Мы все умрём. Но это не точно (СИ) - "Aris me" - Страница 112

— Шлюха, — прочитала Гермиона вслух, и в её взгляде промелькнула жалость. Жалость, ты серьёзно, Грейнджер? Девушка с клеймом грязнокровки, оставшаяся без дома, без родителей, без поддержки… И эта маленькая испуганная птичка жалела его? Её сочувствие ему точно не было нужно, оно только злило и вызывало раздражение. Нотт приподнял брови и смерил Золотую девочку недовольным взглядом.

— Чужие слова нас не определяют, — печально произнесла она, видимо, приняв его выражение лица за ещё больший повод для жалости.

Ну да, давай сейчас расскажем грустные истории из жизни и поплачем солёными, крупными слезами в жилетки друг друга. Теодор криво усмехнулся, не слишком желая поддерживать этот разговор, и Грейнджер неловко замолчала. Нотт часто за ней наблюдал в последнее время, даже начал немного понимать её, и сейчас хватило всего одного взгляда, чтобы догадаться, что она подошла не просто так. Ей определённо что-то от него нужно. Гермиона неловко теребила край чёрной рубахи, и Тео с любопытством проследил за её тонкими пальцами. Сквозь шелковую ткань отчётливо виднелись торчащие соски. В комнате действительно было прохладно, но холод это или другое напряжение? Девочка всё молчала. Она явно колебалась и собиралась с мыслями. Грейнджер даже пару раз тяжело вздохнула и приоткрыла рот, будто бы желая что-то произнести, но слова никак не срывались с губ. Нотт прикусил изнутри щеку, стараясь сдержать ухмылку — сомнения оппонента всегда хорошая почва для торга. Ну что, поторгуемся, Грейнджер? Только в чём твой интерес?

— Я почувствовала, как ты меня поцеловал, — наконец медленно произнесла она, и Нотт подумал, что девочка закатит сейчас истерику, поэтому устало перевёл взгляд в окно, абсолютно не желая её слушать и мысленно обещая себе когда-нибудь создать универсальный приглушитель звуков. Но Грейнджер удивила. Немного помолчав и вновь собравшись с духом, она добавила: — Почему ты остановился?

Почему он что? Тео подумал, что ему померещилось. Плавно, словно боясь спугнуть, Нотт развернулся и взглянул на неё по-новому. Что именно он упустил в самом начале? Грейнджер как-то странно на него смотрела, её лицо было полностью серьёзным, только карие глаза лихорадочно блестели в полумраке комнаты, словно там, в черепной коробке полыхал пожар. Он улыбнулся — ощущение, что ты горишь заживо изнутри, было ему прекрасно знакомо. Что ж, видимо, Теодор ошибся, не за грустными историями в жилетку Гермиона сейчас пришла. А за чем именно?

— Ты бы хотела, чтобы я продолжил? — уточнил он с нескрываемым любопытством, побуждая её высказать мысли вслух.

Гермиона заметно смутилась и отвела глаза в пол. Наверняка не привыкла говорить такие вещи прямо, но Теодор решил, что и пальцем не пошевелит, пока она не попросит его о чём-то сама. Грейнджер очертила ногтем трещинку на деревянном подоконнике и всё так же, не поднимая глаз, прошептала:

— Я натворила столько глупостей, хотя всегда думала, что поступаю верно, но всё, к чему пришла — вот это сейчас, — Грейнджер немного помолчала, видно было, как сложно ей даются слова. — Мне так одиноко и страшно, Тео. Очень. Я не хочу оставаться одна. Хотя бы не сегодня… — она вновь затихла, но, тяжело вздохнув, через мгновенье продолжила: — Может быть, для этого мне пора перестать пытаться поступать правильно?

И Гермиона взглянула ему в глаза, словно ожидая одобрения. Но Теодор лишь покачал головой. Погладить по головке и сказать, что ты молодец, пришла в этой задачке к правильному выводу? Повзрослей и принимай решения сама, Грейнджер. Но как же это ему было знакомо. Тео сам именно так и поступал — использовал других, чтобы заткнуть чёрную пустоту внутри себя. И в эту игру с ней играть не хотелось.

— Это даст лишь кратковременное облегчение, — медленно произнёс Нотт, усилием воли заставляя себя хоть на секунду открыться ей и побыть искренним, девочка очень сейчас ошибалась. — А потом ты почувствуешь себя грязной.

Теодор не знал, почему пытался её сейчас переубедить, в конце концов, все его игры всегда сводились к тому, чтобы трахнуть и потерять интерес. И с ней у них это когда-нибудь случится, но сейчас, в самом начале, он просто ещё не хотел её отпускать. Потому что иногда, в редкие моменты, ему казалось, что Гермиона — это тот человек, который способен показать ему свет в кромешной тьме.

Сегодня им обоим стоило быть сдержаннее.

Теодор раздражённо взглянул на неё, прикидывая, как бы уложить её спать. Щёки Грейнджер пылали алым, болезненным румянцем, но она смотрела прямо ему в глаза, словно бросая вызов. В этом противостоянии взглядов ему даже показалось, что они поменялись ролями, и теперь она — злой и страшный Пожиратель, а он — правильная девочка-отличница.

— А вдруг я хочу испачкаться? — упрямо проговорила она, грозно нахмурила брови и свела губы в тонкую линию. И, видя её боевой настрой, Теодор даже всерьёз испугался, что это его сейчас завалят на диванчик, как изнеженную, жеманную леди, а он будет краснеть и глупо хихикать, уворачиваясь от её поцелуев. Тео криво усмехнулся и затянул потуже шнурок на поясе пижамных штанов. На всякий случай.

С другой стороны, Грейнджер была… миленькой? К тому же вчерашний вечер в парке не на шутку разжёг его самого и оставил мерзкое ощущение незаконченности. И какую такую невинность он из себя сейчас строил?

Просто делай что хочешь. Потому что можешь. Потому что хочешь.

На этой мысли его правильность и закончилась. Возможность отпустить себя на свободу казалась весьма заманчива. Нотт с сожалением подумал, что не продержался в правильном амплуа и трёх минут, но он поработает над этим в следующий раз… с кем-нибудь другим.

Тео провёл кончиком языка по нижней губе и плавно отставил стакан на подоконник. В тишине было отчётливо слышно как глухо проскользило стекло по дереву. Гермиона сосредоточенно следила за каждым его движением. Теодор ловко спрыгнул и не спеша, словно крадущийся хищник, обошёл Грейнджер со спины, встав сбоку. Он остановился в жалком дюйме, намеренно вторгаясь в её личное пространство и выдерживая долгую паузу. Нотт стоял настолько близко, что видел, как беззащитно пульсирует жилка на шее и как блестят капельки пота в тусклом свете ночника.

— Бу! — внезапно выдохнул ей на ушко, и её губы дрогнули. Но Гермиона не отшатнулась и не отступила ни на шаг.

Теодор улыбнулся и медленно обошёл миниатюрную фигурку по кругу, осматривая с ног до головы, словно товар на чёрном рынке. Это же так унизительно, Грейнджер, когда на тебя смотрят, как на игрушку, правда?

Девочка глядела ровно перед собой, часто дышала и сжимала в кулак край чёрной рубашки. Напряжённая и собранная, словно собралась в последний бой. Пускай. Наверное, сейчас наступило время, чтобы узнать ответ на главный вопрос этого вечера? Теодор двумя пальцами медленно приподнял шёлковый край рубахи, обнажив бледное стройное бедро. Он ожидал, что она его остановит, но Гермиона даже не посмотрела в сторону Тео, упрямо уперев взгляд в темноту за окном…

На ней не было белья. Он несколько секунд молча разглядывал гладкую кожу, казавшуюся в полутьме белой, словно сливки, затем недовольно цокнул языком и с пренебрежением отпустил ткань.

Мрачная, голодная похоть затопила его. Всё это время на ней не было белья? Ночевать в таком виде с мужчиной. Немыслимо. У этих гриффиндорцев абсолютно нет стыда. Она провоцировала его с самого начала? И кто из них пушистый, наивный птенец, а кто шлюха?

Ему мстительно захотелось отыграться. Мысль, что кто-то тоже мог с ним играть, разозлила его до глубины души. Ты хотела испачкаться, Грейнджер?

Теодор вновь обошёл по кругу и замер у неё за спиной. Не касаясь, намеренно выдерживая паузу и предоставляя шанс передумать. Она же, похоже, отступать не собиралась. Гермиона стояла, высоко вздёрнув подбородок, но было заметно, как сильно она нервничала. Её выдавали подрагивающие пальцы, которые Грейнджер не знала, куда спрятать, напряжённая ровная спина, искусанные губы… И это её состояние пробуждало в нём больной азарт. Ощущение власти над другим человеком пьянило и раззадоривало. Теодор немного придвинулся, наслаждаясь тем, как Грейнджер вздрогнула, и втянул носом запах её волос — цитрусовый шампунь и едва уловимый миндаль, такой тёплый, одурманивающе пряный. А как она поведёт себя, если он сделает так? Нотт прислонился к её спине своим твёрдым стояком и грубо обхватил за бёдра, крепко прижимая и лишая возможности отпрянуть. Тео слышал, как Гермиона шумно выдохнула, ощутил ладонями, как напряглись её мышцы. И следом же, не давая ей возможности возразить, его рука задрала ткань рубашки. Всё это время на тебе не было трусиков, да? Гермиона попыталась развернуться всем телом, но он ей этого не позволил, крепко прижав здоровой рукой к своей груди. Кончиками пальцев второй он погладил обнажённую кожу, нагло пройдясь от бедра к животу, а затем вниз к лобку, уверенно обведя по кругу клитор, но не проникая внутрь. Она вся напряглась и сжалась. Неприятно, когда чужой, незнакомый человек делает с тобой так? Но ты же хотела испачкаться?