Осознание. Пятый пояс (СИ) - Игнатов Михаил - Страница 3

Седой замолчал. Молчал и я. Так мы в тишине и сидели, глядели друг другу в глаза.

Не знаю, что делал Седой, я же думал. Вспоминал. Иногда это полезно.

Я вдруг осознал, что знаю, чем отличается Орден от всех других фракций и что я видел только в нём. Медленно произнёс:

— Формации, которые накладывают Указы.

— А вот об Ордене ты знаешь больше, чем о Поясах, малец, — усмехнулся Седой и кивнул. — Да, мы открыли способ сопряжения двух Первых профессий, сумели соединить Массивы и Указы, формации и Указы, открыли способ покорения Полей Битв.

— Покорения?

— Ключи. Они находятся в центре искажений сил Неба. Искажения идут по нарастающей. Запрет полёта, запрет техник, запрет медитаций и восполнения, запрет движения сил и стихий, запрет жизни или, как его называют, императорский Указ Смерти.

— Разве последнее — это искажение силы Неба?

— В данном виде считается, что да, — Седой развёл руками. — Так-то и запрет полётов — это лишь действие огромных формаций и Массивов, впечатанных в эти земли, не более.

— Получается, что удар Мщения, который обрушил император на Альянс Тысячи Сект это…

— Он активировал огромную формацию Смерти.

— Формацию, — медленно повторил я.

Седой лишь кивнул:

— Созданную заранее и подпитанную через формации печать Указа Смерти. Он погиб, возможно, уже через миг после активации, а она продолжила давить сектантов, заставив их бежать из своих земель.

— Бежать к нам, в Шестой пояс? Почему?

Теперь настала очередь Седого изумляться:

— А смысл был им бежать прочь, наружу? Чтобы потом ходить вокруг защищавшего нас Указа Смерти? Нет, эти твари всё верно сообразили, да и зачем бежать в пустые земли, когда Империя почти пала к их ногам?

— Покорение Полей Битвы, — напомнил я Седому.

Тот снова пожал плечами:

— Пройти все ловушки, победить всех защитников в зонах искажений, пробраться через лабиринты барьеров к Ключам, отправить дальше того, кто сумеет добраться до него.

— Не понял.

— Точно не понял? Кто сумеет войти в зону Смерти?

— Идущий, чьё Возвышение…

Я сбился. Седой ухмыльнулся и продолжил за меня.

— Выше, чем Возвышение того, кто вложил свою печать в эту ловушку? Как бы я ни гордился нашей Поднебесной Империей, но говорить, что у нас есть идущие сильней, чем Древние… Я люблю приврать в беседе, впечатлить женщину, но врать самому себе, малец? Последнее дело. Запомни это.

Я пропустил его нравоучение мимо ушей. Меня захватило то, что он рассказал, но что-то не складывалось.

— Тогда как, вообще, добывают Ключи, если мы проигрываем Древним по Возвышению?

Седой скривился:

— Выкручиваются. Закаливают душу, сопротивляясь Указам, выискивают учеников с телом, идущим следом за душой, возвышают их, возвышают обычных мастеров Указов, затем доводят их до Ключа, словно хрупкие драгоценности и дают им сделать последний шаг. Вернее, всё это…

Я перебил:

— Властелины против Указа Небесного Воина? Это как?

Седой поморщился:

— Не все зоны запрета жизни так сильны, как та, что уничтожила сектантов вне Шестого пояса. Их-то создал не последний император, их так только называют. Да и с тех пор миновало почти четыре сотни лет, малец. Где-то разрушились накопители, где-то кланы по примеру Рама Вилора развернули в обратную сторону формации сбора силы Неба, много чего случилось за эти годы. Но всё это было раньше, сейчас этим серьёзно почти никто не занимается, сам видишь на примере слизняков из Ян. Клан Эрзум и пара семей, Звериные кланы, да мы, Орден, остальных и считать лень, столь жалко выглядят их попытки со стороны. Но теперь, когда я встретил тебя, всё будет по-другому.

— Получается, ты предлагаешь мне пойти в ваш Орден, возвыситься с вашей помощью и доставать вам Ключи?

Седой резко кивнул:

— Да.

Я так же быстро отрезал:

— Неинтересно. Отыщи того ворюгу и предложи это ему.

— Разве ты не хочешь уничтожить сектантов?

Я огляделся, напоказ, затем спросил:

— А где тут сектанты? Ни одного не вижу.

— Так я и зову тебя в Шестой, где их полно. Они тоже ищут способы преодолеть зоны запрета и должен заметить, результатов за последние пятьдесят лет у них больше.

Я пожал плечами:

— А что их искать? Ты же сам перечислил эти способы, а они по сути такие же идущие, как и мы.

Седой скрипнул зубами:

— Ты говори да думай, что говоришь, малец.

— А то что? Ты бросишь меня здесь и вернёшься в Орден один?

Он медленно выдохнул:

— Тут ты прав. Не вернусь. И заставлять тебя не буду. Толку от того, что я тебя обижу, не будет никакого. Хотя, — по его губам скользнула злая ухмылка, — сектанты, которые, вроде как, такие же идущие, как и мы, таким не брезгуют. Рассказать, какие способы они используют?

Я ответил такой же злой ухмылкой:

— Расскажи отшельнику, расскажи.

— Тот ритуал, который они придумали для обмана Испытаний. Что-то подобное они с успехом применяют и для зон запрета жизни. Если собрать перед ней десять-двадцать тысяч человек, да проделать с ними кое-что особое, то когда старейшина шагнёт в зону запрета жизни, то умирать будет не он. Часто этих тысяч жизней хватает, чтобы старейшина секты добрался до Ключа. И тогда ещё часть Империи становится Альянсом, малец. Трудновато, знаешь, сражаться там, где все барьеры и ловушки подчиняются твоим врагам.

— Мне жаль эти тысячи несчастных, но найдите, завлеките другого мастера Указов. Я не вижу, зачем тебе понадобился именно я, Седой.

Он замялся, и я вдруг сообразил.

— Так ты рассказал не всё?

Он тут же возмутился:

— Всё⁈ Малец! Ты хочешь, чтобы я за короткую беседу, достойную только перерыва между блюдами в таверне, пересказал тебе все сложности отношений между фракциями? Всю глубину проблемы нашего, закрытого Императором Ордена? Все те сложности, что таятся на пути…

Я покачал головой и предупредил:

— Не юли, Седой. Мне нет дела до ваших сложностей с фракциями Империи, мы говорили обо мне. Почему я? О чём ты умолчал?

— Да обо всём я сказал, малец! У тебя предельный талант, всяко лучше любого вора с рынка, сил которого хватает только морочить головы Воинам.

— А заливал-то про него, а заливал.

Седой пропустил мою насмешку мимо ушей, вот просто сделал вид, что я не произнёс ни слова.

— К тому же, не зря же таких, как ты называют боевыми. Одно дело тащить туда какого-нибудь гения Указов, который никогда не выходил из города и не то что с големами, вообще ни с кем не сражался за свою жизнь. Всякое случается в зонах искажений. И те же големы, и фракции-конкуренты, и сектанты ловушки устраивают. Такие нежные цветочки, знаешь, как легко, малец, впадают в панику? Вон, — Седой кивнул в сторону, — дутый Властелин семьи Ян, наглядный пример. Вполне себе обычное сражение, даже не на краю жизни и… смерти…

Седой замолчал, затем недоумённо протянул:

— Вот это да.

Я развернулся в ту же сторону и со свистом втянул в себя воздух. Неудивительно, что мы тут беседовали в тишине. Я-то думал, что Браут пришёл в себя и перестал стонать, вспомнив о гордости, а он умер, оказывается. И не просто умер, а превратился в мумию, высох.

Седой встал:

— Ну вот и один из уроков, которые ты, видимо, не успел получить, самый наглядный. Рано или поздно все эти сектантские приблуды, которые, вроде как, усиливают тебя, выходят из-под твоего контроля, предают. Хорошо, малец, что ты свой урок получил не на своей шкуре, и я рядом с тобой.

Я крутнулся, разыскивая фигуру Призрака, досадуя, что искажение силы Неба задавило и моё восприятие Предводителя и восприятие Седого. Проще было не допустить этого, остановить Призрака раньше, чем…

Седой отыскал Призрака раньше и рванул в его сторону, заставив меня стиснуть зубы и броситься следом.

Ограниченные зоной запрета техник мы были на равных — Седой как выиграл вначале у меня четыре шага, так и оставался на четыре шага впереди. Я начал раскручивать в теле Единение, пытаясь добавить себе скорости.