Почти идеальная месть (СИ) - Айрон Мира - Страница 10

От ужина и от чая Матвей отказался. Полчаса провёл за компом, а потом принял душ и лёг спать, сославшись на головную боль и усталость. Я тоже сходила в душ, выключила ночник и улеглась рядом с Матвеем.

Он, казалось, крепко спал, отвернувшись от меня. Во всяком случае, дышал глубоко и ровно. Однако это меня не остановило. Из одежды на мне не было ничего. Обняв Матвея за пояс, я прижалась к нему всем телом. Не дождавшись реакции, положила ладонь на плоский живот Матвея, а потом медленно спустилась ниже. Отодвинула пояс его боксеров и осторожно сжала рукой член. Он тут же напрягся, мне даже делать больше ничего не пришлось.

Итак, Матвей не спит, а притворяется! Не хочет иметь со мной дел, сердится. Но вот его "приятель" отнюдь не солидарен с ним, а как раз очень даже расположен к общению со мной.

Откинув одеяло, я быстро освободила Матвея от лишних элементов одежды и обхватила губами его напрягшийся член. Перестав притворяться, Матвей застонал, лёг на спину и обхватил ладонями мой затылок.

— Пригрел на груди змею подколодную, — прерывисто прошептал он. — Делает теперь со мной всё, что ей вздумается.

Я тихо рассмеялась и тут же вернулась к своему занятию. Вскоре Матвей уже не мог говорить всякие гадости. С его губ слетали лишь хриплые стоны, а также "Да, Милана!" и "Ещё, пожалуйста!"

Я довела его до оргазма очень быстро, а потом отстранилась, откинулась на подушку и закрыла глаза. В течение нескольких минут ничего не происходило. Я слышала лишь, как Матвей выравнивает своё дыхание.

Потом он прижался ко мне, одной рукой лаская мою грудь, а второй проникая в самое сокровенное место. Я всхлипнула от удовольствия, потому что Матвей прекрасно знал, чтонужно делать, икак. Начав, он уже не останавливался, и моё возбуждение нарастало.

Закрыв глаза, я впилась пальцами в плечи Матвея, а он спустился ниже и начал ласкать меня языком. Однако у меня хватило сил и терпения: потянув Матвея вверх, я пошире раздвинула ноги, и вскоре он послушно вошёл в меня. Вцепившись друг в друга, мы двигались так, словно от этого движения зависела наша жизнь, пока не кончили одновременно.

— Вот видишь, — как только я смогла говорить и шевелиться, положила голову на плечо Матвея и гладила его широкую грудь. — Я судьба твоя. Не упрямься.

— Сегодня в твоих глазах было сомнение, — прошептал Матвей. — Всего несколько секунд, но оно было. И теперь я не знаю, как это пережить.

— Глупенький, — с нежностью сказала я.

Как приятно хоть изредка чувствовать своё превосходство над моим большим, сильным и таким взрослым возлюбленным! Почти мужем…

— Моё сомнение никакого отношения не имело к предложению Антона и вообще к Антону. А как всегда, только к тебе. Вот, слушай, придётся всё рассказать.

И я подробно рассказала Матвею о своём недостойном плане. Он слушал меня, а руки его всё теснее прижимали меня к нему.

— Тебе всё удалось, любовь моя, — с нежностью сказал Матвей, выслушав меня. — Те несколько секунд, которые я пережил, были поистине ужасны.

— Как тебе могло прийти в голову, что я думаю, чьё предложение принять? Эх, Матвей, Матвей!..

И я, к своему ужасу, почувствовала, как горячие слёзы хлынули из моих глаз. Моя душа полностью освободилась, наконец, от скверны и от мстительных мыслей.

Матвей утешал меня, просил прощения и сжимал в объятиях. А потом мы вновь любили друг друга, и опять так, будто в первый раз.

Вот так закончилась история моей ме́сти и началась наша с Матвеем общая история.

В августе мы поженились. Матвей и отец (в первый и в последний раз эти двое сошлись во мнениях) настаивали на большой и пышной свадьбе, но мне удалось их переупрямить. Торжества как такового вообще не было: мы расписались и тут же улетели в путешествие.

С тех пор мы не расстаёмся с Матвеем ни на миг. Живём на две страны. Где именно — так никто, кроме нас, и не знает. В гости к родителям мы приезжаем всегда сами. Возможно, отец и провёл какое-нибудь собственное расследование для того, чтобы успокоиться, но я твёрдо уверена: он не станет вмешиваться в нашу жизнь.

Окончательно папа примирился если не с Матвеем, то с тем, что Матвей — самый главный человек в моей жизни, когда стал дедом. Год назад на свет появился наш с Матвеем первенец, Максим Белов. Однако останавливаться на достигнутом мы не планируем: я непременно рожу Матвею дочь и ещё одного сына. И в этом папа, как ни странно, меня от души поддерживает. "Надо больше внуков!" — таков теперь его девиз.

Вот так наша с Матвеем семья гармонично существует на фоне взаимной неприязни моего мужа и моего отца, и все мы давно к этому привыкли. Главное, что мы все есть друг у друга и мы безумно счастливы от этого, а всё остальное — лишь элементы окружающего антуража, второстепенные штрихи…