Воин Ллос (ЛП) - Сальваторе Роберт Энтони - Страница 47

— Прибыл лорд Пэрайс Ульфбиндер? — спросил Громф.

Слуга кивнул, и Громф вздохнул с облегчением. Ему нужно было поговорить с этим человеком, лордом Шадовар и доверенным жителем реконструированной Главной башни, наедине, и он опасался, что вечно любопытная и проницательная леди Авельер может прибыть в особняк раньше Пэрайса.

Громф пришел к убеждению, что Авельер знала, что что-то происходит. Он чувствовал себя виноватым за то, что обманул ее, что удивило его, потому что, хотя он стал думать об Авельер как о друге, Громфа Бэнра никогда не беспокоила ложь.

В Мензоберранзане ложь означала выживание.

Эта мысль вызвала улыбку на его лице, когда он последовал за призрачным слугой через комнату и по коридору мимо гостиной в фойе.

Двое охранников стояли у дверного проема, окруженного мерцающим фиолетовым светом. В отличие от волшебных созданий, которые служили ему в этом месте — готовили ему еду, стелили постель, приносили ему любую одежду, предметы или книги, которые он желал — эти двое были чем-то другим, чем-то гораздо более осязаемым. Двенадцати футов ростом, с огромными шипастыми щитами и зазубренными клинками, на создание грозных конструкций Громфу потребовалось по четыре месяца, но какой волшебник, достойный статуса архимага, не должен иметь пару железных големов, охраняющих особняк, на создание которых у него ушел целый год усердного и настойчивого колдовства, чтобы сделать их постоянными?

Когда куранты зазвенели снова, Громф кивнул своему дворецкому, который потянул за веревку с золотыми нитями, свисающую сбоку от фиолетового входа.

Что-то невидимое за клубящимся фиолетовым оттенком сдвинулось, две железные стены отодвинулись, позволяя человеку пройти сквозь густой туман.

Он вошел, нервно оглядываясь по сторонам, как делал всегда, как делали почти все, кто не был Джарлаксом или Киммуриэлем, проходя между металлическими часовыми.

— Архимаг, рад вас видеть, — сказал лорд Пэрайс Ульфбиндер с поклоном.

«Неизменно вежлив», подумал Громф, видя лесть такой, какая она есть, но, тем не менее, ценя оказанное уважение.

— Я рад, что тебе удалось вернуться пораньше, — ответил Громф.

— Я вернулся в Лускан на облаке, — ответил лорд Пэрайс со смешком. — Только удача привела Цецилию на ту же дорогу, что и меня — ну, в небо над дорогой, если угодно, поскольку она тоже поспешила обратно на совет, который вы созвали этим вечером.

— И вы нашли Кривого?

— Действительно, верховный маг. Он был во Вратах Балдура, как вы и предсказывали.

— С?

— Опять, как вы и предсказывали, — ответил лорд Пэрайс.

Громф кивнул.

— Как ты объяснил это Цецилии? Я полагаю, ты сделал, как я велел, и привел их с собой.

— Как мне было велено. И великанша не задавала вопросов по этому поводу. Она, конечно, знает соратника Джарлакса и слышала слухи о том, почему он не рискнул отправиться в глубокое Подземье вместе с Дзиртом и Джарлаксом, и поэтому поняла или, по крайней мере, заподозрила, почему эти двое могут быть вместе и вместе со мной должны вернуться в Лускан.

— Друг Джарлакса ничего не знает об этом другом деле с Кривым?

— Конечно, нет. И ему было бы все равно.

— А Авельер?

— Она заинтригована задачами, которые я поставил перед ней, как вы меня просили, — признался лорд Пэрайс. — Но она не глупа и знает, что дело Верховного мага Главной башни принадлежит только тебе.

— Ты понимаешь свою роль в моих замыслах?

— Роль смотрителя, не более того, и я польщен тем, что вы выбрали меня для этой самой ответственной обязанности.

— Ты защищаешь нечто большее, чем мое имущество.

— Это честь, мой друг. Большая честь.

Громф кивнул на левую руку Пэрайса, и мужчина задрал свободный рукав своей просторной мантии почти до плеча, обнажив рану площадью более двух квадратных дюймов, которая была вырезана из его плоти сразу за бицепсом.

— Я старею, верховный маг, и становлюсь слабым, и мне это не очень нравится

— Разве нет распространенной поговорки об этом среди вас, людей?

— Стареть лучше, чем не стареть, — вспомнил Пэрайс со смехом, но тут же оборвал себя и серьезным тоном добавил:

— Но теперь я знаю лучше. И сейчас вы показали мне возможность, перед которой я не могу устоять.

— Поблагодарите Кривого. Эта школа тайных искусств — его специальность. Он насмехается над смертью и намеревается обмануть ее

— Я уже поблагодарил его. Я приведу его, когда последние из ваших гостей этим вечером уйдут, как вы велели.

Громф кивнул.

— Могу я взглянуть?

Громф на мгновение задумался над просьбой, особенно учитывая нетерпение и рвение, прозвучавшие в тоне, которым были произнесены эти слова. Не в первый раз могущественный дроу задумался, не следовало ли ему доверить эту обязанность кому-то менее… амбициозному и опытному.

Несколько мгновений спустя он отбросил эту мысль, напомнив себе, что это место, которое он создал всего лишь из магических нитей, и особенно для големов и сокровищ, которые он хранил в карманном измерении, нуждалось в уходе и защите. Его опекуны должны были быть могущественны сами по себе и оказывать влияние на иерархию Главной Башни Тайн. Возможности для него занять необходимые посты составляли очень короткий список, а учитывая темную природу плана, который нужно было скрывать и защищать, еще короче.

Киммуриэль был бы его первым выбором, но Киммуриэль отправился в Мензоберранзан вместе со своим вторым выбором, Джарлаксом.

Кэтти-Бри была бы его третьей, если бы ее сердце все еще не было привязано к Миликки, хотя узы были натянутыми. И эта богиня, называемая Лесной Королевой, несмотря на все ее недавнее вмешательство в царство смерти, вероятно, не одобрила бы маленькую игру Громфа здесь.

Оставался лорд Пэрайс Ульфбиндер, шадовар, о котором Громф стал думать, как о чрезвычайно благородном человеке, верном своему слову. Кроме того, Пэрайс был человеком, достаточно богатым деньгами, но недостаточно могущественным в колдовстве — хотя и достаточно могущественным, чтобы понять концепцию — чтобы соблазниться обещанием, которое смог дать Громф.

Потому что, конечно, другие факторы, давившие на лорда Пэрайса Ульфбиндера, также имели значение, особенно его приближающаяся старость, а за ней смерть.

Пожив при настоящей и порочной тирании, преуспев там, убедив своих заклятых врагов, что им было бы лучше использовать другую тактику в борьбе с ним, Громф понял, что лучшим способом обеспечить преданность и выполнение обязанностей является концепция взаимной выгоды. У лорда Пэрайса были средства сделать то, что делал Громф, но у него не было способностей.

У Громфа были способности, и он пообещал помочь ему, как только разберется с этим текущим грязным делом, как бы оно ни обернулось. Громф знал, что Пэрайс не упустит этот единственный шанс, и, таким образом, его дом, его сокровища и его тщательные и дорогостоящие приготовления будут надежно защищены.

— Конечно, ты не будешь знать всего о самой важной комнате, — все равно бросил Громф. — От Киммуриэля и Коллективного разума я узнал способы скрывать определенные… двеомеры от любого вида обнаружения, ощущения или заклинания, которые может использовать вор.

Пэрайс немного напрягся при этих словах. Громф использовал такой тон, чтобы это прозвучало как предупреждение, а не угроза, но подразумеваемые ужасные последствия сделали и то, и другое.

— Ты останешься или вернешься на пир и совет? — Громф мягко спросил мужчину.

— Могу я остаться ненадолго? — спросил Пэрайс, явно ошеломленный очевидным приглашением. Лорд Пэрайс был важным человеком в Главной башне Тайн, но он не входил в число элитных волшебников, в состав которых входили Семь Ученых.

— Конечно. Тебе следует познакомиться с домом и персоналом, особенно с охранниками у дверей, которые не так снисходительны.

Пэрайс усмехнулся, но лишь слегка, и за этим скрывалась немалая нервозность.

Громф был рад такой реакции. Он приветствовал этого человека, обещал ему отличный подарок, выражал свое доверие к этому человеку. Но он знал, что Пэрайс немного боялся отклониться от намеченного курса, и это было хорошо.