Художник моего тела (ЛП) - Винтерс Пэппер - Страница 23

На какое-то время я потерялась в дымке красок и творения, изучая девушек, которых он рисовал, животных, которых он оживлял на их телах, пейзажи, которые старательно использовал, чтобы замаскировать человеческую плоть.

Ни одно изображение не было плохим.

И ни одно изображение не показывало, что это картина Гила.

В каждом он стоял спиной к камере, черная толстовка скрывала его лицо и растрепанные волосы, делая его безымянным — бог пигмента и ничего больше.

Не упоминалось ни о его биографии, где он учился рисовать, ни о его одобрениях или стремлениях. Он был так же инкогнито в интернете, как и на фотографиях; ни намека на то, что он был виртуозом, создающим такую красоту.

Не было и моей сегодняшней фотографии.

Почему?

Я нажала на маленький значок сообщения, напрягшись, когда пузырь выскочил, чтобы отправить ему записку.

Какого черта ты делаешь, О?

Честно говоря, я не могла ответить.

Все время, пока была в супермаркете, я была так благодарна за толстую пачку денег в моем кошельке и так раздражена этим. Что бы я ни делала, не могла перестать думать о Гиле.

Гил.

Гил.

Мне нужно было с ним поговорить.

Мне нужно было быть рядом с ним, быть ближе к нему, смотреть ему в глаза и открывать его секреты один за другим.

Мои пальцы застыли на клавиатуре. Начальные фразы пролетали у меня перед глазами.

Гил, я скучаю по тебе.

Гил, ты заплатил мне слишком много.

Гил, что ты скрываешь?

Я ссутулилась.

Бесчувственное сообщение никогда не сработает. Он просто проигнорирует меня, заблокирует или даже никогда не увидит. Разговор с ним должен был быть лицом к лицу, поэтому он не мог скрыть того, с чем боролся.

Сделав еще один глоток вина, я покинула страницу Гила и перешла к профилю другого мужчины.

Мужчина, которого я целовала в юности после того, как другой разбил мне сердце.

Facebook Джастина Миллера был завален выпивкой после работы, симпатичными девушками, делающими селфи с ним, и уверенным, дружелюбным мужчиной, который казался успешным.

Я была счастлива за него.

Рада, что он не испортил свои сны, как я.

С жидким мужеством и приливом избытка энергии я нажала на новый пузырь сообщений.

Чувство вины поглотило меня.

Мне нужно было отвлечься.

Олин Мосс: Привет, Джастин. Было приятно видеть тебя вчера вечером у Гила. Я...

Мои пальцы замерли в поисках чего-нибудь подходящего. Я не собирался писать. У меня не было никакого сценария.

Еще глоток вина, и я добавила:

Олин Мосс: Я хотела поблагодарить тебя за то, что ты заступился за меня и поощрил Гила использовать меня как холст. Сегодня он закончил дизайн. Было удивительно быть частью его процесса.

Я в волнении прикусила щеку.

Что я делаю?

Джастин, вероятно, не хотел меня слышать. Была причина, по которой школьные друзья расходились — особенно бывшие.

В конце концов, я была груба с ним. Разбитая вдребезги, когда Гил просто исчез. Я больше не могла притворяться — не могла позволить Джастину попытаться помочь мне, когда больше не хотела, чтобы мне помогали.

Танцы были единственным, что давало хоть какой-то покой.

Нажала на иконку, чтобы добавить текст. Сказать ему, как я была благодарна ему за помощь в прошлом. Как глупо было с моей стороны отвергнуть эту помощь.

Но в ответ раздался звон колокольчика.

Джастин Миллер: Эй, О! Рад тебя слышать. Надеюсь, он не был слишком угрюмым художником.

Я улыбнулась.

Олин Мосс: Нет, он был безупречным профессионалом.

Джастин Миллер: Я рад. Тебе обязательно завтра возвращаться, чтобы закончить?

Олин Мосс: Нет. Все готово.

И изгнана на всю жизнь.

Джастин Миллер: Он заплатил тебе за твое время? У него дурная привычка забывать делать это.

Мое сердце забилось быстрее.

Олин Мосс: Нет, он заплатил мне.

Наличными и поцелуями.

Мои мысли вернулись к толстому конверту.

Я не должна этого делать. Я знала, что не должна. Но не могла перестать печатать пальцами:

Олин Мосс: Случайный вопрос, но знаешь ли ты его плату за живое полотно?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Мне нравилось мучить себя.

Нравилось оправдывать свои безумные выводы.

Нравилось гоняться за кроликами, которые не имели права меня беспокоить.

Джастину потребовалось несколько минут, чтобы ответить.

Джастин Миллер: Э-э, я думаю, что примерно от трех до пяти сотен за заказ. А что?

Я замерла.

О, нет...

Я была права.

Гил переплатил мне.

Заплатил втрое.

Более чем втрое.

Почему?

Гил не только поцеловал меня, дрожа от того, что не смог пережить, но и запятнал этот поцелуй деньгами.

Он все испортил.

Снова причинил мне боль.

Остановится ли он когда-нибудь?

Мне вдруг совсем перехотелось разговаривать.

Мне хотелось допить вино и поспать. Убежать от шрамов и рисунков на теле, денег и разбитого сердца.

Олин Мосс: Без причины. Надеюсь, у тебя будет хорошая ночь!

Не дожидаясь его ответа, я в спешке закрыла Facebook.

Я пошла выключить ноутбук, но значок электронной почты показал, что у меня есть ответ из офиса, про который забыла, что подала заявление.

Какое-то стерильное здание с его унылыми кабинетами и отупляющими задачами. Но, по крайней мере, стабильная зарплата, которая означала, что я смогу сохранить свою одежду и сердце в целости.

От: Static Enterprises

Тема: Собеседование для секретаря

Дорогая мисс Мосс,

Благодарим вас за проявленный интерес к нашей компании и ваше резюме. Мы рады пригласить вас на собеседование завтра в три часа дня в нашем центре города.

Пожалуйста, сообщите, удобно ли это.

Я, не колеблясь, ответила.

Постоянная работа.

Билет на выход из банкротства.

Что-то, на чем можно сосредоточиться, чтобы не заблудиться в лабиринте, которым был Гилберт Кларк.

Если собеседование пройдет успешно и мне предложат работу, я навещу Гила и верну ему деньги.

Посмотрю ему в глаза и потребую ответов.

Сражусь за нас в последний раз.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Гил

– Прошлое –

— Эй. — Я засунул руки поглубже в карманы рваных джинсов и улыбнулся, притворяясь, что не сбежал сюда из дома и не украл флакон дезодоранта, чтобы убедиться, что пахну вполне прилично.

Олин вздрогнула, одна рука взлетела к горлу, а другая сжала белыми пальцами сумку.

— О... привет. — Ее глаза из широко раскрытых от шока превратились в подозрительно узкие. — Откуда ты появился?

Я ухмыльнулся.

— Откуда-то.

Олин посмотрела через мое плечо на почти пустое поле позади меня. Ранние пташки-ученики сбились в кучу, но большая часть школы все еще запихивала тосты и джем себе в глотки дома.

Наклонив голову от яркого солнца, она тихо сказала:

— Ты рано.

— Ты тоже.

Она пожала плечами, находясь все еще не совсем в своей тарелке со мной, хотя на прошлой неделе мы признались друг другу в симпатии. Этот коридор хранил неприятные воспоминания. Теперь в нем хранилось лучшее, что было в моей жизни.

Легкая улыбка тронула ее губы.

— Я всегда прихожу рано.

— Я знаю. — Я слишком поздно понял свою ошибку.

— Ты знаешь? — Она наморщила лоб.

Дерьмо.

— Эм... — Я провел рукой по слишком длинным волосам. — Я имею в виду... — Слова вылетели у меня из головы. Ложь была невозможна. Правда была слишком тяжела. Мое сердце в панике колотилось о ребра. — Я... наблюдал за тобой. — Теперь не мог смотреть на нее. — Я не имею в виду это в сталкерском смысле. То есть... я подметил тебя. — С трудом сглотнул. — С некоторых пор.

Ее прелестный румянец вернулся, розовый и невинный.

— Ты подметил меня?

Я кивнул, поймав ее пристальный взгляд.