Авиатор: назад в СССР 5 - Дорин Михаил - Страница 13

Касание! Бегу по полосе, не опуская носа. Чувствую, что тормозной мне не понадобится.

Вот он и Баграм! Осмотревшись, я уже заметил, что строилось всё здесь на совесть.

Полоса три тысячи метров – сажай кого хочешь! Стоянок много, и какие угодно – открытые, в обвалованиях, закрытые капонирами и так далее. Пока рулил по магистральной рулёжке, отметил для себя, где находится стоянка дежурного звена и само помещение для нахождения лётчиков на дежурстве. Как раз на этой рулёжке мне и ставят предохранительные чеки, чтобы ракеты не сошли случайно.

На широком перроне разгружаются Ил-76е и Ан-12, которые были забиты под завязку нашим техническим составом, имуществом, техникой и другими грузами.

Рулю медленно, чтобы осмотреться как можно лучше и запомнить расположение стоянок.

– Сто девятый остановитесь перед второй рулёжкой, «вертикальных» пропустите, – остановил меня руководитель полётами, когда я подъезжал к стоянке вертолётчиков.

Прямо передо мной приземлился один Ми-24, а следом ещё, и начали заруливать к себе.

– Окаб, Сто девятый, пропустил. Продолжаю руление, – сказал я и присмотрелся к махающему мне человеку справа.

Это ж мой техник Дубок. Только он не махал, а отдавал мне воинское приветствие. Естественно, не ответить взаимным жестом я не мог.

– Сто девятый, я Семьсот тридцать седьмой, от триста шестьдесят третьей отдельной вертолётной, приветствуем вас на этой земле! – в эфир весело поздоровался кто-то из экипажей «крокодилов».

– Семьсот тридцать седьмой, взаимно. Спасибо за встречу, – поблагодарил я его за прикрытие на посадке.

– Сто девятый, ждём у нас в модуле. Мы с вами соседи…– уже начал приглашать к столу меня братецвертикальный.

– Я кому-то устрою сейчас горячую встречу! – прозвучал в эфире жёсткий голос.

Похоже, что начальство не дремлет и бдит за соблюдение сухого закона. По крайней мере, так кажется.

А вот и стоянка наших МиГ-21. Мы с Валерой заруливаем уже крайние. Остальные уже давно здесь и толпятся рядом с грузовыми машинами, в ожидании отъезда к местам отдыха и проживания.

Пока я осматриваюсь, техники проверяют мой борт, снимают показания средств объективного контроля, дают мне журнал, чтобы я расписался за полёт.

Как раз в моём направлении идут Томин с Бажаняном и замом по инженерно-авиационной службе. Выслушав от меня доклад, он поздравляет с прибытием и коротко пытается узнать об инциденте с «Геркулесом». Через минуту и Валера присоединяется к нам вместе с Буяновым.

– Ну, главное, что это были не «Миражи». Есть слухи, что Пакистан себе Ф-16 может заиметь в следующем году. Вот это будет не совсем хорошо, – высказал своё предположение Томин.

Проходит немного времени и вот на стоянке уже стоит вся оперативная группа нашего полка, получая инструкции от Валерия Алексеевича. А за его спиной загружается Ан-12. Не сидят эти ребята на земле.

– Итак, ребя, кто-то из вас здесь уже был, тогда расскажете тем, кто не был, – начал он произносить приветственное слово. – Я буду исполнять обязанности старшего авиационной группы на этом аэродроме. Но это не значит, что можно праздновать каждый день.

В строю сразу покатился радостный шёпот, мол, всё равно будет отмазывать. Это ж командир.

– Работы у нас много. Задачи поставлены, а условия за последнее время здесь улучшились. Это уже не палатки, как в начале войны, а вполне себе крыша над головой. Есть у кого проблемы, предложения, рекомендации?

В ответ лишь молчание.

– Не могу, ребя, не спросить, пока… – начал говорить Томин, но за его спиной к Ан-12 подъехали два ГАЗ-66.

Валерий Алексеевич обернулся и осмотрел транспорт. Когда началась разгрузка, Томин поправил свою форму и застегнул куртку.

– Пооолк, три шага вперёд, мааарш! – скомандовал он и все дружно выполнили команду.

Только после этого я увидел, что, а точнее, кого грузили в самолёт.

Деревянные ящики с прибитыми к ним табличками с информацией о погибшем. У кого-то прибита фуражка сверху, а на каких-то ящиках просто написано краской, кто едет на родину.

– Пооолк! Смииирно! – громко пробасил Томин, приложив руку к голове.

Последние почести им отдадут уже в Советском Союзе, а здесь их память почтём мы и их товарищи. Никого из них не знали ни я, ни Томин, ни кто бы то ещё в нашем строю. Однако свой долг перед родиной они выполнили сполна, заплатив, самую большую цену.

С момента, когда этих погибших погрузят на борт Ан-12, четырёхдвигательный самолёт вновь станет «Чёрным тюльпаном» и ему придётся выполнить свою самую неприятную работу.

– Вольнооо! – крикнул Томин и повернулся к нам. – Пока ещё здесь находятся транспортные самолёты, есть те, кто не готов? Прямо сейчас, кто выйдет из строя, я пожму руку и отправлю в Союз. И ни один из нашего полка не плюнет этому человеку в спину. Есть те, кто не готов?

Я посмотрел на лица стоящих рядом со мной. Все лётчики полны уверенности, за исключением одного. Марик был несколько бледен, но выйти не решался. Может, просто нехорошо от увиденного?

– Благодарю, товарищи! – вновь приложил руку к голове Томин. – Выдвигаемся в жилой городок! Разойдись.

Глава 7

В одной ближневосточной стране я уже что-то подобное видел в прошлой жизни. Не так глянцево и пафосно, но сходства налицо.

– А почему «модуль»? – спросил Мендель, когда мы въехали на тентованном грузовике в охраняемую зону жилого городка.

– Да кто его знает. Это военно-бытовой жаргон. Модуль и модуль – коротко и ясно, – отмахнулся Гаврюк. – Я вообще в сортир хочу и мне что модуль, что палатка сейчас побоку.

Тут я готов поддержать Валеру, поскольку сам уже готов посетить местную уборную. И что-то мне подсказывает, она выглядит, как обычный деревенский «нужник». Я и не рассчитывал увидеть здесь унитазы.

– А госпиталь, каким был, таким и остался, – отметил внешний вид медицинского учреждения Буянов.

Приземистый одноэтажный барак с множеством пулевых отверстий отличался от соседних зданий толпившимися около входа людьми в куртках, надетых на белый халат. Увидел даже пару девушек, но не сказать, что прямо сейчас готов кинуться в их объятия.

– Оленьку нашу не вспоминаешь? – толкнул меня в плечо Барсов, сидевший напротив.

– Ты о чём?

– Ха! Думаешь, все вокруг слепые. Вся общага знает, что вы уже чаи гоняете на кухне, – ехидно посмеивался Марик, словно гиена.

– Завидуешь?

– Ну а почему бы и нет. Девочка-то она ничего… – начал говорить Марик, но тут же поймал острый взор комэски. – Мне она неинтересна. У меня есть кем… интересоваться, – отмахнулся он и продолжил смотреть на дорогу.

Никак не успокоится златовласый. Когда поймёт, что его старания меня «прожарить» ни к чему не приведут? Но в чём-то он прав – про Оленьку я начал вспоминать.

Проехали штаб, у которого уже стоял Томин, обнимаясь с кем-то на ступенях. Рядом с этим зданием есть отдельные посты охраны, которые проверяют каждого перед входом.

Можно заметить самые настоящие землянки, вырытые, как я понял ещё в самом начале ввода в Афганистан. За неимением, да и вообще непригодности к местному климату, производственных палаток П-38, похоже, что пехота прибегла к обустройству своих жилищ самостоятельно. Оно и понятно – в палатку пыль постоянно просачивается, брезент приходит в негодность, да и летом температура внутри запредельная. Приятно удивляет, что по большей части электричество уже централизованное, но и генераторы кое-где имеются.

– Налаживается быт. И досуг есть, я смотрю, – сказал Валера, указывая на военных, гоняющих на песчаной площадке в футбол.

Если есть время на такие перемещения по открытой местности, значит, о снайперах здесь не слышали. Но вот мы рядом с жилыми модулями.

Стоят эти тёмные домики за высоким частоколом, напоминающим средневековые крепости. Представляют собой наши жилища не что иное, как обычные вагончики. В таких в будущем будут жить строители и другой рабочий персонал на дальних производствах и добычах.