Тайна старинных флаконов - Руэ Анна - Страница 24

Что-то тут не складывалось.

Из гостиной доносились пронзительные рулады – папа подпевал одной из своих любимых песен. Мама прислушалась и пошла на звук.

– Что это за кошмарный шум? – она возмущённо остановилась возле открытой двери в гостиную и посмотрела на папу. Тот, нацепив наушники, пел во весь голос.

– Извините! – крикнула ему мама. – Что это вы тут устроили?

– Это папа! – потянул её за руку Бенно. – Он же всегда так поёт.

– Это ваш отец? – она взглянула на нас, совершенно сбитая с толку. – А я всё думаю – что этот привлекательный мужчина делает у нас в гостиной? Но раз вы говорите, что это ваш отец – тогда ясно.

– Это Кристиан Альвенштейн, – медленно проговорила я, сдерживаясь изо всех сил. – Наш отец и ТВОЙ муж!

Мама испуганно обернулась к нам:

– Муж?!

Папа всё ещё лежал на диване в наушниках. Меня бросало то в жар, то в холод и одновременно тошнило. Казалось, желудок у меня в животе проворачивается вокруг своей оси.

– Папа! – воскликнул Бенно и подбежал к дивану. Я увидела, как у него по щеке скатилась слеза. В глазах его теплилась надежда, что папа сейчас всё исправит. Что всё это окажется лишь каким-то недоразумением или какой-то на редкость глупой и неудачной шуткой наших родителей.

– Мама всё забывает! Все сошли с ума!

Папа сдвинул с ушей наушники и взглянул сначала на меня, потом на маму, а потом на Бенно.

– Что, малыш? – наморщил он лоб и ласково погладил Бенно по щеке. – Что такое стряслось?

– Скажи, что всё в порядке! – всхлипывал Бенно. – Ну же! Скажи!

Папа принял сидячее положение и с упрёком взглянул на маму:

– Что здесь происходит? Почему вы не заботитесь о своём сыне? Он выглядит очень испуганным. А вы стоите и ничего не делаете!

В этот момент Бенно развернулся и бросился ко мне. Он обвил меня дрожащими ручонками и зарылся лицом в мой пуловер. Ошарашенная, я стала пятиться назад – и пятилась, пока не натолкнулась спиной на входную дверь.

Я не могла дышать. Видеть пустые лица родителей было ужасно. Казалось, они просто потеряли память – окончательно и бесповоротно.

Нужно было срочно выяснить почему!

Нащупав за спиной дверную ручку, я выскочила из дома. Одной рукой я крепко прижала к себе Бенно, а другой толкнула и захлопнула дверь. Мы побежали так быстро, как только могли, и бежали, пока не оказались у входа в дом Матса.

Глава 18

В доме у Матса мир всё ещё был таким, каким мы его знали прежде. Казалось, царившее всюду забвение сюда не добралось. Леон с мамой сидели за обеденным столом в кухне и о чём-то серьёзно беседовали. Судя по хмурым выражениям их лиц, они недавно поссорились.

А может быть, с ними произошло примерно то же, что с нами. Вот только они-то друг друга ещё узнавали.

На этот раз Матс не стал спрашивать, почему я пришла. На лице у него читалась молчаливая догадка. Он погладил Бенно по голове, проводил нас к кухонному столу и достал кулёк со сладостями.

Раскрытый кулёк он поставил прямо перед нами с Бенно.

– Снимает стресс! – только и сказал он.

Поблагодарив Матса кивком, я присела на стул рядом с его мамой и взяла Бенно на колени. Я коротко представилась и в ответ узнала, что маму Матса и Леона зовут Сьюзан. У неё были такие же тёмные глаза, как и у младшего сына: мягкие, тёплые и полные терпения.

Не тратя лишних слов, Сьюзан принесла пушистый шерстяной плед и накрыла мне плечи. Мы с Бенно завернулись в него и стали похожи на два рулета. Я почувствовала себя лучше. И тут до меня дошло, что мы с Бенно оба, оказывается, дрожали от нервного напряжения.

– Посмотрите на меня, – сказала Сьюзан и достала из нагрудного кармана какую-то продолговатую серебристую ручку. Но не шариковую. На конце её, там, где обычно торчит кончик стержня с пастой, была лампочка. Сьюзан посветила ею в глаза сначала Бенно, потом мне. Она коротко кивнула, словно с облегчением, и сунула «ручку» обратно в нагрудный карман.

– Так что же случилось? – спросил Матс. По голосу я поняла, что ему давно не терпелось задать этот вопрос.

– Наши родители... – Я сделала паузу, чтобы проглотить слёзы и не разрыдаться. – Они... мне кажется, они потеряли память.

– Папа нас больше не узнаёт, – еле слышно добавил Бенно.

Сьюзан изумлённо зажала рот руками:

– Боже мой! Это самое ужасное из того, что мне довелось сегодня услышать. А я за этот день услышала много плохого.

Она встала со стула, взяла из шкафа две чашки и налила нам горячего чая.

– Ну что? Теперь-то вы мне верите? – Матс гневно переводил взгляд то на маму, то на Леона. – С папой ведь тогда случилось почти то же самое!

Я уставилась на Матса. Так вот что Леон имел в виду, когда пару дней назад упомянул про «семейные проблемы»!

– Ну вот опять! – простонал Леон. – Это не то же самое! Забудь уже чокнутые теории заговора и хоть раз взгляни правде в глаза. Наш распрекрасный отец... – Леон осёкся. Слова будто пытались вырваться у него изо рта быстрее, чем он мог их выговорить. Он сжал губы и взглянул на маму. – Ну, ты знаешь.

– Мальчики, сейчас же прекратите ссориться! – упёрла руки в бока Сьюзан. – Сейчас у нас полно других проблем, ну правда.

Тут мне бросилось в глаза, что на ней была белая униформа, какие обычно носят медсёстры. Это объясняло и фонарик, с помощью которого она только что нас осматривала.

Сьюзан заметила мой взгляд и улыбнулась.

– У нас в больнице сегодня было сразу несколько подобных случаев. Доктора пока не знают, что происходит, – сказала она, потирая лоб. – К сожалению, мне нужно возвращаться на работу. Врачей и медсестёр на всех не хватает. В приёмном покое чёрт знает что творится. Я лишь ненадолго забежала проверить, всё ли в порядке с моими большими мальчиками. – С этими словами она встала и испытующе посмотрела на нас с Бенно. – Хм. Захвачу-ка я вас, пожалуй, с собой в больницу. Надо бы осмотреть вас как следует.

Я яростно замотала головой.

– Это ни к чему. Я просто немножко замёрзла, – сказала я. – Чай мне уже помог. И плед тоже. Спасибо ещё раз.

– Тогда хотя бы Бенно, – настаивала она.

Бенно не менее яростно замотал головой и крепко обхватил меня руками. Сьюзан снова улыбнулась:

– Ну хорошо, тогда оставайтесь здесь вместе. Но если вдруг почувствуете себя хуже – сразу звоните. Хорошо? Вы пережили серьёзный шок.

Прежде чем уйти, она усадила нас с Бенно на диван в гостиной и принесла нам бутылку лимонада, плитку шоколада и второй тёплый плед. Она сделала всё то же самое, что ещё вчера сделала бы и наша мама, если бы мы приболели и о нас нужно было позаботиться. Ну разве что вместо шоколада с лимонадом мы получили бы травяной чай и фруктовые дольки.

Когда Сьюзан захлопнула за собой дверь, я взяла стакан лимонада и взглянула на Матса и Леона, усевшихся перед нами в кресла.

– А что ты имел в виду, когда сказал, что с вашим папой случилось то же самое? – сразу же вырвался у меня вопрос.

Больше никаких тайн, решила я. Пора Матсу наконец рассказать нам правду!

Он медлил с ответом – видимо, подыскивал слова для объяснения.

– Это случилось довольно давно, – медленно начал он.

Леон снова застонал:

– Матс так горячо интересуется виллой «Эви» именно из-за нашего отца. Так и знай.

– Что?! – я выпрямилась. – Но... Как это?

Матс смущённо опустил глаза и принялся разглядывать свои ноги.

– Отец ушёл от нас четыре года назад. Да, я знаю, это бывает, в других семьях тоже такое случается... – Он бросил взгляд на Леона, но тот лишь скрестил руки на груди.

Я переводила взгляд с одного брата на другого и обратно:

– Но какое отношение это имеет к вилле «Эви»?

– Да просто наш отец частенько помогал Ханне с мелким ремонтом в доме. У него были золотые руки. Однажды чердак на вилле стало заливать дождём, и он пошёл туда, чтобы починить крышу и залатать брешь. Именно после того раза – я хорошо это помню – всё и началось.