Шахиншаху шах (СИ) - Шопперт Андрей Готлибович - Страница 42

Событие пятьдесят восьмое

Всегда выбирайте самый трудный путь — на нем вы не встретите конкурентов.

Шарль де Голль

Письмо было долгожданным. Оно было от Жуана V Великодушного — короля Португалии. Не одно пришло. Была писулька и от Елизаветы Петровны, которая поздравляла русских с Рождеством. Запоздало немного, ну так не близок путь от Лиссабона до Риги. Ещё было пространное письмо от мужа Елизаветы — Педру. Шестнадцатилетний паренёк благодарил Анну Иоанновну за такую красавицу и умницу жену и восхищался русскими моряками. Этим же занял две трети своего письма Жуан Великодушный. Хвалил король русских моряков, восхищался их победой над султаном Марокко и просил продать пушки, готов был взамен завалить русских кофе, какао и прочими сахарами.

Брехт ничего из первых трёх писем не понял. Понял, что гены — это вам не Пети и их не пропьёшь. Раз у Вильстера папаша пират, то чего можно от сына ждать? Побил где-то султана мавританского. Молодец, они сотни лет этого просят. Даже — выпрашивают. И никто их побить не мог, а тут — на тебе фашист гранату.

Объяснило всё четвёртое письмо. Его сначала Брехт сам три раза прочитал, потом зачитал Андрею Ивановичу Остерману. Потом вдвоём зачитали его Анне Иоанновне и после ещё раз Государственному Совету. И потом уже Остерман без участия Государыни на совместном заседании Сената и Совета министров. Письмо было пространное и рассказывало о том, как русский флот обстрелял Касабланку, потопил кучу пиратских кораблей, в том числе и французских. А когда султан Марокко Абдалла бен Исмаил напал на португальскую крепость, то русские моряки полностью уничтожили его армию и при этом был убит сам султан. Сейчас на престоле у мавров его брат, и он готовит новое войско, чтобы покарать неверных за гибель брата, но пару лет, как считает граф Филипп Нессельроде — посланник при дворе Жуана Великодушного, у Португалии до этого события есть, так как Али бин Исмаил правитель слабый, там в Марокко чуть не гражданская война, да и армию Вильстер уничтожил. Артиллерию так вообще всю прибрали после боя к рукам португальцы. Нужно набирать новое войско и лить пушки. Пару лет точно есть. В конце письма Нессельроде не удержался и всяких ужасов про убитого младшим Вильстером султана порассказал. Ну, что у него полно жён и наложниц и тысяча детей с лишком — это необычно, но Восток дело тонкое. Почему нет. А интересно стало Брехту. Вспомнил фильм «Белое Солнце пустыни». Там тринадцать, кажется, жен было у Абдулы и ещё в начале пару задушенных. Много, в общем. И есть не сильно молодые? А где дети? Неужели ни одна из пятнадцати, пусть будет, не родила за двадцать лет?

Так про султана. Исмаил всегда сурово наказывал любую женщину, подозреваемую в прелюбодеянии. Неверных наложниц Исмаил лично душил до смерти или приказывал отрезать груди или вырывать зубы. Любой другой мужчина, который видел его жену или наложницу, также мог быть казнен.

— И что, Ваня, делать будем? Пошлём брату моему Жуана пушки? — правильный вопрос задала Анна Иоанновна, — Это же секретные орудия?

— Секретные. Мне больше всего не нравится приписка в письме Елизаветы.

— Про наследника? — показал знание вопроса Остерман, — Что же в этом плохого?

— Жозе этот, или как его Елизавета Петровна именует — Иосиф Имануил парень молодой и любознательный. Полезет обязательно на завод литейный. Захочет посмотреть, как льются русские пушки. А там секрет-то с ноготок. Сам догадается. Но это ладно. Я думаю, что Португалии Единорогов продать нужно. Нам нужны будут базы на пути в Охотск. Без них кораблям не доплыть. А если португальцев вышибут из Африки и Индии, то там у нас друзей не останется. Только Англия, Голландия и Франция, а это вечные враги России. Нам придётся поддержать Португалию. Я другого опасаюсь. Как бы Франция, узнав об этом визите, не подговорила своих пиратов — каперов потопить тот корабль. Это война, по сути, и нам придётся в неё влезть. И это сейчас — на пороге огромной и длительной войны с Портой. Не потянем.

— Если убьют Иосифа, то наследником станет Педру, а значит — Елизавета королевой вскоре, — поднял палец вверх Андрей Иванович. Интересно у человека голова устроена. Тут прямая война с Францией корячится морская, а он о чужих престолах думает. (В Реальной истории Педру станет королём Португалии).

— Нужно произвести Вильстера в вице-адмиралы. И орден Александра Невского присвоить, — и Анхен война с Францией не волнует, об орденах думает.

— А знаете… Государыня, а давай новый орден учредим в Российской империи. Коим будем награждать наших великих флотоводцев. Нужно найти из наших самого…

— Чего искать-то⁈ Дядюшка-батюшка Пётр Лексеич был лучшим нашим флотоводцем, он и флот из ничего создал, — прихлопнула ладошкой по письмам португальским Анна Иоанновна, — Быть морскому ордену Святого Петра. Андрей Иванович, и первым орденом сим наградить надо вице-адмирала Вильстера, а следом всех трёх адмиралов, что француза побили и Сенявина Наума Акимовича и Сиверса Петра Ивановича и Головина Николая Фёдоровича.

— Я бы ещё и отца нашего героя — вице-адмирала Вильстера Даниэля Яковлевича наградил. Много для нашего флота сделал. Как начальником Морской академии он многих замечательных офицеров подготовил, — добавил Брехт.

— Быть посему. Андрей Иванович, подготовь указы и дай команду придворным медальерам разработать рисунок ордена.

— А что же с секретом пушки, — от раздачи слонов вернул на грешную землю всех молчавший до того начальник Тайной канцелярии Ушаков.

— Отольем. И кофе с какао возьмём. Как и сахар сырец. Есть у меня задумка одна. А пушки? Рано или поздно уйдёт секрет. Нужно не о сохранении секрета печься, а о том, как дальше орудия совершенствовать, чтобы тот, кто выйдет против нас с Единорогами, был неприятно поражён, что украденные у русских новые пушки уже устарели, и у русских снова лучшая артиллерия.

Событие пятьдесят девятое

Когда на вашем пути начинают появляться препятствия, значит направление выбрано правильно…

Астрахань два года назад встретила адмирала Змаевича высокой волной и сильнейшим ветром, что бросал в лицо мокрый снег целыми пригоршнями. Даже не снег, а воду с кристалликами льда. Мокро, холодно, противно. И негде согреться. В доме каменном, что ему выделили, ветер свистал через щели, и горящий камин не прогревал всего дома, а ветер, что завывал в трубе и выплёвывал через зев камина иногда в комнату клубы дыма, выстужал тепло, что давал камин, быстрее чем оно успевало добраться до сидящего в кресле с ногами адмирала.

Как иногда ему хотелось уехать из холодной России в солнечную Черногорию, где была его Родина. Матвей Христофорович Змаевич (Matija Zmajević) происходил из знатной черногорской семьи. Его дядя был архиепископом Барским, а старший брат архиепископом Задарским. Но Матвей бредил морем и не любил церковные службы, они его вгоняли в тоску, при любой возможности он избегал посещение церкви. В Черногории он окончил францисканскую школу, как и брат, но затем поступил в морскую школу Марко Мартиновича. Молодого образованного паренька заметили, а его уверенность в общении с людьми и умение заставить людей выполнять свои команды, позволили в возрасте восемнадцати лет стать капитаном корабля в венецианском флоте. Матвей был почти счастлив, но затем случилась неприятная история с убийством Вицко Буйовича, к которой он оказался причастен, и молодому капитану пришлось бежать в Константинополь, где некоторое время он провел в заключении. В 1710 году русским послом в Османской империи графом Петром Андреевичем Толстым он был выкуплен из тюрьмы и принят на службу в русский флот. А дальше было мужание вместе с российским флотом и победы вместе с ним. В 1721 году уже вице-адмирал Змаевич заведовал строительством галерной гавани в Санкт-Петербурге и состоял членом Адмиралтейств-коллегий.