Мужской персонаж (СИ) - "Ляля Фа" - Страница 41

Интересно, а Чудо надела под платье то самое белье? Персиковое? По пояснице проходит волна, оседая тяжестью желания. Когда я предложил ей ту игру по телефону, был уверен, что она откажется. И ошибся. Моя смелая, отзывчивая девочка! Я слышу эти её стоны во сне каждую ночь последних долбаных десяти дней. Как бы я хотел быть рядом в тот момент, видеть её, ловить судорожные всхлипы своими губами...

Так, ещё только утро, надо думать о другом.

Анжела, руководившая сегодняшним «парадом», поправляет фату Наташи, приколотую в её сложную причёску, и подходит ко мне.

— Такие кадры классные, прям веришь в невинную невесту в белом! А ещё её так забавно шарахает от тебя, словно вы и не живёте вместе.

А мы и не живём. Её вещи постепенно перекочевали в мою квартиру, в том числе и её кот, неожиданно поладивший с Вандой. Но сегодня вечером животными занимается моя мать. Подозреваю, чтобы был лишний повод заехать к ней завтра... Ну или послезавтра.

Видимо, Анжи сумела прочитать меня, потому что она прижимает ладонь к губам и выдыхает:

—Вау! То есть вы... Всё по-настоящему! — Она переводит обалдевший взгляд с меня на мою Наташу и обратно.

— Челюсть с пола подбери! — с улыбкой советую изумленной подруге.

Хмыкаю, когда она на автомате смотрит себе под ноги, что там подобрать надо. У неё всё буквально, всё по тексту, как всегда. Она фыркает и толкает меня в бок. Но быстро справляется с эмоциями и тут же профессиональным тоном требует у фотографа:

— Крупным планом невесту давай! И потом пару вдвоём. И их руки вместе. — Немного подумав, добавляет: — А ты меня удивил. Береги её!

Мой ответ не требуется. Я рядом с Наташей и для себя чудной. Или чудный. И мне по барабану, лишь бы она улыбалась, как сейчас.

Поездка по городу, какие-то фотографии там сям... Холодно, февраль же. А щеки Наташки пылают, и глаза горят шальным огнём. Что она там себе придумывает? Сжимаю её ладонь. Не думай ни о чём, милая, наслаждайся моментом.

И так проходит весь день. Ресторан в зелено-розовой гамме. Или это персиковый? Меня этот цвет преследует последнее время... Всюду цветы. Свидетели — Грег и Светлана из магазина. Там где-то среди гостей вдруг заревновавший Свету Валерий. Наши матери доверительно шепчутся друг с другом о чём-то. Благо, тут детских альбомов нет, у тамады была такая идея, на что я предложил сразу отказаться от его услуг. Думаю, он сделал правильные выводы.

Еда, тосты, пожелания, подарки... В их числе — новый двухкамерный холодильник от коллег. Розовый. Бойся своих желаний, как говорится!

Наш открывающий танец. Музыку выбрал сам — «Only you». Та композиция, про которую все думают, что её пел Элвис Пресли, а на самом деле не он*. «Только ты» — это весточка Ноэмии и Мадам Крыше. Я женюсь на Наташе — и точка. Кружу её по паркету импровизированного танцпола, прижав её ладонь к своей груди под смокингом. Как тогда, у ёлки тихо пою для своей жены:

«When you hold my hand, I understand

The magic that you do,

You’re my dream come true,

My one and only you»...

Да, Наташа, ты моё чудо, воплотившаяся мечта, единственная и неповторимая! Она улыбается мне, а глаза переполняются эмоциями. Их следы прозрачными дорожками струятся по её нежным щекам. Снова прячу её ото всех у себя на груди.

Моя!

Никогда не любил свадьбы. Но эта — моя. Я всё ещё офигеваю, как так, но, кажется, вполне всем счастлив. Только долго всё тянется, эти тосты, бесконечная еда, танцы...

Когда там торт, чтобы можно было свалить уже?

------

* Для любознательных: «Only you», с англ. «Только ты», исполняет американская группа Platters. Голоса похожи на тембр Элвиса Пресли, но все же это не он.

53. Утро

Открываю глаза и вижу панорамное окно в полный рост с вертикальными жалюзями.

А где это я?!

Осознание пришло вместе с ощущениями. Я вся какая-то... другая. Словно после одного из марафонных сеансов в спортзале, куда я зачастила в последнее время. И в то же время, ломота в мышцах иная, тягучая... Как это назвать-то?..

«Томная. Правильное слово будет „томная“ или „разомлевшая“», — подсказывает Крыша

А Ноэмия хмыкает: «Да отлюбленная она, а не „томная“. Тут на несколько томов науки хватит, я записывала! Почитать? Рафаэль перенёс свою драгоценную ношу через порог номера для новобрачных. Глаза Арины блестели в полумраке комнаты. Она заметила, что пол был усыпал розовыми лепестками, их аромат витал повсюду...»

Стоп!

Жмурюсь и заставляю Крышу и Ноэмию уйти за кулисы. Это моя жизнь, и в книжки вот это не пойдёт точно! Ни для Рафаэля, ни для кого!

Действительно, везде лепестки роз и розы в вазах там сям. Это инициатива отеля, в комнате чувственный, нежный аромат. Кажется, я таки полюблю розы, ведь теперь они всегда будет ассоциироваться с нашей свадьбой и с первой ночью вместе.

Слышу за моей спиной ровное дыхание Рафа. Тихонько, медленно-медленно переворачиваюсь на другой бок, чтобы видеть его — своего мужа. Своего мужчину.

В гостиничном номере — ночная подсветка по плинтусу. Её хватает чтобы детально разглядеть Рафиса. Он спит, закинув руки за голову. Какой же он неприлично красивый! Чётко очерченные брови, темные дуги ресниц, контур губ... Вспоминаю эти губы на своей коже, его дыхание, скольжение... Взгляд падает на руки мужа, на изящные, как у греческих скульптур, пальцы. Вчера они были абсолютно везде, совершено бесстыжие, но такие нежные... Грудь мужа слегка поднимается и опускается в ритме его дыхания. Мы оба под одеялом, и я вижу только руки и плечи, но помню всё остальное.

Боже мой, там были «кирпичики»! Мне ведь не приснилось, я видела... И потом...

Закрываю глаза. Картинки вчерашней ночи вспышками появляются из окончательно проснувшейся памяти. Чувствую, как вся покрываюсь мурашками, и сжимаю колени, слегка морщась от неизвестной мне ранее боли.

О, я много читала вот об «этом» вот. Начиная с медицинских справочников и заканчивая пособиями, напоминающими больше знаменитый индийский трактат. Ничто из этих «познаний» на практике не пригодилось. Наверное, мне повезло, так как мой муж... Нет, я даже сама с собой не могу такое облечь в слова! Но я просто знаю, что он всё сделал правильно. Потому что, хоть те неизбежные неприятные ощущения ещё и не прошли до конца, я чувствую себя целой, любимой, живой и... И я помню удовольствие, освобождение, помню хриплый шёпот Рафа и его коронное: «Дыши, Наташа, ну же, дыши!»

Да, я теперь другая. Я теперь его. Во всех смыслах. Мы словно вместе нарисовали картину. Сначала это было как «Среди волн» Айвазовского, немного штормило, было чуточку страшно. А потом тот свет сквозь волны превратился в венецианское розовое облако кисти Поля Синьяка и радужными брызгами рассыпался лепестками цветов, солнечными бликами, как в цветущих садах Клода Моне... Свет был повсюду. Мурашки. Нега. Шумное дыхание Рафа. Он целовал мои волосы, мои закрытые глаза и шептал, как сильно любит меня. Это было так прекрасно, так пронзительно, так...

Я даже вздохнуть полной грудью не могу от вновь переполняющих меня чувств и эмоций! Неужели так будет каждый раз? Неужели может быть лучше?!

Чувствую движение рядом и сразу лёгкий поцелуй. Губы сами складываются в улыбку, и я слышу низкий, довольный голос Рафиса:

— Доброе утро, жена.

Встречаю его взгляд. Он чуть задерживается на моём лице и скользит по мне дальше с какими-то собственническим, мужским прищуром. По-новому. Из-под одеяла видно лишь моё правое плечо, но и оно, мне кажется, краснеет так же, как вспыхивает жаром лицо, потому как, если я правильно угадываю мысли мужа, то...

Кончиками пальцев Рафис ласкает мою щеку, спускается на шею и ведёт линию по плечу и дальше, увлекая за собой одеяло.

«Ой!» — проносится у меня в голове, но я снова отправляю все лишние мысли долой. Первое утро моей новой жизни. Я счастлива, я люблю, я любима. И готова к новым открытиям!