Принцесса Намонаки (СИ) - Сакрытина Мария - Страница 75

В общем, очнулся он быстро, но уже голый, а я тем временем привязывала его к дереву его же одеждой. Он очень этому удивился.

Ещё больше он удивился, когда понял, что сказать ничего не может и позвать на помощь тоже — про кляп я не забыла.

— Надеюсь, это лучше объяснит, что я тебя не хочу, чем простое «отвали», — сказала я, устраиваясь неподалёку. Своё одеяло я захватила вместе с одеждой. — Да ты покричи, покричи, Алим. У тебя такие эротичные стоны получаются. Твои друзья из лагеря тогда точно не придут, чтобы проверить, как мы тут. Ты же не любишь компанию?

И правда — не пришли. Кодекс чести, что ли, у кочевников? Фух! И слава богу.

Алим возмущённо уставился на меня, дёргаясь и тряся дерево. Зря, связала я его на славу, кое-что из своей одежды даже пожертвовала. Отлично получилось.

— Хоть бы ты поскорее охрип, — пожелала я, укладываясь.

Ночь была тёплая, в воздухе кружились светлячки — волшебный лес какой-то! Спокойно, уютно и хорошо. Страшных зубастых зверей не видать, и единственное, что мешало заснуть — вопли Алима. Но и они скоро стихли, так что выспалась я довольно неплохо.

А проснулась как раз на рассвете. Умылась, поглядывая на лагерь — там тоже костёр разожгли поярче и вроде бы принялись готовить. Ох, не дай бог, бандиты безрукие! Срочно нужно было спасать мой завтрак.

Только тогда я освободила Алима — его же мечом. Помогла встать, каждое мгновение готовясь к удару. Но после ночи руки и ноги его плохо слушались, а запястья и вообще распухли… Мда, возможно я перестаралась. Наверное, тем утром его друзья, воры и убийцы, узнали о своём вожаке много нового.

— Я всё-таки скажу, — бросила я ему на прощание: — Может, дойдёт: "От-ва-ли".

Алим кинул меня злой взгляд — и потащился к лагерю. Ага, как раненый бык.

Я почти ожидала, что после такой выходки, когда я вернусь, меня изнасилуют вообще все, вшестером. Ну, может, Алиму придётся отлежаться, он еле шевелился. Но нет, я пришла, и меня встретили только заинтересованные, подозрительные взгляды. Я спокойно приготовила завтрак (теперь моё место у котла никто не оспаривал). Мы поели, потом собрались — и снова отправились в путь.

Разве что те пятеро, солдаты Алима (да, они не были мне представлены, поэтому я до сих не назвала их имена) дружно решили, что этой ночью Алим был в нашей паре в роли девушки. А принц, оказывается ого-го. Объяснять ханыч им почему-то ничего не стал (или я не слышала, а может, не поняла — тарабарский у них язык). Впрочем, с обострённым чувством собственного достоинства у этих кочевников кто ж признается, что его повторно обманули и он вместо ночи любви провисел привязанный к дереву?

Странно, но наши отношения с Алимом это даже улучшило.

Во-первых, он перестал на меня пялиться (аллилуйя!).

Во-вторых, кажется, увидел во мне человека.

Этому поспособствовал ещё один случай: к полудню следующего дня нам пришлось оставить лошадей и пересесть в лодку. То есть, две лодки — семь человек не поместились бы в одной. И мне конечно же повезло плыть с Алимом.

А может действительно повезло? Остальные меня подчёркнуто игнорировали, Алим же хотя бы искоса посматривал, и я не чувствовала себя совсем уж невидимкой. Понимаю, командой мы бы никогда не стали, но сидеть с ними в узком пространстве лодки и знать, что ты для них чужак, было… Неуютно. Всё-таки вооружённые воины, их предводителя я ночью обидела…

Если честно, я весь день ждала удара в спину.

Ну так вот, лодки… Мы плыли по реке, которая вдруг сделалась очень спокойной — настолько, что вода в ней скорее стояла, чем текла, и в некоторых местах больше напоминала болото. Представляете, как у неё дно заросло? Иной раз приходилось веслом от водрослей отбиваться, а однажды кто-то из кочевников даже нырял, потому что без кинжала было не обойтись. Очень крепкие стебли у подводной травы. Очень.

Вернувшись, парень рассказал, что видел под водой огромного сома. И что сом этот ласково ему улыбнулся.

Алим тоже ласково улыбнулся, когда переводил это, так что за достоверность его слов я не ручаюсь.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

А вокруг росли баобабы — целая роща. Если вам это ничего не говорит (но тебе же говорит, да, Ванхи?), то я поясню, что баобаб — это такое дерево, унылое, толстое и серое, у которого из ствола растут другие стволы, причём растут они вниз, в воду. А может, всё не так, и они не из ствола растут, но выглядит это, словно огромную толстую сороконожку распяли, а лапы чем-то накачали.

Противно.

И тишина…

И мёртвые с косами… Ах, да, это из другой истории. Шучу я, шучу! Просто как вспомню, так вздрогну.

Только представьте: серый лес, листвы не видать, вокруг — безобразные отростки-стволы, внизу — зелёная жижа вровень с бортами лодки. Они тут все плоскодонки, чтоб их… Я как в неё залезла, так всё боялась, что если шевельнусь, она дёрнется и щедро зачерпнёт этой живой водицы. Фух!

Ну так вот — вокруг зелёная вода, и в этой воде то и дело торчат странные чёрные кочки. Но не бывает же чёрной травы, правда?

Ага. Не бывает.

Ребята, которые воры и убийцы, вдруг оживились. Я поглядела на Алима, тот сидел скривившись, но молчал.

И лучше бы его солдаты так же поступили, но нет — кому-то пришло в голову ткнуть одну из кочек багром.

И вода всколыхнулась, а вместе с ней и труп. Да, потому что это были трупы, а чёрная трава — их волосатые макушки, торчащие из воды.

Вы можете представить раздувшийся от воды труп?

Ну да ты, Ванхи, и не такое можешь.

Так вот, их там было с десяток. А неподалёку нашлась перевёрнутая лодка и покачивающиеся в воде сундуки вверх дном, наверняка уже пустые. Кто-то ребят грабил. А может, из интереса всё вокруг раскидал, я не знаю.

Вот так мы плыли, смотрели на воду, представляли плавающих в ней мертвецов и ждали засаду. Кочевники приготовились: оружие достали, уселись, нахохлившись.

И тишина…

И мёртвые под водой. Да. Это уже из нашей истории.

А засада не заставила себя ждать. Нет, это был вовсе не отряд разбойников (может, оно и к лучшему). Это была женщина. Очень красивая женщина с такой шикарной копной волос, что ей даже принц бы со своей богатой шевелюрой (с которой я вечно теперь мучаюсь) позавидовал. Ах, эти волосы! Длинные, чернильно-чёрные (благородный цвет!), даже на вид шелковистые, они трепетали на ветру так красиво, волнами…

Вот только ветра никакого не было. Духота была. Жара была. Тишина. А ветра не было.

И женщина была. Помимо волос в ней было много всего прекрасного. Например, ярко-синие глаза (а такого цвета радужка у местных не бывает). Тонкие, хрупкие черты лица. Брови, угольно-чёрные, вразлёт. Губы ярко-алые, как кровь. И традиционный женский наряд небогатой дворянки: накидка, прямая юбка, всё это перевязано с десятком поясов. Широкие рукава, огромный бант на спине. Золотые волны по синему шёлку.

Как на неё кочевники вытаращились — мамочки! Как будто женщину впервые увидели.

А она им улыбнулась. И тонкой белой ручкой поманила — мол, причаливайте. Чего же вы ждёте?

Мне повезло, что первым к ней бросился Амин. И весла у него в руке не было. Может, он самый податливый оказался, или остальные просто слюни дольше пускали, очарованные, я не знаю.

Я выхватила кинжал (ночью у Амина украла), затем — в последний момент — схватила ханыча за шиворот. И приставила клинок ему к горлу. А потом, не выбирая выражений, поинтересовалась:

— Ты что творишь, идиот?

Ну или как-то так.

А он дёрнулся, поцарапался, чуть протрезвел и с ненавистью на меня покосился.

— Пусти!

Остальные тоже от красавицы отвлеклись. У Алима что-то спросили, он бросил в ответ что-то, вроде: "Отвали". И то же самое, только на имперском сказал мне.

— Оглядись. — Мне пришлось сильнее прижать клинок к его шее, чтобы он стоял спокойно. Аж до крови. — Видишь мертвецов? А теперь скажи, откуда эта красавица здесь, по-твоему, появилась?

Алим нахмурился — видимо, какие-то мозги в его голове всё же остались.