Под сенью Великого Леса (СИ) - Локхарт Лисс - Страница 87

— Дейл Хэнделл погиб, прикрывая ваши спины! — хмыкнул сильв с зелеными прожилками. — Еще одна жертва, отдавшая жизнь за вас?

— Всего лишь еще один храбрый человек, — подал голос доселе наблюдавший Дерк.

Все взгляды обратились на него. Он взошел на помост, и Мелвин с облегчением заметил, что плащ у него уже не черный, а скорее серый, будто запылившийся в долгом пути.

— Меня зовут Дерк, и я Хранитель Великого Леса, — продолжил он. — Если у вас есть вопросы, вам лучше задавать их мне.

Никто ничего не сказал. Толпа наконец-то смолкла, замерев в ожидании.

— Превосходно, — кивнул Дерк. — Дейл Хэнделл был человеком из далекого мира, который долго жил на Земле со своей семьей и охранял границу между мирами. Судьба свела его с Избранными. Он выполнил свой долг, приняв их к себе, и сделал куда больше любого из Последователей. Он до последнего был отважен перед врагом и принял бой, когда его об этом не просили. Он делал это не потому, что у него не оставалось выбора, не потому, что он обязан был прикрывать спину Избранным — он делал это по зову сердца. Дейл Хэнделл был великим человеком, любившим Лес, свою семью и знавший цену чести. Я не прошу вас стать им. Никто не способен на это. Я прошу вас лишь быть достойными такого защитника. Не терять головы и не видеть только самих себя. Эйланис, Великий Лес — мы всегда были одной семьей и готовы были прикрыть друг другу спины.

Мы вместе с Белой Колдуньей долгие годы защищали Великий Лес от опасностей, как могли, старались принять удар на себя, чтобы вы продолжали мирную жизнь. Сейчас нам противостоит огромная сила. Мы могущественны, но не всесильны. Нам не подвластны целые вселенные, и мы ничего не можем сделать со злом, пришедшим из чужого мира. Нет, никогда — если будем действовать в одиночку. Вы не знаете об этом, но с наступлением Зимы я ходил к Оракулам и спрашивал у них совета. Это они велели мне собрать Избранных, семь представителей из разных миров, которые сумеют спасти наш Великий Лес и всех нас. Никто не знает, как и почему, но мы верим в это пророчество и пытаемся сделать все, чтобы оно исполнилось. Избранные — не символ и не причина войны. Она началась задолго до их появления в нашем мире, а быть может, даже их появления на свет. Избранные — это символ надежды, это свет, который сияет во тьме.

Идите за этим светом. Станьте едины вновь, ведь именно это отличает нас от врагов. Разве нет? Достоинство, честь, отвага, умение доверять друг другу. Не этого ли хочет лишить нас Ворлак? Он бьет в самое сердце, отравляет нас изнутри. Он хочет лишить нас не только дома, но и надежды, и того, что делало нас нами. Посмотрите на себя! Вы стали марионетками Ворлака, поскольку поступаете так, как он хочет! Вы сдаетесь, пытаетесь убежать от неотвратимого, от того, что так или иначе догонит вас и разобьет, поскольку ударит по разрозненным силам. Давайте соберемся вместе! Давайте примем удар и станем воевать плечом к плечу за наш дом и за нашу свободу!

Последние слова повисли над площадью в тишине. Дерк оглядел застывших сильвов. Никто не отвечал ему, оцепенело глядя перед собой. Дерк бесшумно вздохнул и развернулся, чтобы уйти.

— Похоже, я ошибся в вас. Что ж… Мы все равно продолжим эту битву, с нами вы или нет.

— Не все здесь трусы!

Дерк обернулся. Прорываясь сквозь толпу, к помосту шагал Фалион. Его глаза горели тем самым огнем, который мечтал увидеть хоть в одном взгляде Дерк, огнем бесстрашия и решимости отвоевать свой дом. Фалион забрался на помост и поравнялся с Дерком. Позади, прикрывая глаза рукой, стоял Фалиандр. Он, похоже, в очередной раз сомневался в сыне. Понимая, что это может поколебать уверенность Фалиона, Мелвин прошептал:

— Давай, Фалион! Покажи им!

Фалион кивнул и взглянул на Дерка. Он заговорил негромко, так, чтобы остальным сильвам не было слышно.

— Однажды я просился стать твоим учеником, но ты отказал мне. Тогда ты сказал, что меня ждет другая судьба, и мне суждено куда больше, чем быть просто учеником Хранителя. В тот день я не поверил тебе, но теперь вижу, куда ведет мой путь. Ты всегда говорил правду, Дерк, и никогда не ошибался, а значит, я пойду за тобой и на этот раз. Я буду сражаться.

Дерк внимательно смотрел на Фалиона, а тот повернулся к толпе и поднял клинок. Кто-то из сильвов ахнул, а кто-то одобрительно захлопал, поддерживая смелость Фалиона.

— Мы можем сколько угодно прятаться, но Дерк прав: война давным-давно пришла в Великий Лес, и избежать ее уже нельзя. Почему мы позволяем другим сражаться за наш дом? Почему мы прячемся в кустах? Где смелость и отвага сильвов? Я обращаюсь к Братству Дозора. Неужели вы, хранители Эйланиса, бросите нашу родину в беде?

— Мы не бросим! — закричали из толпы.

— Мы с тобой, Фалион! Мы с тобой, Дерк! — ответили с другого конца, и несколько человек одновременно подняли в воздух клинки.

— Неужели Братство Чародеев не сумеет применить самую сильную магию, чтобы отбросить врага, а Братство Менестрелей не сыщет волшебных нот, чтобы усыпить бдительность противника и ослабить его?

— Сумеем! Я ради такого дела напишу самую лучшую из своих песен! — воскликнул сильв, в котором Мелвин узнал друга Фалиона. Он поднял в воздух лютню, с которой никогда, похоже, не расставался, а несколько его друзей за неимением инструментов вскинули в воздух кулаки.

— Я не верю, что Братство Лесничих и Творцов не защитит наши стены и не поставит по всему Эйланису ловушки для врага! А Братство Торговцев уж точно сыщет среди своих товаров артефакты, способные противостоять силам тьмы! — продолжал Фалион. — Вы же славитесь на все миры своим мастерством и изобретательностью!

— Да к великим духам, все равно никогда продать ничего не могу, никто не верит, что это не подделка. Я с вами! — в сердцах воскликнул бородатый сильв, потрясая тощим кошельком. — И пусть трепещут враги Великого Леса перед могуществом темных артефактов!

— Тебе просто повезло, что я не услышала этого раньше, — сказала женщина в могучих доспехах: судя по всему, из Братства Дозора. — Посадить бы тебя за решетку за торговлю темными артефактами…

По толпе прошел смех, и напряжение разбилось на осколки. Фалион улыбнулся и вскинул меч снова.

— Я верю, что Братство Поваров обеспечит нас пищей, чтобы выдержать долгий бой, а Братство Целителей приготовит такие настойки, которые будут способны залечить даже самые глубокие раны. А разве Братство Мудрости не придумает самый лучший план?

— Наши умы всегда должны стоять рядом с отважными сердцами, — сказал один из седых сильвов. Его посох ударился о землю, и по всей площади распустились дивные сияющие цветы. — Мы поддержим тебя в бою, Фалион Отважный, и не бросим Хранителя Леса и Избранных одних в этой битве.

— Это стало бы для Эйланиса позором, — согласилась Тилиан О’Дарра, одарив сына улыбкой. — Знай, что сила Братства Целителей всегда с вами. Мы держимся вдали от битв, но дух наш силен.

Фалион повернулся к отцу. Фалиандр уже не держал руку у лица и внимательно наблюдал за сыном. Он смотрел на него так, как никогда раньше, словно увидел впервые.

— А что насчет Братства Следопытов? Будем ли мы воевать плечом к плечу?

Казалось, этот вопрос Фалион обращает не к Следопытам, а к одному только отцу. Фалиандр, поколебавшись, взглянул на своих людей, на сильвов, собравшихся перед помостом, и протянул сыну руку.

— Для меня будет честью сражаться рядом с тобой.

Фалион сдержанно кивнул и поднял отцу руку, а толпа взорвалась воодушевленными криками. Такого единства между сильвами Мелвин не видел еще никогда. Буквально несколько минут назад они готовы были разорвать друг друга, а теперь кричали и радовались, потрясая кто мечами, кто лютнями, а кто любопытными безделушками из самых разных миров.

— Похоже, слова Дерка и Фалиона добрались до сердец сильвов и ослабили темное влияние Ворлака и собственного страха, — довольно сказал Чароит. — Теперь сломить сильвов ему будет очень непросто. Отличная работа! Осталось только придумать план.