Рысюхин, надо выпить! (СИ) - "Котус" - Страница 15

Я развернулся и, не слушая начавшую что-то пыхтеть себе под нос бабулю, пошёл к дому. Обернувшись, добавил:

— И, да — избавь меня, пожалуйста, от СВОИХ гостей.

— Так и помрёшь бобылём без меня, дурень молодой!

— Вообще-то у меня уже есть невеста. Я хотел сегодня за обедом тебе рассказать, поделиться радостью и спросить совета, как у бабушки. Но диверсанту из чужого рода, который старается разрушить мой — подробности знать не нужно. Скажу только, что это старшая дочь жандармского полковника, маг воздуха с потенциалом больше трёх и учится в академии на специальности, которая позволит нам даже вдвоём зарабатывать хорошие деньги.

Ну, а что? Маша же на композитора учится, сможет ноты к утащенным дедом и переделанным мною песням записывать не хуже, чем Лебединский. Ну, насчёт «не хуже» я, пожалуй, погорячился, но сможет. Как и числиться автором музыки.

И теперь уж точно не слушая возмущённого клёкота я пошёл в дом. Новогоднее настроение убито, разумеется, совсем, но есть ещё что-то, что я сделать должен. Внутри нашёл Настю. Ну, как нашёл? Стояла она в коридорчике, прислонившись плечом к стене.

— Устала? — Она встрепенулась и попыталась принять бодрый вид. — Хоть перекусила чего по дороге, пока бегала, или с вечера голодная около еды ходишь?

— Нет, как можно!

— Зря. Потом зайдём на кухню, помогу тебе собрать корзинку с собой, чтоб ни у кого дурацких вопросов не возникало. А пока — давай за мной к кабинету, рассчитаемся.

Можно бы не гонять девочку туда-сюда по лестнице, но сейчас за мной подтянется бабуля — и как бы она на Насте не оторвалась. В кабинете я махнул ей рукой на один из гостевых стульев.

— Присаживайся. Так, нанимала тебя бабуля, но она сейчас… Немного не в форме. Так что рассчитываться буду я. У вас как положено: на счёт фирме или наличными на руки?

— Наличными. Фирма свою долю получила сразу.

— Ага, тариф у вас какой? Угу, угу…

Я быстро произвёл расчёт, с коэффициентом, округлил копейки в большую сторону и добросил чаевые. Порылся в ящиках стола и портмоне, нашёл нужную сумму — не пришлось лезть в сейф при посторонних.

— Вот, держи. Заработок по договору за отработанные часы, плюс чаевые. Теперь пойдём на кухню.

— Ой, да не надо…

— Надо-надо. Ты за сутки полтора раза поела, устала, на ногах чуть стоишь. Домой придёшь — тоже не до готовки будет. А нам оставшееся при всём желании не съесть.

В общем, недолгое сопротивление было быстро подавлено и корзинка собрана. В основном делали ставку на готовые салаты и прочее скоропортящееся. Бабушку не встретили, но я во избежание кривотолков довёл девушку до улицы, где и распрощался.

— Я корзинку и посуду принесу сегодня же.

— Не горит. Как сможешь, так и занесёшь, или передашь с оказией.

Зевнув, я повернулся к дому. Несмотря на нервотрёпку, усталость брала своё. Так что я мысленно махнул на всё рукой, запер калитку — Ядвига и Семёныч знают, как открыть её с улицы — и пошёл к себе в комнату, спать. Всё же светает уже.

[1] Буякі — один из вариантов названия голубики в белорусском языке.

[2] На всякий случай напомню: там, у Рысюхина, как и у нас до конца 1930-х, шоссе Минск-Москва проходило вдоль железной дороги южнее её. Точнее, это железку тянули вдоль шоссе.

Глава 8

Проспал я около пяти часов, проснувшись как раз к позднему обеду. Умылся, переоделся и вышел в обычной повседневной одежде — хватит, накрасовался. Бабушка молчала — демонстративно выражая обиду. Нормально, да? Она тут наворотила, что бульдозером не разгребёшь — и она же обиды строит. Может, ещё ждёт, что я перед ней извиняться буду⁈

«Да уж, бабуля у тебя простая, как слово „грабли“ и наглая, как паровоз. Вначале показалась похожей на мою, тем более, что они тёзки, но теперь вижу, что характеры у них совершенно разные, хоть и у обеих — огонь».

После обеда я вышел на парадный двор, к ёлке, откуда доносились писк и визг. Детвора проникла через приоткрытые для них ворота и разворошила всю композицию, что так старательно выстраивал Семёныч. Старые, порой поломанные и на скорую руку залатанные, игрушки — с некоторыми, наверное, ещё мой дед играл — в новой, необычной окраске вызвали большой ажиотаж. Особенно некогда старый, ободранный и плешивый конь ­ став серебряным с золотой гривой волшебным скакуном он был звездой двора. Особенно после того, как дети додумались использовать его в качестве своеобразных санок: один садился верхом, а остальные толкали сзади, используя качалку как полозья.

Сломают же, рано или поздно — сломают. И ладно, если коня — как говорится, в помойки взяли на помойку и вернём — а если руки-ноги? Но на то есть родители — если их не пугает возможная опасность, значит, и мне слишком уж переживать не о чем. Правда, дежурную озабоченность, подойдя к группке взрослых, я высказал, от чего ожидаемо отмахнулись. Людей больше интересовали краски — что за они, откуда взял, какие у них свойства? Рассказал, что сделал сам, как маг металла, который и придаёт цвет.

— Знаете, кроме получения достаточно мелкого порошка металла, подбора связующих компонентов, в том числе исходя из окрашиваемого материала, и пропорции смеси особых тонкостей нет. Ну, ещё подготовка поверхности и способ нанесения.

Соседи рассмеялись, один из них заметил:

— Да-да, кроме целого списка тонкостей и особенностей — больше никаких сложностей!

— То есть, это не имитация металлического блеска, а настоящий металл?

— Да, тонкий-тонкий слой, толщиной буквально в пару пылинок. При этом его можно сделать сплошным и, например, токопроводящим. Можно даже полировать — но очень тонкой полиролью и чрезвычайно осторожно — ну, или класть слой потолще.

— А что за металл?

— Не серебро и не золото — точно, остальное — потом, когда закончу с экспериментами. Например, будет ли металл окисляться и тому подобное.

Особенно вцепился владелец скобяной лавки, будто его тотем Клещ, а не мирная Толокнянка. Пришлось пообещать:

— Сейчас мне немного не до того, завтра запланирована пара встреч, потом нужно ехать на экзамены. А вот после сессии, приехав на каникулы, сделаю несколько вариантов и порошка, и готовой краски, и мы с вами поэкспериментируем.

«Если никто ещё не запатентовал — можно подсуетиться, до начала экспериментов с этим торгашом. Слушай, вот что-то у меня в связи с этой краской свербит со вчерашнего, а что — понять не могу. Точнее, не с самой краской, а с её использованием».

«Расчёсывай аккуратнее, где свербит. Может, там что полезное! Насчёт патентования — неужели ты думаешь, что такой простой состав до сих пор неизвестен?»

«Он физически не мог появиться раньше, чем алюминий стал массово производимым и широко доступным материалом».

Всё же короток зимний день. Правда, я и проснулся к обеду, но пока спустился, пока поел, пока пообщался с соседями — вроде пустяк, половина пятого, а уже начинает темнеть. Зашёл на кухню, предупредил Ядвигу о моих завтрашних гостях, согласовали меню и сроки готовности блюд, на бабушку надежды не было. Она, кстати, после обеда куда-то ушла и ещё не вернулась.

В кабинете зажёг свет и сел за накопившиеся документы — и те, что ждали моей подписи и пересмотрел выборочно то, что подписывала бабушка. На ужин она снова не пришла — только заглянула в конце, посмотрела на меня несколько секунд выжидательно, встретила такой же взгляд, фыркнула и ушла. Не, что до Мурки, что до — тем более — Рысюхи ей по части выразительности фырканья ещё очень и очень далеко. В общем, вернулся к документам, которых оставалось ещё очень много.

Утром отправил Семёныча на вокзал, встречать гостей, а сам вышел во двор, посмотреть, что там и как. Выяснилось, что коня дети за прошедшее время всё же поломали, причём дважды, но среди родителей нашёля кто-то, способный работать с деревом и отломанное приделали обратно. Остались только «шрамы» в виде ободранной краски. Особого бардака не обнаружил, поправил, что было сбито и задумался о том, стоит ли почистить дорожку и как это лучше сделать.