Безрассудная Джилл. Несокрушимый Арчи. Любовь со взломом - Вудхаус Пэлем Грэнвил - Страница 6

Слуга возник на пороге, словно ниоткуда.

– Да, мисс?

– Прошу прощения, не спросила вас… Как ваши суставы?

– Намного лучше, мисс, благодарю вас.

– Вы лечились, как я советовала?

– Да, мисс, сразу полегчало.

– Замечательно!

Джилл вернулась в гостиную.

– Все в порядке, – улыбнулась она. – Ему гораздо лучше.

Она беспокойно прошлась по комнате, разглядывая фотографии, уселась за пианино и тронула клавиши. Часы на каминной полке отбили полчаса.

– Скорей бы уж приехали!

– Я полагаю, вот-вот, – отозвался Фредди.

– Страшно подумать, – вздохнула она, – что леди Андерхилл мчалась из Ментоны в Париж, из Парижа в Кале, из Кале в Дувр, а из Дувра в Лондон только для того, чтобы увидеть меня! Так что не удивляйся, Фредди, что я вся на нервах.

Фредди с изумлением вытаращился, уронив монокль.

– Ты что, серьезно?

– Ну конечно! А ты не нервничал бы на моем месте?

– Глядя на тебя, и не скажешь.

– А почему, думаешь, я столько болтаю? Набросилась на тебя бедного, ни в чем не повинного? Я же просто холодею от ужаса!

– По твоему виду ничего не заметно.

– Стараюсь быть стойким солдатиком. Так меня называл дядя Крис – с десяти лет, когда водил рвать зуб. «Будь как стойкий оловянный солдатик», – повторял он, и я держалась. – Джилл глянула на часы. – Но если они прямо сейчас не приедут, стойкость моя растает. Такое ожидание трудно вытерпеть. – Она пробежалась пальцами по клавишам. – А вдруг я и правда не понравлюсь матери Дерека? Видишь, Фредди, как ты меня напугал!

– Я не сказал, что не понравишься, только посоветовал быть чуточку осмотрительнее.

– Нет, не понравлюсь! Просто нутром чую. Вся моя храбрость куда-то подевалась… – Джилл в отчаянии тряхнула головой. – Какая пошлость! Я думала, такое бывает только в комических рассказах и песенках… Постой, ведь и правда была такая песенка! – Она расхохоталась. – Помнишь, Фредди? Я только начало припоминаю:

Давай, Фредди, подпевай! Воспрянем духом, нам это требуется!

– К мамаше своей! – хрипло подтянул Фредди. Примечательно, что эта песенка была из его любимых и трижды с успехом исполнялась им на деревенских праздниках в Вустершире. Льстя себе мыслью, что может спеть ее не хуже прочих, он принялся издавать хриплые рулады, которые искренне считал тем, что в музыкальных кругах именуется «вторым голосом». – К мама-а-аше своей! – повторил он, изображая ужас и отвращение.

– Ох, ох, ох!

Устроила мне перекрестный допрос…

Откинув голову, Джилл заливалась во все горло. Чрезвычайная уместность песенки и впрямь поднимала дух, делая все опасения нелепыми и обращая в фарс надвигавшуюся трагедию, столь измотавшую нервы.

– Джилл, – перебил голос с порога гостиной, – я хочу познакомить тебя со своей матерью!

– О бе-е-едный мой Джон! – проблеял злополучный Фредди, не успев остановиться.

– Обед подан! – провозгласил возникший в дверях Баркер, вторгаясь в наступившую мертвую тишину.

Глава 2. Премьера в театре «Лестер»

Проводив компанию театралов, Баркер аккуратно запер за ними дверь. Он всегда тонко чувствовал настроение хозяев, и натянутая атмосфера за обедом пошатнула его душевное равновесие. То ли дело шумные разговоры и общее веселье!

– Эллен! – окликнул Баркер, направляясь по коридору в опустевшую столовую. – Эллен!

Миссис Баркер появилась из кухни, вытирая руки. Работа ее на сегодня закончилась, как и у мужа. Вскоре явится приходящая прислуга, перемоет посуду, а свободный вечер можно посвятить семейному общению. За минувший день миссис Баркер неплохо услужила гостям, и теперь хотела спокойно поболтать с мужем за стаканчиком хозяйского портвейна.

– Что, уже ушли, Гораций? – спросила она, усаживаясь за стол.

Баркер выбрал из хозяйской шкатулки сигару, похрустел ею возле уха, затем понюхал, отрезал кончик и закурил. Налил жене бокал вина из графинчика, а себе смешал виски с содовой.

– Счастливые деньки? – хмыкнул он. – Ушли, ушли.

– Так я и не повидала ее милость! – пожаловалась миссис Баркер.

– Мало что потеряла, поверь! Жуткая особа – лютый зверь, да и только. «Мила, добра и прочее» – уж точно не про нее. По мне, так уж лучше бы ты, Эллен, подавала им вместо меня, а я на кухне возился подальше отсюда. Что за радость, когда в воздухе грозой пахнет! Не завидую я им, пускай твои волованы и сущее наслаждение. «Лучше блюдо зелени и при нем любовь, нежели откормленный бык и при нем ненависть», – процитировал супруг Библию, забрасывая в рот грецкий орех.

– Да неужто поругались?

Баркер сердито покачал головой.

– Такие не ругаются, Эллен, только молчат да таращатся.

– А как поладили ее милость с мисс Маринер?

Он криво усмехнулся.

– Видала когда-нибудь, как незнакомые собаки друг на дружку поглядывают – опасливо так? Один в один! Нет, мисс Маринер, само собой, любезничала, всякие приятности говорила. Она правильная, наша принцесса. Не ее вина, что обед, ради которого ты костьми легла, больше смахивал на вечеринку в морге. Она уж как старалась… да что поделаешь, когда сэр Дерек закусил губу и молчит, а его мамаша строит из себя эскимо на палочке! А что до нашего хозяина… ты б только на него глянула, Эллен! Знаешь, мне порой не по себе – все ли у него в порядке с головой? Сигары выбирать умеет, и его портвейн, ты говоришь, хорош – сам-то я к нему не притрагиваюсь, – но иногда так и кажется: тронулся наш хозяин, да и все! Весь обед смотрел на тарелку так, будто еда кусается, да еще и подскакивал при каждом моем слове! Я-то чем виноват? – сердито фыркнул Баркер. – Или мне сигналить, что сейчас, мол, спрошу, хереса налить или рейнвейна? Не в колокольчик же звонить или в горн трубить. Мое дело тихонько подойти и шепнуть сзади на ухо – и нечего подскакивать и толкать меня под руку! Вон, хорошее вино пролил. Видишь пятно на скатерти рядом с тобой? Хоть убей, не пойму, почему бы людям такого высокого полета не вести себя разумно, как вот мы с тобой? Помнишь, когда мы еще только встречались, я привел тебя на чай к своей матушке? Как славно мы посидели в тот вечер! Красота и благолепие, истинный пир любви!

– С твоей матушкой мы сразу поладили, Гораций, – тихо ответила миссис Баркер, – в том вся и разница.

– Ну, мисс Маринер понравилась бы любой здравомыслящей матушке… Нет, ты не поверишь, Эллен, как меня сегодня тянуло пролить соус на голову этому ископаемому чучелу! Весь обед просидела нахохлившись, будто старая орлица. Да ежели хочешь знать мое мнение, мисс Маринер даже чересчур хороша для ее драгоценного сыночка!

– Ну что ты такое говоришь, Гораций! Сэр Дерек – баронет…