Навеки Ваш, или Не поминайте лихом! (СИ) - Саринова Елена - Страница 8

Пауза на замирание. Потом осознание и всякие нехорошие слова, которые вслух ну никак… Пауза завершена.

- Добрый день. А вы?..

- Аглая! – девушка, стоически выдержавшая весь мой «ассортимент», нервно одернула вельветовый жакет на своей совершенно тоще… стройной и высокой фигуре. – Аглая Ветеркова.

А что? Прекрасно звучит: «На ваши вопросы сейчас ответит наш специалист по связям с общественностью, Аглая Ветеркова»… Хватит дурить!

- Ульяна Якушкина.

Получилось отработанно и весомо. Однако, это чудо вмиг просветлело круглым своим и удивительно конопатым лицом:

- А я знаю! Я вас видела. Ваша бабушка читала краеведческие лекции на курсах для общего саморазвития от учебного центра «Земля».

И где только она эти лекции не читала!

- Ну, каждый борется со скукой по-своему.

- Прекрасные лекции! – в смятении выпалила девушка.

- А я не спорю.

- Я очень многое из них почерпну… то есть принесла. То есть…

- Именно вот сюда?

- Что? – вконец растерялось «новое лицо нашего предприятия». – За-зачем вот сюда? Или вы… ты про мой уровень само…

- Не надо!

- Ульяна?

- Да? – бросив сумку на выдвинутый стол, щелкнула я верхней кнопочкой на застежке пуховика.

- А давай… те дружить, все-таки?

И вдруг, совершенно неожиданно мне стало немножечко, немножечко стыдно.____________________________________________Продолжение истории 7 января...А пока автор усердно его строчит, познакомьтесь с еще одной историей из веселого моба"БОСС В ПОДАРОК".Далиша Рэй - "Босс, покажите торс!". Остроумно и с огоньком!

Глава 9

      Как на шести квадратных метрах разместить два стола, что совместной площадью  составляют почти половину всего пространства? А ведь есть еще два шкафа и глубокое кресло в клеточку, оставшееся от прежнего хозяина.

- Кресло не отдам! То есть не уступлю.

- К-кому? – пыхтя с оттопыренной вверх попой, протолкнула его между столами Аглая. – Вот!

- Вошло, - еще не веря, выдохнула я, сдувая с левого глаза выпавшую прядь.

«Аська» на задвинутом в угол мониторе, вновь требовательно пропиликала и смолкла. Не до нее сейчас. У нас же вошло! Я совершенно новым взглядом обвела румяную и довольную Аглаю… Сильная. И физических нагрузок не боится. Так глядишь и бить начнет… О чем я думаю? Воспитанный стук в дверь оборвал и гневливые самокопания и ненормальные фантазии:

- Вой… - начали мы одновременно с «соседкой», но оная, словно одумавшись, прихлопнула ладонь ко рту. Да, до битья моего еще, пожалуй, далековато. – Войдите! - развернувшись к двери, в одиночестве закончила я.

И к нам вошли:

- Улиана, я поднялся на этаж и-и…

И дальше снова вышла пауза. Радослав в распахнутой короткой куртке, со смешной вязаной ушанкой в руке, и Аглая, упертая лодыжками в задвинутое кресло, как первоклассники на Первое сентября друг друга изучали. А я внезапно вспомнила, что заходила в свой кабинет всего лишь на минутку чтобы…

- Ульяна Дмитриевна! Во-первых, почему не отвечаете на мои сообщения в ай си кью? А во-вторых, почему ваш шкаф стоит в коридоре у… двери.

Он начал еще издалека. Из этого следовало, что Андрея Максимовича распирало и текст он отработал. Однако, по ходу дела во втором предложении потерял свой знак вопроса. Зато увидел всю картину целиком: мой уменьшенный заметно кабинет, немую сцену из троих и… Что?!

- Книжный шкаф?! – а вот теперь у нас с Аглаей вышло слаженно и громко. И текст, и после обоюдный стон.

- Ваш книжный шкаф, - остановив свой взгляд на Радославе, размеренно повторило руководство. – Горский, - не то представилось через мгновение, не то уведомило.

Наш с бабушкой болгарский гость в ответ расправил плечи (тоже, кстати, ничего):

- Дивитров, - и с совершенно ослепительной улыбкой, вдруг добавил. – Радослав. Друг Улианы.

- А я ее начальник. Единственный.

- Единственный её на всё черноморское крайбрежие друг.

- Не думал, Ульяна Дмитриевна, что вы так замкнуты в общении.

- Я слишком избирательна.

Да что здесь, матерь всех бобров, творится?!

- Улиана?

- Сейчас. Андрей Максимович, мне пора. Я сегодня взяла второй свой день переработки. И сюда заходила только, чтобы проверить почту. Там должно письмо очень важное прийти. И не пришло. Еще.

- А вы мне нужны. И именно сегодня.

Вот так вот, да?!

- А теперь у нас Аглая… Аглая…

- Павловна.

- Спасибо. Аглая Павловна у нас теперь и как видите, конкретно тут, имеется. Равный совершенно мне специалист. Она вам и поможет.

- Да? – нехорошо, совсем нехорошо сощурился на оную мой босс. – У меня и для Аглаи… эм-м…

- Павловны.

- Благодарю! У меня для Аглаи Павловны тоже задание есть. Вы же, Аглая Павловна, знаете, чем отличается работа маркетолога от пиар-специалиста?

- Конечно, - отчеканила Аглая и неожиданно зажмурилась. – Как нам рассказывала лектор из «Земли»: «Берем для примера обычную торговку семечками. Маркетинговой ее задачей является качество и внешний вид товара. Пиар же обязан работать на репутацию самой торговки, то есть ее чистейший фартук и улыбку. Дружелюбную».

- Пойдет, - скептично бросил босс. – И вы сегодня ради вот этого вот всего займите нашего дорогого гостя. Ульяна Дмитриевна, куда вы вместе собирались? В театр?

- В Винзили, - возмущенно выдавила я. – За сумкой. И вообще…

- За сумкой, - перебив, повторил «единственный начальник». – Мой водитель внизу у поста охраны. С ним, Аглая Павловна, и поезжайте. Скажите, что я распорядился. И сколько там километров от Тюмени до Винзилей? Двадцать? Тридцать? Обернетесь быстрее, чем на пригородном автобусе. Ну а потом уже в театр или лучше сразу же в какой-нибудь приличный гриль-бар.

- Улиа-ана? – не выдержал, наконец-то Радослав.

- А Ульяна Дмитриевна останется. У нас с ней будет крайне важный разговор. Так?

И я б запиналась триста раз, если бы шла под этим едким серым взглядом.

- Так.

- Да, - вполне удовлетворенно кивнул тиран и самодур. – Аглая Павловна, можно вас в коридор на пару слов?____________________________________________

Глава 10

       Что может стать судье помехой в вынесении приговора? Препятствует хладнокровной диагностике, проводимой врачом? Осложняет экзаменационный процесс преподавателю пусть даже самого высокого ранга? Моя бабушка сказала бы точно и оказалась права: «Слишком много личного между».

У нас с Андреем Максимовичем Горским было это «осложнение прошлым и личным». Оно чувствовалось практически осязаемо телом, втягивалось вместе с воздухом и оседало внутри теплом какой-то неестественной эйфории… Это ненормально. Это совершенно ненормально!

- Полностью с вами согласен.

- Чт-то?

Мужчина, стоящий сейчас в узком проходе между единственным, оставшимся в кабинете шкафом (второй мы с Аглаей успешно выволокли в коридор и там позабыли) и рабочим моим столом, всего мгновение думал: