморщился от этого банального афоризма.

Айфон издал бодрое «дон-дон» – сумма ушла бывшей жене.

Сергеев открыл фотки. Пейзажи. Оказывается, часто снимал во время пробежек, стоя на террасе. Да, это давно стало потребностью, инстинктом – снимать то, что кажется интересным. Вернее, казалось в тот момент. А на самом деле ерунда это все, пустая шелуха по сравнению с реальностью.

А вот это, правда, любопытный кадр – стебли травы, облепленные улитками. Словно ягодки сероватые. В Москве он часто встречал по осени подобное – например, во дворе их института росли несколько кустиков, и студенты любили срывать шарики-ягодки и давить ногами. Получались приятные хлопочки.

Но здесь явно видно, что это улитки, и в то же время – как ягоды. Поразительно все-таки… И Сергеев решил разыграть фейсбучную публику. После минутного обдумывания, написал:

Пулмоната околоморская – единственное растение, плодоносящее животными.

И выставил фото.

Буквально сразу посыпались комментарии от знакомых и незнакомых:

Это как?

Я видела такое, когда была на юге, но никогда не знала про такое явление

У природы сплошь чудеса!

Эт чё за новость?!

Сергеев, воодушевленный реакцией, написал:

Дело в том, что пулмоната высасывает из земли животные жиры, формирует на стеблях икринки, и к концу августа они развиваются в улиток. В ноябре улитки опадают, разлагаются, а весной все повторяется.

Перекурил кое-как, задыхаясь от ветра, и когда вернулся к компу, комментариев было уже два десятка.

Оссподи!

Неужели так бывает?

“Различные раковины травы анатиферы – это гнезда, в которых образуются и вызревают птицы таинственного происхождения, коих во Франции мы называем лысухами”. Аббат де Вальмон

Растение, плодоносящее животными, это Сорокин в чистом виде.

А можно ссылку?