Тайна старинных флаконов - Руэ Анна - Страница 31

Повернув ручку, я вышла из лифта в кабинет. Меня окружила чёрная пустота. На всякий случай я прислушалась, уговаривая себя, что в этот час никого кроме меня тут оказаться не может. Я повернула выключатель, толкнув дверь в стеллаже, вошла в аптеку – и вздрогнула от ужаса. Тяжёлый деревянный прилавок теперь стоял вовсе не у двери, куда мы его придвинули, а на значительном расстоянии от неё. А это могло значить только одно: кто-то входил сюда после нас. О боже! Как же Виллему удалось проникнуть внутрь с той стороны забаррикадированной двери?

Покрывшись холодным потом, я стала глубоко дышать, чтобы успокоиться. Что ж, делать нечего. Оставалось лишь надеяться, что Виллем не заявится сюда прямо с утра, раз уже успел побывать тут вечером.

Открывая дверь, ведущую из аптеки в подземный ход до оранжереи, я слушала своё дыхание. Звук казался мне оглушительно громким. Я прошмыгнула по тёмному коридору, взлетела вверх по ступенькам и перевела дух, лишь когда пол в чулане для инструментов повернулся под моими ногами.

Двигаясь вдоль дорожек, я рассматривала фотографию глобуса. Сквозь стеклянный потолок над моей головой внутрь оранжереи проникал слабый лунный свет. Преодолев последний отмеченный на карте отрезок пути, я наконец остановилась возле клумбы с голубыми незабудками.

Глава 24

Когда я вернулась в аптеку, мой бешено колотившийся в висках пульс постепенно успокоился. Я взяла две записные книжки, которые Матс оставил на письменном столе в кабинете, и нырнула в потайной лифт.

На этот раз вместо того, чтобы покрутить круглую ручку, я нажала на продолговатую и вошла в лабораторию. Мельком обвела глазами помещение, потом положила сорванные цветы рядом с дистиллятором и внимательно осмотрелась.

Все ящички и контейнеры здесь были подписаны, в точности как и флаконы в аптеке ароматов. Должно быть, сделать аромат – это не так уж сложно, подумалось мне. Не хватало лишь правильного рецепта средства для памяти. Будь он у меня – осталось бы только отыскать в ящичках все необходимые ингредиенты и засунуть их в дистиллятор. А потом зажечь бунзеновскую горелку и ждать, пока готовое вещество не закапает из трубки во флакон.

Я развернула порванную карту ароматов на рабочем столе, раскрыла рядом одну из записных книжек и стала листать в ней страницу за страницей. К сожалению, я так и не смогла найти ни одного рецепта аромата, помогающего что-то вспомнить или перестать забывать.

Зато мне в глаза бросилось кое-что иное. А именно – один очень распространённый ингредиент. Он назывался метеорит и повторялся во всех рецептах без исключения. В состав каждого аромата входила минимум одна небольшая щепотка – на кончике ножа – метеоритного порошка. А иногда и две такие щепотки. Не этот ли ингредиент и придавал ароматам их особенную силу?

Что ж, это было уже кое-что.

Я стала поочерёдно выдвигать ящички и заглядывать в коробки и банки, по которым были рассортированы многочисленные сушёные лепестки, смолотые в порошок кристаллы, минералы и всевозможные камни. Лишь на самой верхней полке мне удалось обнаружить полупустой стеклянный контейнер с мерцающим чёрным порошком. От него исходило тёмное сияние словно от звёздного неба. «Метеорит»: значилось на этикетке: я нашла то, что искала.

У меня на душе вдруг стало как-то тревожно. А вдруг Матс был прав и я сделаю всё только хуже? Намешаю тут какой-то непонятный аромат, который вместо того, чтобы вернуть людям память, навлечёт на них новые проблемы? Что, если сегодня ночью всё пойдёт совсем не по плану? Захлопнув записные книжки с рецептами, я попыталась как-то развеять свои сомнения.

В первую очередь я решила как следует почистить дистиллятор. Вдруг где-то там в пробирках застряли остатки использованных раньше ингредиентов – кто знает, как они действуют. Внимательно изучив цветочную массу в пробирке прямо над горелкой, я взяла в руки флакон с тем, что получилось из этого сырья, подняла его повыше на свет, чтобы получше рассмотреть. Я вспомнила, как мы с Бенно и Матсом надышались этим запахом, пока он капал во флакон из дистиллятора. Странно, но тогда с нами, кажется, совершенно ничего не случилось. Выходит, существовали ароматы, не оказывающие никакого воздействия? Как бы то ни было, на дне бутылочки ещё плескались остатки голубой жидкости. Я замерла в нерешительности, раздумывая, как с ней лучше поступить. Интересно, кто в последний раз загружал ингредиенты в дистиллятор? Наверняка ведь Виллем? Значит, неплохо было бы для начала выяснить, что это за аромат. Мало ли какие пакости замышлял садовник. А в том, что замышлял он именно пакости, а не что-нибудь хорошее, я не сомневалась.

Вытряхнув цветочную массу из стеклянной трубки на рабочий стол, я попыталась разобрать, из каких именно ингредиентов она состояла. Первым делом мне бросились в глаза мелкие голубые лепестки. У меня даже дыхание перехватило. Это были лепестки тех же самых цветов, что я только что сорвала в оранжерее. Незабудок!

Но это как-то не укладывалось у меня в голове. Выходит, Виллем делал тут ароматическое противоядие от потери памяти. Но зачем? Ведь он же сам и хотел, чтобы люди потеряли память!

Я просто не понимала, чего он добивался.

С какой стати он выбрал мишенью моих родителей? Ведь он же наверняка лишь затем и объявился у нас на пороге, чтобы пшикнуть на них ароматом забвения. Но если всё так и было, значит, запах проник на виллу – почему же тогда мы с Бенно ничего не забыли? Я ещё раз вспомнила всех, кто жил рядом с нами: Ханна была в норме, её кошка – нет, мама с папой совсем плохи, почтальон немного не в себе, а Леона и Сьюзан проблема вовсе не затронула – точно так же, как нас с Матсом и Бенно.

Что-то я явно упускала. Но вот что?

Я спешно попыталась разобрать, какие ещё ингредиенты входили в ту смесь, из которой Виллем в последний раз дистиллировал аромат. Мне удалось обнаружить остатки какого-то нерастворившегося порошка – твёрдые, как камень, прозрачные частички довольно крупного размера. Сравнив его с другими порошками из окружавших меня ящичков и банок, я поняла, что больше всего он походил на порошок из горного хрусталя. Некоторые листочки в смеси напоминали крапивные. Я взяла в руки карандаш и записала на последней пустой странице записной книжки список ингредиентов, которые мне удалось вычислить. Разумеется, мерцающие частички чёрного порошка из метеорита нашлись и тут.

Я вдруг почувствовала такую уверенность в себе, какой не чувствовала никогда в жизни. Ещё чуть-чуть – и я создам ароматическое противоядие! Сомневалась я лишь в двух ингредиентах. Кроме того, я не знала, какое именно количество каждого из них было использовано.

За стеной вдруг словно из ниоткуда раздался звук шаркающих по каменным плиткам пола подошв, и моё сердце тут же бешено забилось. Подошвы эти явно принадлежали тяжёлым сапогам. Но звук вдруг стих – так же внезапно, как и появился.

Теперь за стеной воцарилась тишина.

Потом я услышала знакомый скрежет лифта и чуть было не вскрикнула. Потом снова три шага – и снова скрежет.

Я судорожно огляделась вокруг в поисках укрытия.

В тот же самый момент за моей спиной распахнулась дверь в лабораторию. Я застыла, не в силах сдвинуться с места, словно вмёрзнув в ледяную глыбу.

– Вот ты и попалась! – раздался громоподобный голос Виллема у меня за спиной.

Сделав глубокий вдох, я очень медленно повернулась к двери.

Глава 25

На меня пристально уставились два бесцветных глаза. Я не отвела взгляд и уставилась на садовника. Тишина между нами дрожала как туго натянутая тетива лука за долю секунды перед тем, как вылетит стрела.

Виллем приблизился ко мне на шаг.

– Что же это ты тут замышляешь? – заговорил он, распространяя вокруг себя землистый запах.

– Ничего! – невнятно пискнула я, судорожно раздумывая, что мне может грозить в самом худшем случае. Предугадать действия Виллема было сложно. Его пустые глаза, показавшиеся мне неприятно знакомыми, совершенно ничего не говорили о том, что это был за человек. А интуиция подсказывала лишь держаться от него подальше.