Искорка для ледяного дракона (СИ) - Ганова Алиса - Страница 16

— Я ужасно пою.

— Мне понравилось, — он приложил ладонь к груди. — Было душевно. И здорово. Я бы пожелал, чтобы ты спела ещё раз. Но уже без принуждения и шантажа. По своей воле.

— Пусть вам невеста споёт, — вспомнила о приме, и от жгучей ревности на душе заскребли кошки.

— У меня нет невесты. Нет и фаворитки. Я совершенно одинокий Дракон, — Шаллерэн поставил локти на стол, опустил подбородок сплетённые пальцы и заглянул мне в глаза самыми честными глазами. — Клянусь.

Услышав признание, я обрадовалась, едва не задохнулась от накативших лавиной чувств. Но быстро спохватилась, что нельзя быть глупышкой, нельзя доверять мужчинам, особенно красивым аристократам.

— Меня это не касается, — отчеканила как можно равнодушнее. — Я благодарна вам за спасение, за благородную помощь, за заботу о пансионе, однако прошу перестать потешаться надо мной. Вы аристократ, а я сирота. Вы живёте в столице, а я после окончания пансиона буду искать место домоправительницы. Мы из разных миров, но это не значит, что у меня нет гордости и чести.

Обескураженный Шаллерэн рассматривая меня с удивлением и растерянностью. Затем шумно вздохнув, встал из-за стола и подошёл ко мне.

— Почему ты не веришь мне? — опустился передо мной на колено. — Разве ты не почувствовала притяжения, что возникло между нами? Разве твой привычный мир не перевернулся, когда мы встретились?

— Гнев! Праведный гнев — вот что я чувствовала! И чувствую сейчас, потому что там, где вы, там для меня беды.

— Этого больше никогда не случится, — он накрыл ладонью мои пальцы, заглянул в глаза, и для меня перестал существовать мир, сузившись до нас двоих.

— Я буду защищать тебя, Эллария, — Шаллерэн говорил с жаром, его губы двигались, а я смотрела на них и страдала. Хочу снова ощутить их мягкость. Хочу верить каждому слову! Мысль, что меня, ничем не примечательную сироту, выбрал мужчина, от прикосновения которого бросает в жар, пьянила, подталкивала к авантюре. Но достаточно приключений и рисков. Надо поставить точку, пока я ещё могу, чтобы не стать игрушкой в руках избалованного Дракона.

— Я сама себя защищу. И перестаньте на меня так смотреть, — отпрянула от него.

— Эллария, ты маленькая упрямица. Но я упрям не менее.

— Это уже ваши проблемы. Я не желаю быть вашей игрушкой.

Шаллерэн продолжал стоять передо мной, как рыцарь перед принцессой. Но я-то не принцесса.

— Что вы хотите от меня? Зачем играете со мной?

— Ты моя искорка, Эллария. Я хочу, чтобы ты была рядом. Хочу заботиться о тебе. Разве ты не почувствовала между нами особенную связь?

— Из-за которой я чуть не ободрала вашу чешую? Не боитесь, что почувствую её и добьюсь своего, устроив вам линьку?

— Настоящая искорка, — улыбнулся лучезарно Шаллерэн, чуть сильнее сжав мои пальцы.

На запястье его руки появилась и засияла жемчужная чешуя.

Не отрывая от меня взгляда, Шаллерэн с улыбкой оторвал одну из них, самую красивую, и, протянув мне на ладони, торжественно произнёс:

— Прошу, Эллария, прими мой сердечный дар. И мои самые искренние извинения. Я был слеп, не заметил, что ты особенная, дарована мне судьбой. Давай начнём наше знакомство сначала.

— Зачем вам это? — недоверчиво уточнила я, а рука уже сама потянулась к чешуе и крепко сжала её, как самое большое сокровище! И вот она, ещё тёплая, на моей ладони. Сверкает и сияет.

Я любуюсь ею, не могу оторваться, ведь она хранит тепло Дракона, невероятного существа, который пленил меня с первой встречи…

— Вы уверены, что хотите подарить её мне? — подняла глаза. — Вы потом пожалеете и потребуете вернуть. А я не отдам. Никогда и ни за что! Слышите? Да я уже не отдам! — Крепко сжала сокровище в кулаке.

— Она твоя, Эллария. Навсегда. Но я не буду спешить, торопить тебя. Попрошу только немного подождать, когда искорка в твоём храбром сердечке разгорится, и ты сама догадаешься обо всём. Ведь некоторых уроков вам в пансионе не преподавали.

Если до этого я сомневалась в словах Шаллерэна, искала подвох, то после его нежного, лучащегося взгляда, поверила. И всё же поспешила покинуть кабинет, чтобы не натворить глупостей. Ведь я пребывала в таком состоянии, что ещё немного, и окончательно поддамся очарованию Дракона и, коснувшись его, не отпущу. Никогда, отдав ему всю себя навсегда.

Глава 10

Ночью я ворочалась в постели, а, когда заснула, приснился Шаллерэн. Мы танцевали под чарующую музыку, кружась в облаках, и смеялись от счастья, не отрывая друг от друга восхищённых взглядов.

Проснулась я под впечатлением и весь день только и думала о нём. Очень уж его слова запали в душу. Вот только искренни ли они?

Прежде мне бы досталось за рассеянность, но Орельи покинула пансион. Большинство классных дам тоже ушли, поэтому уроков у нас пока что мало, и мы наслаждаемся свободой.

Девочки, собравшиеся в библиотеке после обеда, ликовали, радовались переменам и шёпотом секретничали о том, какой симпатичный Перт — личный секретарь его Сиятельства Дракона… Я вполуха слушала болтовню и думала о своём — о Шаллерэне, украдкой поглаживая пальцем восхитительную чешую.

Боясь потерять, я держала её в кармашке, не выпуская из рук. От одной мысли, что могу обронить своё сокровище, сжималось сердце.

Чтобы этого не случилось, собрала нитки, что остались после уроков рукоделия, и сплела миниатюрный цветной мешочек. Вложила в него драгоценность и, прикрепив шнурок, повесила на шею.

Теперь моя ненаглядная чешуйка не потеряется! С облегчением выдохнув, я вышла из библиотеки и, натолкнулась на мадам Унину.

— Эллария, тебе нездоровится? У тебя горит лицо, — она прикоснулась к моему лбу.

— Это румянец. Я бодра и полна сил, — с улыбкой заверила классную даму.

— Что ж, я рада. Тогда, если тебя не затруднит, составь список всего необходимого, что требуется ученицам в первое время. Сиятельный господин Шаллерэн взял на себя попечительство над пансионом и желает сделать жизнь учениц комфортнее.

— Конечно! — обрадовалась я, ликуя не от ожидания подарков, а оттого, что мы с ним ещё обязательно увидимся.

Перешагивая через ступеньки, я поднялась на второй этаж. Шагая по коридору к кабинету директрисы, глянула в окно на заснеженный сад и застыла, увидев, как Шаллерэн, красивый, статный, притягательный, стоит на дорожке в окружении разряженных городских дам.

Узнав, что столичный гость вернулся в Лардум, они поспешили представить своих дочерей. Окружили его и кокетничают.

Лава ревности жгучим смерчем пронеслась по венам. Задыхаясь от негодования, я прильнула лбом к холодному стеклу…

Будто почувствовав мою боль, Шаллерэн обернулся. Подняв голову, нашёл меня взглядом и, смотря мне в глаза, приложил ладонь к сердцу.

Неожиданно умиротворяющее тепло растеклось от моего сердца по груди и телу. Ревность прошла. И теперь я почему-то уверена: с ними он вежлив и не более.

Окрылённая, вошла в пустующий директорский кабинет, села за стол, взяла из папки несколько листов, макнула кончик перьевой ручки в чернильницу и стала записывать…

Новые одеяла, обувь, чулки, форма, посуда, книги в нашу скромную библиотеку… Старалась записывать только самое необходимое, но сколько же всего нам надо!

Потом сверяла список, обдумывала, уточняла количество необходимого, подчёркивала то, без чего просто невозможно пережить весну, особенно маленьким ученицам… Не удивительно, что засиделась.

Прозвучал звонок, созывавший к ужину. Я встала, потянулась и, прибрав за собой писчие принадлежности, спустилась в шумную столовую.

Сегодня подали нежные отбивные в сладкой подливе и вкусные кексы с цедрой.

Наслаждаясь сытной едой и непринуждённой атмосферой, мы с девочками смеялись, шутили, беззастенчиво сплетничали… Так с удивлением узнала, что пока я набиралась сил, Нилью исключили из пансиона.

— Надо же! — только и смогла выдохнуть я.

— Если будешь долго есть, прогулку пропустишь, — Каррина подкралась со спины, ляпнула меня по плечу и побежала по коридору к гардеробной… Я за ней.