Сделка с джинном (СИ) - Платунова Анна - Страница 26

Привык к свободе-то, вот и меня, новую хозяйку, пытается умаслить. Хотя ведь он пошел с нами, чтобы помочь. Ради Яра? Ради других джиннов? Ради себя? Уж не ради моей семьи точно. Может, старый хитрец надеется получить свободу?

– Пригодишься, – согласилась я и решилась на главный вопрос, мучивший меня. – Мы с Редьярдом заключили сделку. Он обещал, что, когда мы соберем четыре артефакта, джинны смогут повернуть время вспять и я спасу свою семью. Это правда?

И на всякий случай, наученная опытом и коварством Яра, добавила:

– Я желаю, чтобы ты ответил честно!

– Это правда. – Хафиз склонил голову. – Но только…

– Что только? – испугалась я.

Так и знала, что без подводных камней не обойдется.

– Есть определенный срок, за который нужно успеть. Вернуться назад во времени можно не дольше, чем на три месяца. Потом все. Что произошло раньше – уже не изменить.

– Ох… – выдохнула я.

Значит, у меня в запасе лишь три месяца, чтобы собрать артефакты. С одной стороны – времени много, с другой – коллекция герцога и королевская сокровищница кажутся недосягаемыми. Однако хорошо уже то, что в главном подлый гад меня не обманул: я смогу вернуть родных.

– Почему он такой жестокий? – грустно спросила я. – Будто гадюка: чуть тронешь – и готов вонзить ядовитые зубы!

– Станешь тут кусаться, когда внутри столько боли, – ответил Хафиз, и в этот раз без обычного лукавства.

– Я знаю… – Я старалась осторожно подбирать слова, чтобы не обидеть пожилого джинна. – Когда-то очень давно мой народ завоевал ваши земли.

– И полностью истребил мой народ, – добавил Хафиз, и его глаза недобро сверкнули. – Называй вещи своими именами, раз уж начала, девочка.

Вот сразу и слетело с него все притворство, и разговаривать стал как нормальный человек, без этих нелепых словечек.

– Да, стер! – отважно согласилась я. – Но это было так давно! Сколько можно помнить и мстить? Ну и… Понимаю, он злится, потому что не справился, не защитил своих. Ну бывает. Кто-то побеждает. Кто-то проигрывает.

У него вырвался грустный смешок, хотя я вовсе не собиралась шутить.

– Когда убили твою семью? – спросил Хафиз.

– Ты ведь знаешь. Редьярд говорил, ты должен все знать, раз уж ты теперь принадлежишь мне. Их убили… – Каждый раз, когда я вслух произносила это слово, у меня перехватывало горло. – Еще и трех дней не прошло.

– Тебе больно?

Из глаз снова хлынули слезы. Больно? Что за вопрос? У меня внутри незаживающая кровоточащая рана!

– У меня будто вырезали кусок сердца, – прошептала я.

– Так вот у него тоже. Бежали десятилетия, менялся мир, но для раба браслета проходили не века – часы. На сколько его выпускали из браслета?

Я вспомнила, как мечтала поскорее избавиться от Яра в первое его появление: так сильно он меня напугал. Наверное, и прошлые хозяева, увидев ярость и гнев джинна, отправляли его обратно в заточение.

– Он пробуждался на несколько минут, а вместе с ним – его боль. Для него все живо так же, как если бы случилось лишь вчера. Понимаешь?

– Понимаю, – прошептала я, ошеломленная тем, что Редьярд, оказывается, может носить в себе свою кровоточащую рану. – Но ведь это не то же самое. Вы не люди, вы джинны. Магические создания, вроде иллюзий в академии. У вас, конечно, тоже есть чувства…

Я вспомнила, как обиделась коза Марта, когда ее обозвали гадостью.

– Ах-вах, девочка, как мало ты знаешь о джиннах, – перебил меня Хафиз. – Мы были людьми из плоти и крови. У нас были семьи, близкие, друзья, которых мы любили.

– Людьми? – прошептала я.

– Магами, – добавил джинн. – Сильнейшими магами. Такой, как… Яр. Забавное имечко… Такой, как он, стоил десятка ваших жиденьких боевиков. Но вы – словно саранча, уничтожающая все на своем пути.

– Как вы оказались в артефактах? – пролепетала я, совершенно ошарашенная. – Вы умерли?

Хафиз обдумал мой вопрос.

– Это сложно, – вздохнул он. – Яр точно предпочел бы смерть.

Я долго молчала, не решаясь спросить о важном.

– Кого он потерял? – прошептала я.

– Расскажет сам, если захочет.

Я могла бы принудить Хафиза, сказать: «Я желаю», и, наверное, считай я по-прежнему джиннов магическими существами, я бы так и поступила. Но люди не должны быть рабами! Они не должны подчиняться глупым велениям и выполнять все, что пожелают хозяева.

Впервые я посочувствовала Редьярду. Какая изощренная пытка. Все, кого он знал и любил, – мертвы. Сама память о его народе почти стерлась. А он, бывший сильнейший маг, сделался игрушкой в руках поработителей. Озвереешь тут.

Открылась дверь, и в комнату вошел… Питер. Он нес глиняный горшочек, завернутый в полотенце, сверху лежала краюха хлеба.

Он увидел, что я сижу, завернувшись в плед, и улыбнулся знакомой улыбкой. Улыбкой Питера, которого я считала другом.

– Ты идиот? – поинтересовалась я. – Совсем дурак? Я вообще-то в курсе, Яр, что ты – это ты.

Он нахмурился и вернул себе облик джинна. Поставил передо мной жаркое, из воздуха вытянул ложку.

– Я просто хотел, чтобы ты поела спокойно, – процедил он. – Та физиономия тебе больше по душе.

Я фыркнула, развернула полотенце и втянула аромат тушеного мяса и овощей. Удивительно, ко мне вернулся аппетит. Попробовала бульон и зажмурилась от удовольствия – вку-усно!

Открыла глаза и успела увидеть, что Редьярд улыбается краешками губ. Он заметил мой взгляд и тут же сжал губы и сузил глаза в черные щелочки. Такой весь холодно-неприступный гадский гад.

– Знаешь, что я думаю, – сказала я, погружая ложку в густое варево и делая длинные паузы между словами. – Ты мне не признался, что превратился в Питера, потому что сам устал от ненависти. Ты просто хотел почувствовать себя живым, обычным парнем, на которого я смотрю без страха. Хафиз, сколько было лет этому могучему магу, когда…

– Хафиз, ты ей тут все разболтал, пока меня не было? – рявкнул Яр.

– Разболтал, – ответила я вместо джинна. – Но не все.

– Этому мальчишке, который возомнил себя непобедимым магом, – а он, хвала небесам, действительно очень силен, но, увы, не мудр, – было двадцать четыре. Было и есть.

Редьярд застонал, закатив глаза.

– А еще я думаю: за эти три дня, что ты на свободе, твоя боль пусть на капельку, совсем на чуть-чуть, но уменьшилась.– продолжила я. —И ты видишь вокруг себя не только тьму. Когда Питер улыбался – это не было притворством.

Яр качнулся вперед, вперив в меня взгляд темных глаз.

– Очень много думаешь, девочка, – прошипел он, как гюрза.

Я, вместо того чтобы отшатнуться, наклонилась навстречу, так что наши носы едва не соприкоснулись.

– Ты гад, конечно. Я на тебя зла. Но я тебя больше не боюсь.

*** 29 ***

На ужин мы выбрались в трактир «Сытый путник» – я как раз собиралась прогуляться и осмотреться.

Здесь, на окраине города, где к столице подходил наезженный тракт, соединяющий Форанг с поселениями на западе королевства, торговцев, бродячих артистов и путешественников ожидало множество больших и маленьких постоялых дворов, трактиров и питейных заведений на любой вкус и кошелек.

Хафиз прав: затеряться среди прибывающих и убывающих путников гораздо проще, особенно если менять облик. Сейчас за столиком сидел пожилой, благообразного вида купец, его дочь и наемный телохранитель, сопровождающий повозку в дороге.

Лачуга, которая сделалась нашим временным пристанищем, со стороны выглядела ветхой развалюхой – едва ли кому-то придет в голову искать в ней наследницу рода Арчер. А если кто и сунется, Хафиз пообещал, что смельчак надолго застрянет в иллюзорном мире: в пещере дракона или на кухне голодного тролля.

Хафиз и Яр неторопливо пили эль, пока я ела вкусную уху вприкуску с маленькими пышками, обсыпанными зернышками тмина.

Подавальщик, молодой парень, все крутился вокруг, выспрашивал, не надо ли еще чего господам, протирал стол липкой тряпкой. Я начала подозревать, что он узнал во мне пропавшую графиню Арчер и побежит сдавать Адриану, чуть только мы покинем трактир, но все оказалось проще.