Главред: назад в СССР 3 (СИ) - Емельянов Антон Дмитриевич - Страница 22

[3] Зинаида Васильевна Коноплянникова — революционерка-террористка, участвовала в покушении на тверского губернатора Павла Слепцова. Казнена.

[4] Вера Михайловна Бонч-Бруевич (урожденная Величкина) — врач, журналист, видный деятель большевистского подполья. Входит в число создателей советской системы здравоохранения.

[5] Исаак Эммануилович Бабель (Бобель) — советский писатель, автор «Одесских рассказов» и «Конармии».

[6] Фердинанд Август Бебель — немецкий политический деятель, марксист. Один из основателей СДПГ.

[7]«Семь семей c озера Попил-Поел» (англ. The History of the Seven Families of the Lake Pipple-popple) — рассказ английского автора Эдварда Лира, написанный в 1871 году. На русском языке был впервые опубликован в переводе Леонида Яхнина в журнале «Мурзилка» №1 за 1992 год.

Глава 12

Я нашел взглядом Леню и сидевшего рядом c ним Андрея. Оба фотографа мне нравились — снимали в абсолютно разных стилях, и сейчас, по прошествии времени, пока мы работаем вместе, это стало заметно. Вот так вот — отпусти творческих людей в свободный полет, и они создадут шедевры.

— Теперь вы, товарищи фотокорреспонденты, — меня понесло, я чувствовал себя на подъеме. — Будете не только снимать, но и писать. Давать советы фотографам-любителям.

— Но ведь есть фотокружки, — попытался возразить Андрей.

— Верно, — кивнул я. — И чему там учат? Основам. Нужным, вне всякого сомнения. А вы будете давать советы, как лучше фотографировать семейные праздники, отдыха на море, на даче… Походы, юбилеи, школьные концерты. Наконец, портреты.

— Думаете, это нужно? — засомневался Леонид. — Ведь что людям надо, к примеру, от детского утренника? Чтобы память осталась. И то же самое на юбилее.

— Вот и плодятся однотипные фотографии, — ответил я. — А вы вот посоветуете парням, как лучше любимых девушек фотографировать на память… И никакой утренник или юбилей не нужен. Во-первых, это красиво… А во-вторых, пленку будут экономить, меньше кадров запарывать.

— Осторожно, сейчас вылетит птичка, — усмехнулся Андрей. — Стоп, снято! И свою выставку можно организовывать.

— Отличное название рубрики, — я ухватил главное. — Пишите: «Стоп, снято!»

— А куда это все пойдет? — поинтересовался Бульбаш, который все это время, как хороший заместитель, обстоятельно все фиксировал. — Женя, у нас уже номер по швам трещит… И это мы по Новому году до конца не определились.

— Идеи есть? — спросил я.

— Про рестораны тут говорили… — начал Виталий Николаевич. — А если про новогодний стол написать? Чтобы как в хорошем кафе. Какие продукты купить, что приготовить…

— Идея — огонь, — похвалил я. — Сделаем пользуху… Еще мысли?

— Но как же… — начал было Бульбаш.

— Все нормально, — успокоил его я и заодно остальных. — У новогодних статей, разумеется, приоритет. Все остальное либо сдвигаем, либо переносим в «Вечерний Андроповск». И мы c тобой, Виталий Николаевич, сегодня как раз этим и будем заниматься. Арсений Степанович, Зоя Дмитриевна, c вами тоже, конечно же.

— Тогда у меня есть такая мысль… — смущенно проговорила Марта Мирбах. — У нас ведь никуда не делась культура, правильно? Мне кажется, будет интересно рассказать o традициях празднования у нас и в других странах.

— Замечательно, Марта Рудольфовна, — одобрил я. — Займитесь. Юлия?

— Я здесь, — подняла руку юнкор Бессонова.

— С вас материал o костюмах. Маскарад, парадно-выходные платья — в общем, как одеться к празднику. Тоже пользуха. Иван?

— Тут, — отозвался экс-муж Аглаи, которого мы между собой стали называть Буж, соединив слова «бывший» и «муж».

— У вас очень ответственное задание, — я принялся вводить его в курс дела. — Надо разработать оформление новых рубрик. У вас, как всегда, полная свобода творчества. Однако работать рекомендую в связке c авторами материалов.

— Сделаем, Евгений Семеныч, — флегматично ответил Буж. — Только вот я один, a идей у вас на пару редакций еще… И это помимо уже имеющихся заданий.

— Решу вопрос, Ваня, — твердо пообещал я. — Подождите, пожалуйста. После Нового года.

— Так я могу помочь, если что, — отозвалась Юлька Бессонова. — Я же выкройки рисую, могу и Ивану работу облегчить.

— Слышали, товарищ художник? — я повернулся к Ивану. — Берете помощника?

— С удовольствием, — впервые за долгое время улыбнулся Буж.

— Вот и отлично! — подытожил я. — Теперь внимание, вопрос: много ли в нашем городе выходцев из других стран? Я имею в виду именно зарубежье, не союзные республики. Есть кто, например, из Восточной Германии, Польши или… Вьетнама?

И опять я чуть было не оговорился, использовав словечко из будущего — «экспаты». У нас в холдинге одно время шел проект, посвященный иностранцам, переехавшим в Любгород или Тверь. В основном это были студенты-медики, которые остались после учебы работать и обзавелись семьями. Но были и, что удивительно, программисты и даже один местный депутат.

— Франсис Робертович Колладжо, педиатр, — подняла руку Соня Кантор, которая откровенно изнывала без громких расследований. Надо бы ee расшевелить, a то в Андроповске уже преступников не хватает. — И… не поверите, есть вьетнамец, a еще кубинец. Один в сельском хозяйстве работает, второй учителем в сельской школе. Физрук. Из ГДР девушка приехала, во второй школе немецкому наших детей обучает. Это все вроде бы.

— Вот это да! — искренне вырвалось у меня.

Про темнокожего педиатра мне ведь Аглая рассказывала. Учился в Калининском мединституте, нашел девушку, женился, остался в СССР. И оба, уже c семьей, поехали по распределению к нам, в Андроповский район. А c его дочерью, что интересно, я в школе учился. Ольга Колладжо. Я — в смысле я из будущего. Странно, что у меня тогда в голове эта цепочка не сработала. А вот про остальных я и вовсе не знал. Хорошо, что Соня зачем-то взяла всех четверых андроповских экспатов на карандаш. Вот ей их по очереди и поручу.

— Сельский физрук-кубинец, — я словно бы пробовал эти слова на вкус. — А давайте-ка c него и начнем. Что его задержало в Советском Союзе, да еще и в деревне?

— Отца разыскивать приехал, — улыбнулась девушка.

— Это как? — удивился я.

— А вот так, — Соня развела руками. — Обычно ведь наоборот бывает. Дети отцов потом где-нибудь в Гане ищут или в Анголе. А тут наш советский специалист на Кубе покуролесил, зазноба его местная забеременела, ему не сказала. Диего вырос и у матери выпытал, что папа у него из Советского Союза. Тот c ним списался, поступил в Ярославль на педагога-физкультурника. И по распределению, как Франсис Робертович, к нам в район попал.

— Потрясающая история, — покачал головой, я абсолютно искренне восхитившись. — Мой адрес не Куба, не Африка, мой адрес — Советский Союз…

— Женя, a давай рубрику так и назовем? — предложил Бульбаш.

— Как? — я повернулся к нему.

— Мой адрес — не Куба, не Африка, — повторил Виталий Николаевич.

— А мне кажется, лучше «Мой адрес — Советский Союз», — возразила Соня.

— Соглашусь c товарищем Кантор, — кивнул я. — Более патриотично звучит. И поэтично. Работайте, София Адамовна. Мое почтение. А откуда вы, простите за любопытство, обо всех этих людях знаете?

— Слухами земля полнится, Евгений Семенович, — засмеялась девушка. — Такие люди в маленьком городке и окрестностях — как инопланетяне, считайте.

— Понятно, — я улыбнулся. — Арсений Степанович?

— Я! — Бродов опять дремал, но моментально включился.

— Вы же пластинками виниловыми увлекаетесь? — я вспомнил, как Бродов увлеченно рассказывал нам c Бульбашом об «охоте» за редкими дисками.

— Так точно, — осторожно кивнул тот.

— Давайте-ка подберите, пожалуйста, новогодний песенный хит-парад на все времена, — улыбнулся я. — Что-то вроде «золотой коллекции» от нашего издания. Старые шлягеры, новые популярные песни. Справитесь?

— На вкус и цвет… — осторожно начал Бродов.

— Фломастеры разные, — закончил я старой шуткой. — Мы не говорим сейчас o чем-то изысканном. Вспомните фильмы Гайдая и Рязанова — оттуда можно песни взять. А можно и того проще — призвать на помощь общественное мнение.