Безрассудная Джилл. Несокрушимый Арчи. Любовь со взломом - Вудхаус Пэлем Грэнвил - Страница 42

– На самом деле, просто повезло. Когда я только приехал, то решил, что вернее всего будет нанять старого доброго сыщика и поручить дело ему… Как в детективах пишут: «Если не ошибаюсь, Ватсон, к нам новый клиент!» Появляется клиент, вываливает свои проблемы – и завертелось… Короче, отыскал я ищейку в телефонном справочнике и поскакал в контору… Забавный народ эти сыщики, тебе доводилось их встречать? Я думал, они все тощие, длиннолицые и с загадочной улыбкой. А этот оказался – точь-в-точь мой дядя Тед, которого хватил удар. Веселый такой, круглый и пыхтит толстенной сигарой. Ты заметил, кстати, какие огромные тут сигары? Потрясающе место… Ты бы видел, как дядя перекатывал ее из одного угла рта в другой – раз-два и готово! Такого нигде больше не увидишь. Он…

– Ты не мог бы приберечь свои впечатления от Америки для мемуаров? – бесцеремонно перебил Уолли. – Ближе к делу!

– Извини, дружище, – смутился Фредди. – Рад, что ты напомнил. Значит, так… Ах да, мы остановились на ищейке… Ну, значит, изложил я свое дело, сказал, что ищу девушку, показал фотографию, и так далее… Кстати, – вновь отвлекся Фредди, – а почему эти типы всегда называют девушек юными леди? Вот и этот, то и дело: «Мы найдем вашу юную леди!» Так, опять я съехал с рельсов. Промелькнуло в голове, вот и решил поделиться… Ну вот, значит, пару дней этот тип разнюхивал, справки всякие наводил, но ничего подходящего не выдал. Заметь, я его не виню, сам за такую работенку ни за что не взялся бы – девушек в Нью-Йорке страшно подумать, сколько. В общем, старался он изо всех сил, но ничего не клеилось… А потом, ты только представь: сегодня вечером, буквально перед тем, как я к тебе зашел, встретилась мне одна знакомая, еще по Лондону – некая Нелли Брайант…

– Нелли Брайант? Я ее знаю.

– Правда? Вот чудеса! В Лондоне она выступала в шоу «Вслед за девушкой». Не смотрел случайно? Высший класс! Была там одна сцена…

– Знаю, не отвлекайся! Я автор пьесы.

– Да ты что! – Фредди восторженно вытаращил глаза. – Вот это да! Натуральный шедевр, поздравляю от всей души! Двадцать четыре раза ходил… Странно, что не заметил тебя в программке – ну, на имена вообще редко смотришь… Да-да, полных две дюжины раз видел! Сначала с парой приятелей из…

– Слушай, Фредди! – нервно перебил Мейсон. – Когда-нибудь я с превеликим удовольствием выслушаю историю твоей жизни, но сейчас…

– В самую точку, старина! Ты абсолютно прав. Ну, короче, Нелли сказала, что они с Джилл репетируют какую-то «Американскую розу»…

– «Американскую розу»?

– Да, вроде так называется.

– Это шоу Айка Гобла. Он звонил мне насчет него полчаса назад, и я обещал завтра-послезавтра заглянуть на репетицию. Стало быть, Джилл там играет?

– Вот-вот. Что скажешь? Я не очень-то в этом всем разбираюсь, но… Как думаешь, стоит Джилл туда соваться?

Уолли взволнованно мерил шагами комнату, новости Фредди выбили его из колеи. Репутация Гобла была хорошо известна.

– Я-то как раз разбираюсь, – хмыкнул он, – и думаю, что не стоит. – Он грозно нахмурился, опустив глаза в пол. – Проклятье!

Фредди помолчал, ожидая продолжения, но не дождался и решил отметить сторону дела, очень его волновавшую:

– Думаю бедняга Дерек не слишком одобрит, что Джилл стала хористкой… То есть Андерхилл, – испуганно поправился он, увидев зверский оскал собеседника.

– Фредди, ты отличный товарищ, но сейчас мне не до тебя. Шел бы ты куда-нибудь, а? Спасибо, что заскочил и рассказал, очень любезно с твоей стороны… но дверь – вон там!

– Дружище, постой…

– Что еще?

– Я-то думал, мы с тобой обсудим этот казус и решим, так сказать, что делать, и все такое…

– В другой раз! Мне надо все обмозговать…

– О, значит, подумаешь?

– Да, подумаю.

– Вот и славно! Голова у тебя варит, авось выдашь…

– Могу выдать пинка, если не уберешься.

– А? Что? Ах да… – Фредди поспешно натянул пальто. Сейчас Мейсон как никогда напоминал драчливого юнца из тех давних лет. – Пока-пока! Удачи!

– И тебе того же!

– Дай мне знать, если придумаешь какой-нибудь этакий хитрый ход! Я в «Балтиморе»…

– Годится, туда и топай!

– Ага-ага… Ну, будь здоров!

– Вниз по лестнице, там лифт, – напомнил Уолли. – Нажми на кнопку, и он приедет. Великое изобретение. Доброй ночи!

– А, да! Минутку…

– Доброй ночи! – отрезал Уолли и, захлопнув дверь, помчался по коридору в спальню.

– Джилл! – окликнул он. Распахнул окно спальни и выскочил на крышу. – Джилл!

Молчание в ответ.

– Джилл! – снова позвал Уолли, но ответа снова не услышал.

Он подошел к парапету. Внизу гигантским треугольником расстилался Нью-Йорк. Острием была гавань, по сторонам тускло серебрились реки Ист-Ривер и Гудзон. Впереди изящно взметнулась к звездам башня Метрополитен-Тауэр, увенчанная белым фонарем, а окна высоких зданий вокруг смотрели миллионами недремлющих глаз.

Уолли тонко воспринимал красоту и от этого зрелища никогда не уставал, но сегодня оно лишилось своей притягательности. Приятный бриз со стороны Нью-Джерси вкрадчиво шептал о весне и романтике, но не мог облегчить тяжесть сердца, полного тревоги.

Глава 14. Мистер Гобл упивается властью

Весна, заявившая о себе теплым ветерком, когда Уолли курил на крыше, скоро и впрямь осенила своей милостью Нью-Йорк. На второе утро город проснулся под синью небес в золоте солнечных лучей с ощущением, что мрак позади и грядут лучшие времена.

В роскошной квартире на Парк-авеню Айзек Гобл вдохнул свежий воздух из окна и вернулся к завтраку и утренней «Морнинг Телеграф», решив затем сходить в театр на репетицию. Такое же решение приняли Джилл с Нелли Брайант, закусив тушеным черносливом в меблированной комнатушке.

Тем временем Уолли Мейсон на вершине своего небоскреба занимался шведской гимнастикой к удовольствию клерков и стенографистов в верхних окнах соседних зданий. Зарядившись бодростью и оптимизмом, он отправился в душ с мыслями о Джилл. Думал о ней и Отис Пилкингтон, откинувшись долговязым туловищем на подушки и попивая утренний чай. Впервые за последние дни меланхолия покинула его, уступив место счастливым грезам.

Впрочем, приподнятое настроение молодого человека не объяснялось улучшением погоды даже отчасти. Причиной послужила беседа с майором Сэлби накануне вечером. Начало ее сохранилось в памяти смутно, но затем Пилкингтон вдруг осознал, что изливает в сочувственные уши майора историю своей любви. Вдохновленный чуткой отзывчивостью слушателя, он поведал все – и о чувствах к Джилл, и о надеждах на взаимность, и о затруднениях по причине известного предубеждения миссис Уоддсли Пигрим против участниц музыкальных ансамблей.

Майор Сэлби слушал эти романтические излияния с пристальным интересом, а затем сделал блестящее предложение, простое и в то же время многообещающее, на какие способен лишь человек с богатым жизненным опытом. По словам майора, его племянница мечтает прославиться в мире кино. Это ее заветная цель… Тут он прервал себя на полуслове и спросил, что думает на этот счет Отис.

Пилкингтон горячо одобрил идею. В киноролях мисс Маринер с ее обаянием и внешностью будет неотразима!

– Да, – согласился дядя Крис, – в кинематографе у нее есть будущее.

Пилкингтон поддержал его от всей души. Великое будущее, несомненно!

– Заметьте, – продолжал майор увлеченно, выпятив грудь и расставив ноги перед камином, – как все упростилось бы, стань Джилл киноактрисой и завоюй славу и богатство в своей профессии! Вы идете к своей достойной тетушке и объявляете, что помолвлены с Джилл Маринер. «Неужели с той самой?» – ахает тетя, потеряв на миг дар речи. «Да, со знаменитой мисс Маринер!» – отвечаете вы. Мальчик мой, вы можете себе представить, чтобы она выдвинула хоть какие-то возражения? Абсурд! Нет-нет, в этом проекте я не вижу ни малейшего изъяна… – Дядя Крис на миг запнулся, как миссис Пигрим в его описании. – Хотя, конечно, вначале кое-что потребуется…