Сделка с джинном (СИ) - Платунова Анна - Страница 3

Я не заметила, как взяла браслет в руки и – не знаю, как так получилось, –  защелкнула его на запястье. Он сел как влитой, будто бы на меня был сделан, и смотрелся весьма неплохо, несмотря на свой дикий и немного неказистый вид.

Губы против воли сложились в короткое слово: «Появись…» Уверена, я даже не произнесла его вслух. Или произнесла?

Ничего не произошло! Я резко выдохнула – то ли от облегчения, то ли от негодования.

– Ну, Пат… – начала было я, но меня прервал громкий смешок, который раздался за моей спиной.

Грубый, хриплый смешок, от которого по коже побежали мурашки и волоски встали дыбом.

– Ты будешь оборачиваться, хозяюшка, или поджала хвост от страха? – развязно произнес глубокий мужской голос.

Голос звучал недобро. Ух как недобро!

*** 3 ***

Я стремительно развернулась, чтобы посмотреть на незваного гостя.

Мелькнула слабая надежда, что это Патрик. Шел мимо, увидел, что я не послушалась его, взяв браслет, и решил разыграть. Но грубый голос был совсем не похож на голос моего брата, да и сам визитер ничуть не напоминал шутника.

В двух шагах от меня высился незнакомый мужчина. Пряди смоляных волос опускались ниже плеч, падали на узкое лицо. Взгляд черных глаз обжигал, радужка была окаймлена по краю ярко-оранжевым цветом, отчего казалось, будто внутри мужчины бушует пламя, готовое в любой момент прорваться наружу.

Он был насколько высок, что моя макушка едва доставала до его подбородка. Широкие плечи обтягивала незнакомая одежда. Что-то вроде черного халата с серебряной и золотой вышивкой, завязанного на талии широким поясом. У шеи полы халата расходились, приоткрывая мощный торс.

Все это я успела увидеть за мгновение, прежде чем крепко-накрепко зажмурилась и выставила перед собой руку. Я помахала ею, шепча:

– Уходи, уходи, убирайся!

Гость снова хмыкнул.

– Неправильное распоряжение, зайчишка.

У меня от ужаса все смешалось в голове! Я никак не думала, что придется давать джинну распоряжения, и, конечно, заранее не подготовилась.

Не поднимая век, я начала отступать спиной к двери, чтобы убежать прочь из комнаты, позвать на помощь, но не сориентировалась и уперлась в стену.

– Неужели тупик? – ядовито поинтересовался джинн.

Наверное, примерно так выглядели дикие люди варварских племен, теперь полностью исчезнувших. Однако он говорил чисто, без акцента, даже не скажешь, что джинны – выходцы из далеких южных земель.

Я набралась смелости и, вздернув подбородок, распахнула глаза. И тут же взвизгнула, вжимаясь в стену: мы с джинном стояли нос к носу. Я отчетливо видела огненные точки в его зрачках, а ободок вокруг радужки напоминал солнечную корону во время затмения. Кожа его лица была гладкой и смуглой. На таком расстоянии стали видны и тончайшие белые шрамы на его шее, уходившие под воротник. А еще я почувствовала запах. От джинна пахло так, как пахнет в лавке приправ и специй. Когда я оказывалась там, мне казалось, я вдыхаю жаркий аромат самого солнца – аромат раскаленной пустыни и горьких сухих трав.

– Ты не смеешь меня тронуть! – выдавила я, стараясь придать голосу уверенности.

– Я тебя не трогаю, – насмешливо ответил он. – Не трогаю и пальцем.

В доказательство этого он поднес свою узкую ладонь к моей щеке и пошевелил длинными пальцами, чуть-чуть не касаясь кожи. Я ощущала движение воздуха рядом со своими губами, но джинн, коварное создание, действительно не дотрагивался до меня.

Однако и сдвинуться с места я не могла, так как он загородил мне путь.

– Пропусти!

– Неправильное распоряжение.

Он издевался надо мной! Я видела в глубине его глаз злое удовлетворение, уголки губ дрогнули в холодной ухмылке.

И, будто мало ему было моего ужаса, джинн наклонился еще ниже, почти уткнулся носом в ямочку под ключицей – как назло, легкая кофточка, которую я ношу поверх домашнего платья, расстегнулась и сползла, обнажив плечо, – и втянул ноздрями воздух.

– М-м-м, сладкая невинная зайчишка. Ландыш и яблоки…

Я с трудом сглотнула вязкую слюну.

Ни один мужчина не подходил ко мне так близко. Ни один мужчина не нюхал меня и не произносил таких оскорбительных вещей. Никогда и никто не смел так нагло смотреть и так нагло пахнуть специями! И выставлять напоказ свою голую мускулистую шею!

– Чего ты хочешь? – со страхом выдавила я.

Джинн неожиданно расхохотался. Смех его вовсе не был таким уж веселым, он тоже пугал меня до колик, но джинн хотя бы отодвинулся, и я смогла вздохнуть свободно.

– Чего я хочу? – переспросил он, выделив слово «я». – Чего ты хочешь? Разве не ты моя хозяйка, а я твой смиренный раб?

Вот уж на кого на кого, а на смиренного раба он вовсе не походил.

– Я ничего не хочу, – жалобно произнесла я.

Сама не понимаю, откуда в моем голосе взялись эти просительные ноты.

Джинн отошел на шаг и окинул меня холодным взглядом.

– Жалкие потомки лицемерных лжецов, – произнес он, как плюнул.

Я, дрожа, двинулась вдоль стены в сторону приоткрытой двери. Джинн равнодушно наблюдал за мной.

– Ты ведь понимаешь, что, пока на твоей руке браслет, ты от меня никуда не спрячешься? —поинтересовался он.

Я вцепилась в застежку, но она не поддавалась.

– А пока я вне браслета, снять его невозможно, – так же спокойно добавил джинн.

– Откуда ты только свалился на мою голову! – закричала я.

– Я? – нахально уточнил джинн. – Я раб браслета и того, кто владеет браслетом.

– Убирайся! Уходи! Проваливай! Как еще сказать?

Джинн скрестил руки на груди и изогнул бровь. Я так понимаю, подсказывать мне он не собирался. Я, тяжело дыша, уставилась на ужасного гостя, а он в ответ смотрел на меня. Игра в гляделки могла бы продолжаться бесконечно, но джинну она вдруг наскучила. Он обвел взглядом комнату, подошел к окну и выглянул наружу, не отодвигая занавесок.

– Какой сейчас год? – негромко спросил он.

– Шестьсот сорок пятый от Великого Исхода, – прошептала я.

Джинн на миг прикрыл глаза, лицо его закаменело, словно ему нужна была передышка, чтобы принять эту новость.

И я все сразу поняла: нет там, внутри браслета, никакой золотой комнаты. Пока джинна не призывают, он словно спит, ничего не чувствует, ничего не видит и не слышит. Сколько десятилетий, а то и столетий проносится, пока он заперт внутри?

Почему меня это должно волновать? Он – джинн, волшебное создание, время им безразлично!

Однако джинн вовсе не выглядел так, будто ему плевать.

– Еще полвека, – сказал он тихо, самому себе.

Тряхнул головой и оторвался от вида за окном. На что он там любовался? Там и смотреть-то особо не на что – сад и беседка.

– Что же, зайчишка, заключим договор? Я тебе скажу, как отправить меня обратно в браслет, а ты больше никогда! никогда! никогда меня не призовешь. Иначе пеняй на себя. Тебе говорили, что джинны коварны? Что мы только и ждем подходящего случая, чтобы разделаться с людишками? Так вот – это правда!

Джинн сейчас выглядел грозно. Он распрямился, глаза сияли черным пламенем, волосы развевались, будто от ветра.

Вовсе ни к чему было меня пугать! Я и так была напугана до полусмерти!

– Больше никогда! – пролепетала я.

– Хорошо. Скажи: «Я желаю, чтобы ты вернулся в заточение».

– Я желаю, чтобы ты вернулся в заточение! – выкрикнула я в тот же миг.

И… он исчез, будто не появлялся. Вот только что стоял – грозно сверкал глазами, – а теперь на этом месте пустота, лишь распрямляется примятый ворс ковра.

– Ф-фух… – выдохнула я, проведя трясущейся рукой по лбу, на котором выступили капли пота.

Потом, опомнившись, содрала с руки браслет и закинула его под кровать.

– Точно никогда! Никогда в жизни! – пробормотала я.

Как хрупки иногда бывают наши обещания…

*** 4 ***

Я выбежала из комнаты, сама не зная, куда бегу и зачем. Наверное, просто хотела увидеть настоящих живых людей и понять, что кошмар закончился.