Ревизор: возвращение в СССР 13 (СИ) - Винтеркей Серж - Страница 28

– И что?

– Тут же милиция прилетела. Мы ещё не успели даже сообразить, за что там ковш зацепился.

– Так вы порвали кабель или только зацепили?

– И зацепили одним зубом ковша, и повредили чуть-чуть…

– И что теперь?

– Скандал… неделю уже ходим с замполитом объяснительные пишем…

– Замполит за тебя вписался? – удивился я. – Какой мужик правильный.

– Он у нас председатель ГСК! – в голос рассмеялся Пётр. – Куда ж он денется с подводной лодки...

– А что за кабель? Кто вас таскает? Госбезопасность?

– Нет! Ты что? Это министерства обороны кабель. – усмехнулся зять. – Если бы это какая-нибудь правительственная связь была, я бы с тобой сейчас не разговаривал.

– А, так это свои? Ну, сами виноваты. Могли бы предупредить, что у них там кабель лежит.

– Мы им так и сказали. А то секретность, секретность. Вот и получите.

Мы попрощались, а то телефонный автомат на улице, а Пётр выскочил позвонить налегке. Сообщил ему, что еду в командировку на неделю, договорились встретиться, как приеду, узнать, чем закончилось эта эпопея с кабелем и, вообще, давно не виделись.

Повезло, что не Пётр в ГСК старший. – думал я, садясь за стол ужинать. – За спиной замполита, поди, хорошо от наездов отбиваться.

***

МГУ. Кабинет секретаря комсомольской организации Самедова.

Рашиду Фархатовичу позвонили из райкома и предупредили о визите. Пришлось остаться и ждать. Приехал Иван Николаевич в прекрасном настроении.

– Воспользовались твоей идеей. – шлёпнул он на стол перед Самедовым толстую пачку фотографий. – Фотоаппарат твой пока останется там. Мало ли ещё какой материал понадобится.

– Чёрт с ним, с фотоаппаратом. – ответил Самедов, раскладывая перед собой фотографии. – Это вы зачем ко мне принесли? Что я должен с этим делать?

– Как что? Что и всегда! Проанализировать, выявить, обличить.

– Это специалист должен смотреть. Отдайте это людям Терещенко, пусть разбираются.

– Терещенко получил нагоняй от начальства. – возразил райкомовский работник. – Ему запрещено близко к фабрике подходить. И вообще, разработка наша незаконная, чем меньше людей об этом знает, тем лучше. Так что, тебе с этим и разбираться. Ну и, раз сам в этих бумагах не понимаешь… У тебя в Комсомольском прожекторе остались ещё толковые и надежные ребята? Ни за что не поверю, что они все разом продались… Пообещай там премию, дашь потом двадцать пять рублей, и студент будет счастлив. Он на эту сумму месяц сможет прожить.

– Есть один… – согласился Самедов, видя, что отделаться от этой работы у него не получится, и сгрёб со стола фотографии. Правда, в том, что студент, о котором он подумал, обрадуется, получив за работу двадцать пять рублей, он сильно сомневался. Видит же, в чем одет, как обут. Импортное там все… Полсотни нужно давать минимум. Ну, не обеднеет и с полсотни. Главное – это дело раскрутить…

***

Глава 14

г. Москва. У дома Ивлевых.

На прогулке заглянули в тайник Родьки у тепломагистрали, попросил у него ещё плиток на эксперименты. Он охотно поделился. Вернусь с конференции, займусь плитковарением. Вдруг, правда, закалится и перестанет раскалываться. С такой информацией уже можно и в НИИ идти. Плитка у них, наверняка списана уже, как некондиция. Надо договориться и выкупить её за денежку символическую. А вообще, это они мне должны будут за вывоз мусора доплатить, а не я им.

Придумал заодно, как можно поднять этот вопрос без вызова милиции с целью моего ареста. Надо к ним не с просьбой обращаться, а с жалобой. И не одному идти, а как представителю собрания жильцов нашего дома. Наглость города берет. Скажу, мол, безобразие, весь наш двор осколками вашей плитки усыпан! Почему так ее храните, что дети ее таскают, а наши питомцы морды себе в кровь расцарапывают, натыкаясь на острые обломки? Решайте вопрос, или буду жаловаться! А когда скажут – мол, некондиция, девать некуда, тогда можно и предложить выкупить некондицию… по соответствующей цене. Мол, на дачу увезу, перебью, и осколками двор выложу.

На обратном пути заметил в почтовом ящике белый уголок. Письмо пришло от Тимура, жаль, утром не заметил.

Брат писал о своих курсантских буднях. Вся его жизнь сейчас построена вокруг увольнительных. Выходить в город можно, но увольнение надо заслужить. Не должно быть плохих оценок, не должно быть нарушений дисциплины и устава. Короче, хочешь увидеться с девушкой, делай что хочешь, но чтоб у тебя всё везде было в ажуре. Иначе увольнительной не видать.

Зная брата, предположил, что у него проблемы с дисциплиной. Но, оказалось, нет. Учёба. Не всё давалось легко. Приходится много заниматься, оставаться на пересдачи.

Идёт война за каждую оценку. – писал брат.

Когда не получается выйти в город, Ветка приходит на КПП, и они разговаривают на виду у дежурных. Многие так делают, все уже привыкли.

Представил себе эту картину: молодая девушка едет к военному училищу, чтобы увидеть любимого и перекинуться с ним хоть парой слов.

Вот, уверен, не каждая на это способна. Ветке памятник надо ставить. Понимает это брат?

Сел писать ему ответ. Описал все наши новости. Про очередные закидоны Дианы. Но и похвалил её: в последнее время она стала прислушиваться к советам. Высказал свою надежду на то, что сестрёнка, наконец, повзрослеет.

И, конечно, высказал своё восхищение Веткой. Целуй ей ручки при каждом удобном случае. – писал я брату. – И каждый раз благодари, когда она к тебе приезжает. И от меня передавай привет и тысячу благодарностей за то, что она у тебя есть.

Положил конверт на полочке под ключами, чтобы не забыть завтра отправить письмо.

Первые две пары прогулял, закупался всем по наводке Сатчана. Заехал также в ГУМ искать костюм от «Большевички». Часа полтора лазил по этажам, пока добрался до нужной секции. Выбрал костюм тёмно-графитового цвета в чёрную тонкую полоску. Издали её совсем незаметно, а шарма костюму добавляет.

На обратном пути у метро зашёл в магазин, купил две бутылки водки. Вроде, всё. Ничего не забыл?

Потом, закинув товары домой, приехал все же на две оставшиеся пары.

Но сразу поехать на лекцию не удалось. Наконец, случилось то, чего я давно ждал. Эмма Эдуардовна предупреждала, что КГБ со мной говорить будет перед поездкой, и с каждым днем я все больше волновался, куда комитетчики запропастились. Хорошо, конечно, если вообще обо мне забыли, а вдруг в самый последний момент появятся, и у нас с ними не сложится? А я, между прочим, в поездку всяким дефицитом закупаюсь. И не весь он мне здесь нужен. Если не поеду, то куда мне девать костюм от «Большевички»? Размер мой, конечно, но носить я его не собирался… Икру, правда, сожрать можно по праздникам. А вот запас секундомеров будет лишним… И лишний фотоаппарат мне ни к чему, мне генеральского подарка вполне хватает.

А вот когда ко мне подошел незнакомый человек в черном костюме, показал корочки старшего лейтенанта КГБ и вручил повестку, по которой мне нужно было к 18.00 явиться в главное здание КГБ, все стало ясно. Молодцы, мастера психологического воздействия! Давили, нагнетали, давали время закупиться товарами перед поездкой, привыкнуть к мысли, что еду. Видимо, чтобы снова предложить мне что-то, что меня не устроит. Эх, как надоело!

Приехал в очередной магазин «Даров природы» с небольшим опозданием, буквально на пять минут, но коллектив уже был собран, на дверях висела табличка «учёт» и меня с порога попросила к себе заведующая на пару слов. Очень необычный приём. Но самое интересное началось потом.

– У меня распоряжение сверху, – озадаченно сказала заведующая. – проработать на собрании с коллективом вот эту статью. – положила она передо мной газету «Московский комсомолец». – Эта статья касается одного из наших магазинов, только в другом районе. Не могли бы вы в своей лекции поговорить с коллективом о ней. Уверена, у вас лучше получится, чем у меня.

– Конечно… – удивлённо взглянул на неё я, терзаемый смутными догадками. – Можно, ознакомлюсь быстренько?