Дитя Н'аэлора (СИ) - Якубович Александр - Страница 49

На следующее утро я остался в цитадели. Эрегор ушел в управу, Лиан — на рынок, я же наблюдал за тем, как Дирт, окончательно вошедший в роль начальника городской стражи, гонял своих бойцов по небольшому дворику перед казармой.

— Да не в голову цель, дубина! Нам же не убивать горожан надо! — рычал наемник на молодого бойца, который слишком высоко орудовал дубинкой. — Это в бою тебе надо в голову целить! А с городскими — бей по ногам! По рукам! По ребрам бей! Чтобы больно, но без тяжелых увечий. Вот встретится тебе пьяный грузчик, ты его что, в голову бить собрался, чтобы совсем дураком сделать, или что⁈ Вот так! Локоть прижал, и низко работай, низко! Как по брюху бьешь!

— А ты неплохо разбираешься в этом ремесле, — сказал я мужчине, когда Дирт отошел от бойцов и встал рядом, наблюдая, как выполняются его указания.

Переучить наемников, что привыкли убивать, на такую службу как охрана улиц, оказалось непросто. В момент их прибытия, когда город кипел и рисковал взорваться беспорядками, их лихая удаль была уместна, но теперь Мибензит вернулся в более-менее мирное состояние и усиленно зализывал раны, и лишнее кровопролитие было ни к чему.

— Это вы, господин колдун, просто нашего сержанта не видали! — ответил Дирт. — Вот уже где был цепной пес, душу выел! Всю жизнь в страже, все твердил, что ему каждая улица — как родная и что мы, бестолочи, его позорим, даже бандита скрутить быстро не способны. Вот, передаю науку.

— А что, сержант ваш за мягкие способы радел? — уточнил я.

— Он считал, что наше дело — поймать и доставить, и чтобы вид товарный задержанный имел, а судьбу его пусть городской судия и дознаватели решают, значится, — ответил наемник. — И в самом деле, страже некогда разбираться. Видят непотребство — в кандалы! А если приличный человек, выпил лишнего или просто повздорил с кем, так это уже пусть управа выпускает и извиняется. И нормально, работало. Но мы все больше всяких проходимцев хватали. Сами понимаете, Пелоф город такой, на перепутье стоит.

Я даже удивился многословию наемника. Со стороны он всегда казался человеком довольно замкнутым, на прочие вопросы отвечал быстро и четко, а самое главное — коротко. Видимо, и вправду тот сержант душу из него достал, даже если спустя годы рослого и умелого Дирта так пробивало на рассказы о временах службы.

Но и ничего необычного в его тирадах не было. Я знавал множество служивых, и все как один могли бесконечно долго травить байки о былых временах. Тот же старик, что прибыл из Шивалора, и чья история легла в основу моей личины наемника с севера, весь вечер только и трещал о делах гарнизона.

— Так сколько человек доносит в гильдию? — спросил я Дирта.

Наемник даже не шелохнулся, как стоял, глядя на площадку перед казармой, так и остался стоять.

— Трое, господин, — спокойно ответил командир наемников.

Это было ожидаемо. Наемники люд простой — всегда ищут, где бы подзаработать. И когда купцы найдут парочку жадных, было лишь вопросом времени.

— Понятно… — протянул я.

— Прикажете выгнать? — спросил Дирт.

Если подумать, мы платили людям за мечи, а не за молчание, потому что последнее стоит куда дороже, чем мы давали наемникам сейчас. Так что как-то расправляться с болтунами смысла не имело, пока они не стали заниматься вредительством. Насколько я понимал, они просто докладывают об обстановке в цитадели и планах руководства, которые Дирт доносит до подчиненных. Совершенно безобидная информация, ее можно получить, просто угостив наемника в трактире кружкой эля.

— Нет, пусть служат, — ответил я. — И докладам не препятствуй, у нас тут нет каких-то особых тайн, да и в темных делах нас упрекнуть сейчас нельзя. А уж в совсем откровенную ложь люди не поверят. Скажи, твои парни ходят на фонарную улицу?

— Вы про ту, где бордели стоят? — уточнил Дирт. — Ну конечно ходят, как не ходить-то. Это же дело такое, сами понимаете.

— Ну, так выбери пяток надежных, да скажи со шлюхами о службе трепаться, — сказал я.

— И о чем трепаться? — уточнил командир наемников.

— Да все как есть, пусть и говорят. Повторяю, постыдных секретов у нас нет. Пусть рассказывают о службе, о том, что Эрегор торчит в управе, о мастеровых. Все пусть рассказывают. Девки быстро разнесут эти слова по всему городу.

Вот что правда, то правда. Это в элитных борделях девушки имели определенное образование, умели петь, танцевать, читали стихи и все, что было сказано в борделе, там и оставалось. Подобных заведений в Мибензите просто не было, так что если ты хотел, чтобы весь город знал о твоих делах — растрепись о них в борделе. Работает надежнее, чем орать посреди городской площади.

— Этих троих можно удержать пару дней в цитадели? — спросил я.

Дирт задумался.

— Чтобы никто ничего такого не подумал? Нет, господин, они все в разных дозорах. Если я запру всех троих на казарме, начнутся разговоры.

Ясно. Надо что-то думать. Мое отсутствие на протяжении трех дней дойдет до купцов. Но, во-первых, я хотел, чтобы это случилось как можно позже, а во-вторых, чтобы мой визит в Пелоф как можно дольше оставался в тайне.

Всегда можно было прибегнуть к моим магическим навыкам, но я не знал, нашли ли местные элиты подход к отцу Симону, а этот святоша моментально почувствует довольно мощное колдовство, если я попробую использовать магию теней, чтобы укрыть нас от взглядов окружающих. Но даже если мы улизнем в соседний город под пологом магии, это не решает проблему с доносом купцам.

Нужно какое-то дело, которым я могу заняться демонстративно и так, чтобы ни у кого не возникало лишних вопросов.

И, к моей удаче, такое дело у меня было.

— Лиан! — окликнул я девушку, которая только что вошла во внутренний двор через открытые ворота цитадели. — Через четверть часа идем в город.

— Я только пришла! — огрызнулась темная. — Что такое⁈

— Пойдем к мастеровым. Время пришло! — гаркнул я на весь двор, чтобы меня слышало как можно больше людей. — Будем ковать тебе саблю!

Эльфийка, не подозревающая о моих истинных планах, радостно взвизгнула и бросилась ко мне на шею. Обычно девушки так радуются новому платью или серьгам, а этой — редкое оружие подавай…

Сборы много времени не заняли. В своей комнате я взял кошель с серебром и перевязь с мечом, оставил записку для Эрегора, которую передал Дирту. Ковка-на-крови долгое занятие и может длиться несколько дней и даже неделю. Уверен, у меня получится уговорить мастера Зинаса принять участие в моем небольшом представлении.

Глава 23

Ковка-на-крови

— Значит, вы хотите приступить к изготовлению оружия? — спросил мастер Зинас.

— По возможности, сегодня же вечером, — ответил я.

Дворф недовольно насупился. О таких вещах предупреждают заранее, и пусть срок, оглашенный его сыном Гинасом уже вышел, мастер не желал бросать все свои дела и приступать к сложному заказу второпях.

— Уважаемый Зинас, для спешки есть причины, — спокойно сказал я, глядя в глаза гному.

— И какие же, уважаемый Владыка, могут быть причины для спешки в столь тонком и сложном занятии, как ковка-на-крови? — недовольно поднял бровь дворф.

— Мне нужно где-то укрыться на три-четыре дня, под благовидным предлогом, — ответил я кузнецу. — В месте, где никто бы и не думал меня тревожить, месте благопристойном, надежном и не вызывающем подозрений. В вашей кузне.

— А на самом деле вы где будете?

— В Пелофе.

Кузнец недовольно скривился, Лиан же вытаращилась на меня, как на предателя. Как это, Пелоф⁈ А как же ковка⁈

— И могу я поинтересоваться, что вы будете делать в Пелофе, господин маг? — продолжил свой допрос Зинас.

Дворф стоял в своем фартуке, со скрещенными на груди руками. Седая борода топорщилась, глаза горели, он был недоволен, но и отказывать не спешил.

— Предлог на самом деле вполне благовидный, мастер, — сказал я дворфу. — Я собираюсь вести тайные переговоры о покупке зерна с купеческой гильдией Пелофа. Вы, верно, слышали об ущербе, который случился в амбарах Мибензита в судную ночь, ведь так?