Арбалетчик с Тверской 2 (СИ) - Юшкин Вячеслав - Страница 6

Осенью 1952 года в приемную заместителя председателя Совета Министров СССР Клима Ворошилова пришло письмо из города Львова от некоего Ефременко, который, по его словам, работает вольнонаемным «на строительном участке Управления военного строительства № 1». Он жаловался на то, что руководители собрали с вольнонаемных деньги на приобретение облигаций государственного займа, но самих облигаций выдали на меньшую сумму. Письмо направили для проверки в военную прокуратуру Прикарпатского военного округа. Факт мошенничества с ценными ликвидными бумагами подтвердился, но проверка показала, что военно-строительная организация, возглавляемая инженер-полковником Павленко Николаем Максимовичем в войсках округа не числится, о чем следователи и сообщили в Главную военную прокуратуру.

В ГВП, в свою очередь, запросили у Минобороны сведения о дислокации и подчиненности военно-строительной части, именуемой «УВС». Из министерства поступил обескураживающий ответ: такой организации в штате Вооруженных сил нет. Возникло предположение, что на территория приграничного военного округа строится особо секретный военный объект, но в Министерстве госбезопасности официально заверили прокуратуру, что никакого отношения к указанной строительной организации не имеют. А ответ из МВД на запрос Главвоенпрокуратуры гласил, что гражданин Павленко Николай Максимович числится во ВсеСоюзном розыске по подозрению в хищении в 1948 году из кассы калининской артели «Пландорстрой» 339 326 рублей.

После допроса рабочих и служащих львовского «строительного участка УВС-1» и выемки всех документов была установлена дислокация «штаба» фиктивной воинской части — столица Молдавской ССР Кишинёв, а затем — и строительных участков на Украине, в Молдавии, Белоруссии, Литве, Латвии и Эстонии. Штаб в Кишиневе ничем не отличался от штабов воинских частей Вооруженных сил. Ворота с красными звездами, несение караульной службы, пост № 1 у «знамени части», проведение по распорядку дня боевой подготовки и политзанятий. В ходе операции в Кишиневе были изъяты 9 автоматов, 21 карабин, 3 ручных пулемета, 19 пистолетов и револьверов, 5 гранат и более 3000 патронов, 13 круглых печатей и штампов, множество фальшивых паспортов, служебных удостоверений, бланков.

В задержании организаторов и участников аферы, масштабы которой поражали, участвовали чекисты и оперативники правоохранительных органов этих республик, а к расследованию подключались прокуратуры многих регионов СССР и ведомственные надзорные органы. Всего в течение 14 ноября 1952 года по всей стране были задержаны более 300 человек, из них около 50 так называемых офицеров, сержантов и рядовых. Залегшего на дно Павленко арестовали 23 ноября. В уголовном деле есть словесный портрет «полковника», сделанный одним из арестованных: «Он среднего роста, фигура полная, почти толстая, носит очки с черной отделкой, волосы седые, голова бритая, глаза карие, живот большой». Ордер на арест Павленко за № 97 подписал заместитель министра госбезопасности Молдавской ССР подполковник ГБ Семён Цвигун, в будущем — заместитель председателя КГБ СССР. При обыске в кабинете Павленко нашли новенькие погоны генерал-майора, это звание он намеревался «присвоить» себе в ближайшее время.

Парк УВС насчитывал 32 автомобиля, 6 тракторов, 2 экскаватора. Уголовное дело начало пополняться материалами с грифом «Совершенно секретно», в которых перечислялись десятки «предприятий и организаций, вступив­ших в хозяйственные отношения со стро­ительными участками УВС-1». Среди них — тресты «Львовуголь» и «Западшахтострой», Золочевское шахтоуправление министерства угольной промышленности Украины, СМУ-2 треста «Белхладстрой» министерства мясной и молочной промышленности Белоруссии, Кишиневский винзавод «Гратиешты», Тираспольский винзавод, УНР-193 министерства строительства предприятий машиностроения и многие другие заказчики.

Установлено, что в общей сложности преступниками только за период с 1948 по 1952 год было заключено с государственными учреждениями и ведомствами 64 договора на общую сумму более 38 миллионов рублей. Счета УВС-1 были открыты в 21-м отделении Го­сударственного банка СССР, через которые были обналичены более 25 млн рублей. Большая часть этих денег осела в карманах Павленко и его подельников.

Расследование также установило, что на территории Молдавской ССР группа Павленко привлекла к своей деятельности министра пищевой промышленности Цуркана и его заместителей Азарьева и Кудюкина, первого секретаря Тираспольского горкома партии Лыхваря, секретаря Бельцкого горкома Рачинского (их дела были рассмотрены на заседании Бюро компартии Молдавии: заместители министра были уволены, партийные функционеры отделались выговорами). Среди тех, кто был втянут Павленко в орбиту преступной деятельности, в деле фигурируют также представители Минобороны и МВД, военные комиссары и военпреды предприятий, чиновники банковских учреждений и командиры воинских частей.

Следствие по уголовному делу № 0098−53, разбухшего до 146 томов, велось в течении 2 лет, обвинительное заключение было передано в военный трибунал Московского военного округа. Судебное разбирательство, начавшееся 10 ноября 1954 года, заняло 5 месяцев. За это время два адвоката главного фигуранта дела были увезены в больницу с инфарктом. Павленко и ближайшим подельникам (всего 17 человек) инкриминировали преступления, предусмотренные статьями 58−7 (подрыв экономической мощи государства), 58−10 (антисоветская агитация и пропаганда) и 58−1 (контрреволюционная деятельность) УК РСФСР, но по двум последним статьям суд оправдал Павленко.

Оглашение приговора длилось несколько недель и завершилось 4 апреля 1955 года . В нем, в частности, указывалось, что «как по тяжести совершенных преступлений, так и неискренности перед судом подсудимый Павленко снисхождения не заслуживает, и по его делу смягчающих обстоятельств не усматривается». Павленко по со­вокупности совершенных преступлений был приговорен к высшей мере наказания — расстрелу, с конфискацией лично принадлежащего ему иму­щества. Остальные подсудимые были приговорены к лишению свободы на сроки от 5 до 20 лет с поражением в правах и конфискацией имущества. Вольнонаемные работники, не посвященные в истинную подоплеку УВС, уголовному преследованию не подвергались.

В соот­ветствии с действовавшим на тот момент законом приговор в отношении всех осужденных по статье 58−7 являлся окон­чательным и кассационному обжалованию не подлежал.

И если такое было возможно в СССР, то сейчас в 17 веке на территории Священной Германской империи можно было и не такие кренделя выделывать. Вот и эти «охотники» перемещались по местным германским землям и задерживали и сжигали еретиков и колдунов и обогащались за счет имущества казненных. Это была религиозная секта сатанистов и цели у них были не только обогащение, но и уничтожение во славу своего идола действительно верующих людей. Но здесь у этих «охотников» случилось неожиданное поражение. Теперь не они не могли скрыться, но и мы не могли забрать обратно город.

Для штурма города надо было очистить тылы от банд дезертиров и голодных ландскнехтов и только потом штурмовать город.

Для уничтожения бандитов в наших тылах я мог выделить только три десятка ополченцев. Этого было мало но и бандиты не ожидали от нас активных действий.

Глава 4

«Охотники» держали город и население в своих руках и собирали городские ценности в городской ратуше. Но вот покинуть городские стены и уйти с честно награбленными вещами они не могли, ополчение перекрывало выходы плотно и мышь не проскочит, хотя мышь возможно и могла проскочить, но вот уже обоз с награбленным добром не мог проскочить. Время играло против меня — слишком много банд бродило вокруг. Ополчению надо было решать много задач одновременно. Но были и приятные моменты — количество ополченцев росло с каждым днем или скорее ночью. Каждую ночь из города бежали всё новые и новые люди, и все вступали в ополчение. Нет не потому, что сознательные. Просто варианты выжить были только в рядах ополчения. Нет можно было и самостоятельно отправиться в другой город. Но вот только никому в другом городе не нужны были лишние рты и бесплатно кормить негде никого не собирались. Выход был один — вступить в ополчение.